Перейти к содержимому



Сир Моргрив


Ответов в теме: 4

#1 Jogurt

    Литературное объединение "Тьма"

  • Пользователи
  • *****
  • 1 129 сообщений
  • Из: Сочи, Тверь

Отправлено: 03 Февраль 2005 - 22:34:01

Сир Моргрив ел своих детей. Конечно же, только мальчиков, тех из них, кто сумел дожить хотя бы лет до шести и при этом сохранил здоровье и чистый рассудок. Многие, таким образом, счастливо избегали большого обеденного стола в Розовой зале замка Моргрив. Большая часть умирала еще в младенчестве от различных детских хворей, слабоумных и увечных из числа выживших кастрировали и отправляли на попечение монахов-затворников в отдаленные монастыри. Остальных жарили, варили или запекали и подавали с приправами, овощами и фруктами как особое блюдо. Сир Моргрив обычно обедничал в одиночестве, но по таким случаям, бывавшим где-то раз или два в год, мог пригласить к столу какую-нибудь из своих жен и наложниц – ему нравилось наблюдать за тем, как матери поедают своих детей. Внимательно он вглядывался тогда в эти лица, жадно ловил дрожание ресниц. После вкушения пищи мог предаться любовным утехам с избранницей. «Сожрали первое – давай сделаем второе», говорил он, облизывая жирные губы, и брал женщину прямо на столе.
Однажды в замок Моргрив пришел старик-лекарь, известный на весь мир ученый прямиком с университетской кафедры. Сир пригласил его на ужин. В Розовой зале горели свечи, на стенах висели большие портреты могущественного хозяина, латники в черном стояли у входа и никого не пускали внутрь.
- Сир, это большая честь для меня – быть здесь, - сказал лекарь.
Он сидел напротив Моргрива и пил из высокого золотого бокала красное вино, к мясным же блюдам притрагивался редко, хотя весь стол был уставлен ими: мясо жареное, тушеное, вареное, салаты из мяса, мясные рулеты, мясо с картофелем и морковкой, мясо с грибами, копчености, мясные колбаски и еще много, много мяса, приготовленного самыми разными способами.
- Мы – люди темные, и наверно поэтому ученые и наука вообще вызывают в нас известный трепет, - заметил Сир между делом, обсасывая куриное крылышко, точнее то, что от него осталось. – Во всем цивилизованном мире торжествует Просвещение, Сорбонна и ее выходцы у всех на устах, - старик-лекарь скромно улыбнулся, и Сир улыбнулся в ответ, показав крупные белые зубы. К одному из них прилипла куриная кожица.
- Мне очень хотелось бы, чтобы мой народ видел во мне просвещенного государя. Чтобы достижения науки последнего времени приносили пользу в моем государстве.
- Да, Сир, в Европе наслышаны о Вашем покровительстве ученым мужам!
- Я щедр с такими как ты, ибо вы стоите этой щедрости. Если согласишься работать на благо моей страны, я заплачу тебе… - Сир поднял ладонь в большой кожаной перчатке с растопыренными «пальцами», - пять. Пять тысяч королевских гульденов. За месяц пребывания в этом замке.
Лекарь поперхнулся вином, едва не выронив бокал из старческой руки. Красные капли упали на седую бороду, на белую рубаху, на стол.
- Вы… Вы… Вы поразительны… Не могу описать словами, насколько я восхищен…
Сир лениво махнул рукой.
- Удивлен, что я умею считать? Я платил немногим меньше одному Звездосчету. Тот жил в Северной башне и с помощью своей машины – большой трубы – считал звезды на небе. Это он научил меня, и теперь… - он доверительно склонил голову, будто желая выдать большой секрет, - я могу считать до десяти тысяч.
- Невероятно. И… - лекарь посмотрел на стоящую перед ним тарелку с дымящимися мясными кружочками, плавающими в теплом винном соусе. - …И что же с ним стало? С Звездочетом?
Сир Моргрив пожал плечами.
- Что стало? Ничего. Заработал себе на исследования - и уехал в свою страну, домой. Очень умный был человек. Мы с ним переписывались еще несколько лет после этого. Пока у меня работал его ученик, владеющий письмом. Теперь его нет. Мальчишка приударил за одной из моих жен. Какая неблагодарность! Пришлось посадить его в тюрьму на пару месяцев, а потом выслать из страны. Скажи, ты будешь писать для меня?
