Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями.
В ранцы закинув Диккенсов и Дюма.
Будто всегда не хватало колючек и кочек им,
Дети крадутся оврагами,
Прут сквозь лес,
Пишут родителям письма кошмарным подчерком
На промокашках, вымазанных в земле.
Пишет Маша:
Ваших медведей плюшевых
С ватой вместо сердец, с пуговицами вместо глаз
Оставьте в маркете. Не тратьте попусту деньги,
Весь ваш еженедельный запас.
Я создала приют в дупле с бурыми.
Они как живые. Лаской кормлю их и медом.
Пишет Матвей:
Мы обойдемся без пафоса, без лимузинов с шампанским
и платиновых колец.
У пруда, на восходе... Кольца теперь из розги.
Платья украшены ветками ивы.
С Богом и под венец.
Пишет Лиля:
Я стала флористом.
Нет никаких заказов на миллион алых роз.
Каштан на шнурке,васильковый букет в горшке.
Вплетаю кувшинки и лилии.
Благо поляна рядом.
Мы обошлись без подкормки,
без поставщиков и посредников.
Здесь лучше долины грез.
Пишет Арина:
Продолжайте дарить соседям, мужьям, коллегам
часы с кукушкой, статуэтки или, что хуже,
носки, туалетные воды.
Там, на вершине горы, у меня сувенирная лавка.
Сушеный ирис, перо неизвестной птицы
и под стекло, чтоб с секретом.
Все лишь от сердца. Дары природы.
Взрослые дорожат бетонными сотами, бредят дедлайнами,
Спят, считают рубли.
Дети уходят из города. В марте. Сотнями.
Ни одного сбежавшего не нашли.
не знаю, чье это
