ПО ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПРОГРАММЕ
После того, как вопрос согласован, идём в класс парашютной подготовки. Постановка задач на выполнение полётов, во время которой назначаются руководитель прыжков, дежурный по площадке высадки, состав поисково-спасательной группы и т.д. Я тем временем изучаю стенды на тему укладки парашюта, выполнения фигур в свободном падении (это для асов) и прочих премудростей десантирования. Наблюдая злоключения рисованного человечка на одной из картинок, узнаю, что если, приземляясь, недостаточно вынесу ноги вперёд, то пропахаю носом землю. А если напротив, согну больше, чем следует – приземлюсь на «пятую точку», что, учитывая высоту и скорость спуска, тоже малоприятно.
Идём на учебный комплекс воздушно-десантной подготовки (ВДП). Между прочим, ранее он служил «крылатой пехоте» знаменитой Витебской дивизии. А теперь – курсантам ГИИ.
Для них ВДП предусматривает 40 часов занятий, включая теорию, укладку парашюта (то ещё искусство!), прыжки с вышки и отработку приземления на монорельсе. Моё индивидуальное обучение займёт несколько часов, в течение которых я получу самые необходимые навыки. После знакомства с «матчастью» надеваю макет парашюта и взбираюсь на стампель для подвесных систем. Стоя поперёк узкой перекладины, фактически нахожусь в висячем положении на двух тросах, имитирующих свободные концы парашюта. Повторяя движения инструктора, принимаю полусогнутую позу. Правая рука держит кольцо на груди слева, левая накрывает ладонь правой сверху. Из такого положения и предстоит сделать энергичный прыжок, оттолкнувшись левой ногой. Когда до земли тридцать сантиметров – это нестрашно. Что будет на высоте километр?
– По команде: «Пошёл!» громко отвечаем: «Есть пошёл!». И тут же прыгаем, – наставляет Григорий Волов. – Ни в коем случае не мешкать! Пилоты должны произвести высадку в расчётной точке полёта. Прыжок, группировка, счёт: 501, 502, 503 – кольцо! 504, 505 – купол!
То есть, произнеся «пятьсот три», нужно выдернуть кольцо основного парашюта, а, досчитав до «пятисот пяти», посмотреть вверх и убедиться в наличие купола. Собственно, всё перестраховано двумя приборами, которые автоматически раскроют оба парашюта. Первый действует по принципу таймера и срабатывает через три секунды после «выхода». Если до того момента сам парашютист не дёрнет кольцо. Второй прибор откроет запаску на высоте 400 метров. Но это на экстренный случай, при отказе основного парашюта. Когда же все нормально, нужно отключить прибор, поскольку спуск на двух куполах (особенно для новичка) создаст лишние трудности.
Кроме этого, инструктор рассказывает, как с помощью строп управлять парашютом; избегать столкновения в воздухе; правильно приземляться и гасить купол. Наконец, об особых случаях – когда вся надежда на запасной парашют. Такое бывает крайне редко, но нужно быть готовым ко всему. «Главное: действуем хладнокровно!», – приказ инструктора настолько категоричен, что, кажется, пропечатывается где-то на уровне подсознания.
Отработав последовательность до автоматизма, переходим на тренажер, напоминающий пьедестал почёта. Нужно прыгать со ступенек различной высоты, не забывая о правильном положении ног. Стопы вместе, параллельно земле. Упаси господь, развести их, поддавшись обману зрения и пытаясь «поймать» землю, которая вот-вот совсем близко… Перелом обеспечен. 90% травм в парашютном спорте происходят именно из-за неправильного приземления.
Последняя ступень расположена на высоте примерно двух метров. Григорий Волов сообщает, что скорость падения и сила удара эквивалентны тем, которым я подвергнусь во время реального прыжка.
– И если сейчас ошибётесь, то на этом прыжки могут закончиться, – добавляет инструктор. – Не хотите травмы – делайте всё правильно.
Да, товарищ лейтенант, умеете приободрить в нужный момент! Прыгаю. Ноги остаются вместе, зловещего хруста не слышно. Наставник доволен и даже предполагает, что раньше мне уже доводилось прыгать с парашютом. Такие слова от человека, за плечами которого более 4000(!) прыжков, для «чайника», впервые ощутившего тяжесть подвесной системы, – что может быть лучшим комплиментом…
– Настраивайтесь, не волнуйтесь, жду вас на прыжках, – прощается Волов.