- Писать? – старик помолчал. – Писать – можно… Я мог бы даже научить грамоте какого-нибудь из Ваших слуг, кто поспособнее, чтобы впредь Сир всегда мог воспользоваться его умениями, вне зависимости от того, есть у Сира под рукой ученый или же нет.
- Отлично. Читать-то я сам умею. Выводить же эти значки очень утомительно. Чем еще ты мне можешь помочь?
- Ну… - лекарь облизнул губы и снова посмотрел на мясо в тарелке. – Я мог бы решить проблему с деторождаемостью в Вашем замке.
Сир Моргрив моргнул, потом медленно положил надкусанную заячью ногу в тарелку для костей и, откинувшись на спинку высокого сиденья, чуть скривил жирные губы в легкой усмешке.
- В Европе известен странный обычай этого дома, - продолжал лекарь. – Тирания – высшая форма власти, для сохранения которой здесь, похоже, властелину надо уничтожать свое потомство. Дабы завистники не подняли восстание, вознеся на знаменах имя молодого принца.
- Я убил своего отца, чтобы стать Сиром.
- Конечно. Но превращаться из Зевса в Крона, пожирая свое потомство, совсем необязательно. Есть гораздо более гуманный способ… Средство от крыс.
- Что?!
- Есть особые цветы и травы. Выжимка… если смешать их сок в определенной пропорции, то получается отличный крысиный яд. Он опасен и для человека, однако если беременная женщина будет употреблять этот концентрат в небольших количествах в течении нескольких дней, то лишь чуть-чуть приболеет… Зато это убьет плод, который она носит в себе.
Лекарь умолк. Черные глаза Сира Моргрива, не мигая, смотрели на гостя. Потом Сир громко расхохотался.
- Хитро! Видит Бог, очень хитро выдумано! За науку! – он схватил чашу с вином, торжественно поднял ее и осушил в два могучих глотка.
- Но не бесчеловечно ли это?! – Сир с новой силой впился зубами в недоеденную заячью ногу и продолжил с набитым ртом: - Ведь так мы убиваем всех – и мальчиков и девочек, без разбору. Больше того – восстаем против самого создателя, ведь кому-то из них он предуготовил умереть своей смертью. Кем же мним себя мы, если будем противиться Его воле?
У лекаря были большие сомнения по поводу самого существования бога, тем более – что в Его воле было скармливать шестилетних мальчиков их кровавому родителю. Но он промолчал, как и многие до него: в замке Моргрив был только один бог – владелец замка.
- И все же каково! – смеялся Сир по-прежнему. – Умертвить нерожденного в теле его матери! Ученые… Дай вам возможность, так вы весь мир уничтожите!
- Вы, вне всяких сомнений, правы, мой Сир…
- А крысиный яд надо использовать по прямому назначению – на кухне, в складах, погребах… там, где он на самом деле нужен.
На кухне у Сира Моргрива трудились лучшие повара и поварихи из близлежащих селений. Работы у них всегда хватало, потому что готовить нужно было не только для самого хозяина, который вообще любил хорошо покушать, но и для его личной охраны, и для его многочисленных жен и наложниц, и для всех остальных постоянных обитателей и гостей замка. Жили мастера кухонных дел здесь же, в комнатах для прислуги на первом этаже, никогда не покидая крепостных стен. У одной женщины, по имени Вильма, в родной деревне остались муж и дети, но они не виделись уже несколько лет, - с тех пор как Вильму забрали на службу в замок. Случилось это после того, как Сир Моргрив изволили попировать в деревеньке, проголодавшись после удачной охоты на кабана в соседнем лесу. Именно толстушка-Вильма готовила тогда свинину, и готовка настолько пришлась по вкусу Повелителю, что уже на следующий день ей приказано было явиться в замок для почетной работы. Вильма исправно получала у казначея свои пять гульденов и четыре из них передавала через доверенных людей в семью, получая в ответ самые теплые слова благодарности. Поначалу, как и всякий человек на ее месте, она немного терялась на