Я задержался, потому что захотелось выпить воды.

Вот здесь можно и попроще:

Я просто остановился выпить воды.

Оно просунет какую-то свою часть своей вонючей туши в зазор между ступенями и ухватит его за лодыжку.

Это продолжение вопросительных размышлений Джорджа. То есть скорее так:

Что оно просто просунет часть своей гниющей туши в зазор между ступеньками и ухватит его за лодыжку?

Вернуться к Биллу и сказать, что он не смог принести парафин, потому что у него страх. Он боится, как бы что-то не схватило его на ступенях лестницы, не комми, не маньяк-убийца, но существо, которое хуже любого из них.

Здесь надо точнее выстроить фразу - помня о том, что по законам русской грамматики местоимение относится к предыдущему существительному, стоящему в той же форме. То есть у вас получается, что это Билл не смог принести парафин, потому что у него страх. Вариант:

Вернуться и сказать Биллу, что парафина нет, потому что нет света, а он, Джордж, боится, что что-то может схватить его на ступенях подвальной лестницы - не коммуняка и не маньяк-убийца, а существо намного хуже любого из них?

Музыка доносилась из комнаты, которую отец называл общей, а мать – гостиной. Доносилась, как музыка из другого мира, далекого-предалекого. Так, наверное, воспринимались разговоры и смех на переполненном летнем пляже обессиленным пловцом, который боролся с подводным течением.

Опять не вижу необходимости разбивать фразу. И дважды повторенная "музыка" - не очень хорошо. Можно так:

Звуки фортепьяно доносились из комнаты, которую папа называл общей, а мама – гостиной. Они звучали как музыка из другого мира, далекого-предалекого, - так, наверное, разговоры и смех на переполненном летнем пляже слышатся обессиленному пловцу, который борется с подводным течением.

Запах чего-то такого, что он даже не мог хоть как-то назвать это чудовище – запах Оно, затаившегося и изготовившегося к прыжку.

Явно неудачное решение: во фразе о том, что Оно не может быть никак названо, тут же имеется какое-никакое название: чудовище.

Теперь что касается "Оно". Да, безусловно, лучше всякий раз называть его именно так - Оно. Но пренебрегать ради этого законами грамматики тоже не годится. Поэтому предлагаю строить фразы таким образом, чтобы упоминаемое Оно по возможности всегда стояло в именительном или винительном падеже. А если все-таки по-другому не сказать - не бояться ставить "его", но с маленькой буквы. В конце концов, если Оно - это как бы имя, то все-таки могут же герои говорить о нем местоимениями? Иначе получается не очень хорошо: "запах Оно" выглядит как "запах Йоко Оно" - оно на надо? Данную фразу предлагаю решить так:

Это был запах чего-то такого, что он даже не мог хоть как-то назвать: так пахло Оно, крадущееся, затаившееся и готовое к прыжку.

И в опасные моменты, когда правой рукой он нащупывал выключатель (левой намертво вцепившись в дверную коробку или ручку), подвальное амбре становилось таким сильным, что, казалось, заполняло мир.

В оригинале примерно так: В те бесконечные секунды, когда правой рукой он нащупывал выключатель (левой намертво вцепившись в дверной косяк), запах подвала, казалось, становился таким сильным, что заполнил весь мир.

Глупо, конечно, так говорил отец, так говорила мать и, что более важно, так говорил Билл, но, однако…

После "конечно" лучше добавить тире, чтобы сделать понятнее смысл. После "мать" нужна еще одна запятая. И "но, однако" звучит как-то не по-русски. Лучше так:

Глупо, конечно, - так говорил отец, так говорила мать, и, что более важно, так говорил Билл, но всё же...

Джордж покорно пошел, чтобы принести все перечисленные Биллом вещи.

В оригинале так: Джордж покорно пошел, чтобы принести все эти вещи.

А т-теперь принеси мне п-парафин.

Уже вроде тоже говорили - не вижу причин не воспроизводить заикание так, как написано у Кинга: п-п-парафин.

Над его головой октябрьский ветер тряс деревья, которые многодневный ливень (в этом году показавший себя уж очень безжалостным жнецом) едва ли полностью освободил от груза цветных листьев. Вновь переведено с потерями ярких образов оригинала и с нарушением структуры фразы, которая должна заканчиваться словами о жатве. Ситуация с листьями, кажется, уже обсуждалась. Предлагаю примерно так: Над его головой зловещий порыв октябрьского ветра прошумел по деревьям, почти полностью освобожденным от груза пожелтевших листьев ливнем, который в этом году показал себя самым безжалостным жнецом.

Ну, всё зависит от того, какие авторитеты признавать. Я же говорю, в БСЭ он тоже Георгос. Главное, чтобы не Георгис!

Да, рассказывать Билл умел. Но еще умел и видеть. У Кинга скорее так: Уметь рассказывать - это еще не всё. Билл умел видеть.

Просто, когда комменты оставляют человек пятнадцать (а не три - четыре) - очень трудно запомнить все и не повторяться...