Что ж, я спокоен. Пока на земле…
-- Э, мужики! Кто "запаску" свистнул?!..
ЧТО ТАКОЕ СПДГ?
Первая попытка спуститься с небес сорвалась из-за происков небесной канцелярии, со служащими которой ещё никому и никогда не удавалось договориться. Погода наладилась только через неделю. Вторая «техническая причина» произошла, когда наша группа уже находилась на аэродроме. Прыжки перенесены второй раз, а я начинаю подозревать… происки неких сил. Кто-то или что-то не пускает меня в небо. Вариантов два: отказаться от затеи, пока не поздно, или воспринять всё, как очередное препятствие на пути к осуществлению мальчишеской мечты. После некоторых раздумий выбираю второе. К тому же, нет худа без добра. Мне предстоит прыгать вместе с ребятами из Пожарного аварийно-спасательного отряда ГОУМЧС. Предыстория их участия такова. Ещё весной было принято решение о формировании в каждой области нештатных спасательных парашютно-десантных групп (СПДГ). Такие подразделения должны иметь все страны, предоставляющие воздушные коридоры зарубежным авиакомпаниям. В случае катастрофы, что, увы, во всем мире не редкость, СПДГ должна первой прибыть к месту падения и начать спасательные работы. А если нет дороги по земле – то есть парашюты. Да и воздушный путь самый короткий.
Ранее «страховые функции» возлагались на военных, но с 2006 года эта миссия переходит в компетенцию МЧС. Бойцы групп должны обладать навыками выживания в экстремальных условиях, уметь оказывать первую медпомощь. В общем, то, чему обучены спасатели по роду основной деятельности. Теперь осталось освоить парашют. Знакомство обещает быть долгим и нескучным. Программа обучения для СПДГ предусматривает не менее 100 прыжков различной сложности в год. Это не только спуск с чистого неба в чисто поле. Прыжки ночью, на лес, на воду, со спецснаряжением и др. На первый же десант ребята отправляются с тремя собственноручно уложенными парашютами.
Спасателей восемь. В их числе и альпинисты-высотники, но прыгали ранее только двое – начальник смены Сергей Дмитраков и мастер-спасатель Александр Воротынский (он перевёлся из России, где тоже работал в МЧС, и потому коллеги называют его не иначе, как «Шойгу»). Майор Дмитраков подружился с небом ещё в армейскую бытность, когда носил голубой берет десантника. В тех же войсках проходил срочную старший сержант Воротынский. Остальные, как и я, познают прелесть полёта впервые…
-- Ну, что, покойнички? Полетаем?
МИГ В СВОБОДНОМ ПАДЕНИИ
Утро 22 октября. Сегодня должно свершиться. Небо пасмурное, но для полётов видимость нормальная, скорость ветра около 3 метров в секунду – тоже терпимо.
По пути на аэродром возле деревни Бронное Речицкого района барахлит автомобиль – передвижной командный пункт парашютно-десантной группы ГИИ. Приходится остановиться и, вызвав на подмогу автобус ПАСО (спасатели уже ждали на поле), перегружать многочисленное снаряжение. Если это и было предостережение, то самое последнее. Мною проигнорированное. К нашему приезду самолёт АН-2 уже совершил посадку...
После выгрузки расстилаем брезентовое полотнище, которое почему-то называют «столом» и начинаем готовить парашюты. Медик парашютно-десантной группы ГИИ Глеб Ламехов меряет давление. С некоторой скидкой на «обычный предпрыжковый мандраж» (синдром начинающих парашютистов) осмотр проходят все. Я и один из спасателей – со второй попытки. Первый раз танометр показывает 140Х90. Многовато…
– Как настроение вообще? – сержант Андрей Рудковский, бывший десантник, а ныне – служащий ГИИ пристально следит за моей реакцией.
– Да нормально, – говорю то, во что искренне верю. – Даже коленки не дрожат.
– Это кажется, что спокоен, а на самом деле… просто не ощущаешь.
Не буду спорить. Человек, совершивший более 700 прыжков, знает, о чем говорит. После перекура давление снижается: 135Х85. К прыжкам допущен...
