Отправлено: 04 Декабрь 2013 - 19:58:28
понятно, что рак был стимулом, который сделал короля из пустого места. не сразу, но с развитием сюжета зритель понимает, откуда на самом деле тянутся метастазы. двадцать лет жизни, которая могла бы пойти совсем иначе, с кафедрой, пентхаусом, лучшей терапией для сына, двумя машинами в гараже, поездками в европу… а вместо этого “американская красота”, кризис среднего возраста, беременная жена, мизерная сумма в банке, серые будни, упущенный шанс. ненависть к самому себе, тлеющий в глубине огонь, ключ, запускающий механизм саморазрушения. не случайно уолтер вышел на ремиссию, и дело тут не только (столько?) в химиотерапии, силе воли и проч. рак разжал клешни, потому что герой наконец-то занялся делом, настоящим, к чему у него лежало сердце, и снова, от серии к серии начал любить себя. не деньги, не близких, за которых можно и пулю получить, и сесть в тюрьму, а зыбкое ещё имаго, взрослую и сильную особь. патологическая жадность уолта – это в первую очередь страх потерять brave new self, выйти из процесса, на который он подсел, как на амфетамин. и дальше, именно страх менял его характер, как по нотам, вызывая трансформацию, через реперные точки выводя на финальную, невозврата. во втором сезоне есть очень яркая сцена, по сути, одна из ключевых, когда уолт впервые встречает туко и рискуя, выигрывает. его экстаз в машине, тело колотит от адреналина, в голове райской птицей поёт серотонин, жизнь опять обрела краски… с этого демона просто так не соскочить, о нет, сэр. мне кажется, что важно понять именно это, хотя в первую очередь для зрителя интересно, как далеко герой может зайти (а не почему)
другой важный момент – схематично показанное раздвоение на уайта / хайзенберга. чёрные очки и шляпа, mojo, через которые говорит дух, талисман, приносящий удачу. апофеоз духа – сцена в пустошах, “я – человек, убивший гуса фринга”, когда матёрые бандиты признают силу уолта, тёмную сторону силы. эта линия не получила развития, потому что история сама по себе максимально приближена к реальности. одноэтажная америка, рассвет на бензоколонке, вечерний траффик, день благодарения, соседи, которым оставляешь ключ, бокал вина за ужином – всё это и немного больше, документальное кино, двойная жизнь за кадром. no bad trips, either – просто потому, что они в этот кадр не вписываются; максимум, что можно себе позволить, это драма маленького человека. огромная, как айсберг, и справиться с ней можно только уходя в себя, включая условного хайда, первая буква та же, удивительно. тут на память приходит ещё одна важная сцена, в подвале, где уолт буквально сходит с ума, а камера отъезжает вверх, жизнь кончена, гончие идут по следу, никого не спасти. там, среди мешков с бесполезной штампованной бумагой, его выручил хайзенберг, альтер эго, спавшее до поры. хитрая, древняя тварь, всегда ведущая свою игру, цель которой – сама игра, а люди – марионетки. шизофрения скрыта в действии, буквально, и показана через развитие персонажа, и местами неясно, кто на самом деле перед нами. но даже выгоревший дотла, смертельно уставший, он (уолт? хайзенберг?) сохраняет достоинство человека, который обрёл себя, ни наркополицейским, ни смерти его не отобрать, на старом складе, в тенях, в жёлтом свете лампы – спокойной ночи, мистер уайт, и удачи
смрт нзбжн
inter urinas et faeces nascimur