Строимся в полном снаряжении. Последний инструктаж, осмотр.
– Стабилизирующий парашют уложен правильно… кантровка сделана… прибор установлен на три секунды… – Григорий Волов осматривает нас, произнося вслух результаты проверки по пунктам.
Впрочем, первыми с неба сойдут спортсмены-парашютисты из гомельского аэроклуба. «Воздушный стаж» каждого исчисляется сотнями прыжков. Этих ребят горожане видят на любом празднике, в программу которого включены показательные выступления парашютистов.
И вот «анушка» прилетела за нами.
– Нале-во! В самолёт шагом марш!
"Не жди меня, мама, хорошего сына..."
Костюм инструктора сильно отличается от наших оранжевых комбинезонов. Также как и парашют. Наши – самые неуклюжие и наиболее безопасные Д-6, которыми пользуются военные десантники. Парашюты спортсменов имеют меньшую площадь купола и гораздо большую управляемость, но предназначены только для опытных пользователей.
– От винта!
Это последняя команда, звучащая перед тем, как шасси АН-2 отрываются от взлётной полосы. Изредка проваливаясь в воздушные ямы, самолёт набирает высоту. По правилам, первыми борт покидают самые тяжёлые – чтобы, спускаясь, они не догоняли более лёгких. Я иду в первой тройке, вслед за майорами Сергеем Дмитраковым и Сергеем Гавриловцом.
За иллюминаторами разреженная пелена облаков. Далёкая земля видится отсюда поделенной на прямоугольники правильной геометрической формы: пахота, травяное поле, куда в идеале мы должны приземлиться, березовый перелесок, на который при менее удачном раскладе и порывах ветра может занести. Вид этой красоты отзывается лёгким покалываньем в ладонях.
В слегка дребезжащем салоне повисло напряженье. Все с интересом поглядывают друг на друга и улыбаются. Почти естественно. Сидящий напротив Саша Воротынский подмигивает: мол, всё путем, корреспондент! «А то!» – мигаю в ответ. Хорошо, Шойгу – у него больше полутора сотен прыжков. Небось, ещё столько же прыгнет и в ус не дунет…
– Приготовиться!
Григорий Волов, занявший место возле выхода, всем своим видом излучает хладнокровие и сосредоточенность. Дверь открыта, в салон врывается холод. Офицеры, стоящие впереди, закрывают от меня проём (наверное, оно и к лучшему) и то, что снаружи. А снаружи ничего. Кроме воздуха…
И вдруг я всё это вижу. Оказывается, товарищи майоры уже покинули самолёт. Теперь моя очередь. Хорошо, что стояние над проплывающей пустотой длится недолго, иначе…
– Пошёл!
– ЕСТЬ ПОШЁЛ!!! – наверное, на земле мой крик заставил бы содрогнуться видавших виды санитаров психбольницы. Но это неважно. Важно то, что я уже за бортом. Падаю в каком-то холодном молоке. То есть – лечу сквозь облако. Считаю, рву кольцо, прикрепленное резинкой к руке. Вверху какой-то шелест. Поднимаю голову: купол!
…Ощущения? То, ради чего я в эти секунды качаюсь в пустоте. Признаться, ещё раньше мысленно заготовил фразу. Вроде того, что в промежутке от «501» до «505» таится целая вечность. Но вечности в свободном падении нет. Есть только миг. Уж простите за плагиат. Как описать состояние, когда видишь только свои ботинки и где-то далеко под ними землю? И кругом тишина. Чистая. Прозрачная. Абсолютная. Внизу такую не найдёте.
Эмоции? Волна тихого, но захлёстывающего с головы до ног восторга…
Осмотревшись, отключаю второй прибор, который вскоре, издав серию характерных щелчков, срабатывает вхолостую. Значит, скоро земля. Готовимся к вых… Тьфу, приземлению. Крылья крыльями, а главное – ноги. Всё ближе и ближе…
Удара я почти не ощутил. Некоторое время надувшийся и ставший парусом купол тащит меня по земле, но это вызывает приступ смеха. И, чего уж там, чувство облегченья. С ногами всё в порядке. И с головой тоже. Хотя… судить вам. Потому что мне уже хочется одного – повторить сначала.
А. Рудковский: "Эй, там, наверху! Приземляться думаем или как?"
«НАРКОМАНЫ» НЕБА
Поместив парашют в сумку, иду к передвижному командному пункту. Мне повезло: расстояние примерно с полкилометра. Некоторых разбросало гораздо дальше.
Едва собираются все остальные, также благополучно вернувшиеся с неба, звучит команда: готовим парашюты! Жалко, не для меня. Завидую ребятам из ПАСО, которым сегодня прыгать ещё дважды.
Один из спортсменов, угощая меня крепким чаем из термоса, интересуется:
– Как оно?
– Здорово!
– Не просто здорово. Небо – это наркотик, затягивает – не выберешься. Та же зависимость. Серьёзно! Пять процентов адреналина – это уже наркотик, а тут все сто. Так что, все мы тут… наркоманы неба. Смотри, что сейчас Григорьевич вытворять будет…
На втором заходе лейтенант Волов и впрямь показывает чудеса. Выпрыгнув последним и, двигаясь по спиралеобразной траектории, он обогнал нескольких спасателей, на лету поинтересовавшись, всё ли у них в порядке? После чего, управляя парашютом, приземлился в строго заданной точке и за считанные минуты уложил купол для очередного прыжка. Ас, что ещё скажешь.
Пока спасатели отправляются в третий полёт, я разговариваю с бывшим лётчиком, офицером запаса Владимиром Холодцовым. Его сын – старлей Николай Холодцов в этот момент вместе с подполковником Аниськовым управляют крылатой машиной. Вот отец и приехал в свой выходной полюбоваться мастерством отпрыска.
– В небо-то тянет? – задаю вопрос, заранее предугадывая ответ.
– Ещё как, – лёгкий вздох Владимира Николаевича вполне уместен. – Я ещё пацаном решил, что буду летать – в 61-м, после того, как Гагарин в космосе побывал. Тогда для нас другого героя не существовало. Зато у меня альтернатива была: или в небо, или в тюрьму. Да, да всё к тому и шло: шалили мы сильно, район на район ходили… А когда прыгать начал – всё сразу стало неинтересно. Какой двор, какие драки? Некогда! У меня тренировка в ДОСААФе или прыжки. Потом в авиационное училище поступил.
– А много прыжков?
– Немного. Четыреста с чем-то…
По меркам профессиональных парашютистов это действительно небольшой показатель. Тем временем ребята из ПАСО третий раз возвращаются на землю. Садится выполнивший свою миссию труженик АН-2. Спасатели подходят не спеша – теперь уже можно не торопиться. Обмен мнениями, дружный смех на беззлобные шутки-подначки, которым нет конца и края. Чувствуется – это команда…
Посторонний штрих к моему субъективному восприятию. Послепрыжковыми ощущениями поделился мастер-спасатель Олег Жидикин:
– Первый раз делаешь всё «на автомате», второй – более осознанно, во время третьего прыжка начинаешь ловить кайф…
Последнее в этот день построение. Так называемый разбор полётов – традиционная процедура.
– Все действовали правильно, – слова Григория Волова отзываются в ушах приятной музыкой. – Грубых ошибок не допущено. Поздравляю с первым прыжком. С вами было приятно работать.
…Возможно, у тех, кому повезло видеть над собой белый купол не раз и не два, мои заметки вызовут ироническую усмешку. Их право. Это было всего лишь первое ощущение, которое, как известно, самое сильное. А если кто-то из вас хочет испытать его, будьте осторожны – небо – наркотик. Небо – затягивает…
Руслан ПРОЛЕСКОВСКИЙ
Фото автора.
Отредактировано: R.F., 11 Ноябрь 2005 - 22:38:53
0
Помощники шерифа
(Кста, спасибо, что напомнила: по ходу подготовки репортажа обязательно уточню у инструктора 
Там главное, правильно сгруппироваться и выбрать нужный угол, образуемый ногами по отношению к туловищу (визуально представь вид парашютиста сбоку). Слишком высоко поднял - отбиваешь задницу, ниже, чем надо - конкретно мордой в землю.
Ветераны
Слава богу, нашлись рядом толковые люди, образумили). Честное слово, я хотел, как лучше. 