громадной кухне, где во вместительных котлах вечно что-то булькало, куда приправы и соль таскали не в маленьких, а в тяжелых больших мешках, где ножи и половники самых разных размеров были развешены на вбитых в стену крючочках в таком количестве, что рябило в глазах. В ее обязанности тогда входило немногое: мытье посуды и приготовление самых простых блюд. Но спустя несколько месяцев Вильма настолько освоилась, что на ее широкие, но мягкие плечи легла ответственность не только за ежедневную пищу для жен и приближенных Сира, но и за приготовление особого лакомства – из детского мяса. С суровым лицом бралась она за это дело, но работала всегда старательно и – молча, лишь изредка покрикивая на помощников, чтобы нарезали еще овощей или убрали на полу. И дело спорилось.
Самого же Повелителя Вильма за это время видела всего лишь раз или два. Однажды Он зашел к ним на кухню. Поварята носились туда и сюда, а на большой сковороде она как раз поджаривала нарезку из бедра юного принца Аманта, шести с половиной лет. В воздухе гулял запах сладкого мяса. Сир – огромный, высокий, с крупным лицом, украшенным короткой черной бородой, в богатой меховой куртке – прошелся по кухне, заглянул в пару кастрюль и, не обращая внимания на обмерших от страха поварят, приблизился к Вильме. И к сковороде. Женщина продолжала свою работу, разрезая кусочки на еще меньшие двумя большими ножами. Без всякого страха обжечься или поранится об острые края мелькавших над сковородой лезвий, Сир прямо голыми пальцами ловко выхватил из шипящего и плюющегося жира один кусок – еще не прожарившийся, с кровью, - прикрыв глаза как кот, слизнул капельку, а потом поднес к носу и медленно потянул в себя запах. Вильма увидела, как рот Повелителя растянулся в довольной улыбке. Он повернулся и взглянул на нее сверху вниз. Как бы нехотя протянул мясо:
- Будешь кусочек?
Женщина уронила один из ножей в сковороду, выплеснувшийся жир обжег пальцы. Отступила, часто-часто моргая, и затрясла головой так, что коротко обрезанные волосы стали бить по щекам.
- Да? Ну ладно, - Сир со смехом бросил недожарку обратно, развернулся и направился к выходу. Потом вдруг остановился у самого порога и, махнув головой в сторону Вильмы, сказал поварятам: - Интересно. Эта женщина смогла бы так же вкусно приготовить собственного ребенка?
И, не дожидаясь ответа, ушел.
На поведении поварихи эта встреча никак не сказалась. Она все так же добросовестно выполняла свои обязанности и готовила не менее вкусно. Ее отношение к Повелителю не изменилось. Как-то, уже отправляясь на ночлег в спальню прислуги, Вильма услышала тихий разговор двух работников-мужчин. Они говорили об одной из жен Сира:
- …А потом оттуда вышла Беатриция, ну та, с желтыми волосами. Платье растрепанное, лицо серенькое, и вид такой – что хоть сразу в гроб или там на виселицу… Видать, откушать велели Забавник-то наш… проклятый.
- Ирод, сущий Ирод, иначе и не назовешь.
Лицо у Вильмы стало горячим, как ее сковорода. Она подошла к шептунам и, яростно полыхая темными глазами, быстро и зло проговорила:
- Молчали бы уж! Не вашего ума дело штуки такие обсуждать! Они, может быть, удел у них таков! Может быть, и сами не рады, што судьба их такая – грешить. Они, слышно, зато три монастыря построили в самой Моравии, штобы грехи свои эти замолить-то! А будете дальше шептаться, так Богом клянусь – расскажу Им! Вот как есть – пойду и скажу!
Слуги, впрочем, и так недослушали – разбежались. А больше Вильме никогда ничего такого слышать не приходилось. Жизнь шла своим чередом, без веселья, да и без бед. Не было в ней ни событий никаких особенных, ни желаний каких потаенных. Иногда только снились Вильме по ночам ее деточки – как они растут, хорошеют, крепнут, как отцу своему – ее мужу – по хозяйству помогают. Снились сны, а поутру забывались. Снова окружала ее кухня, поварята, ножи и половники, котелки и кастрюли, овощи и приправы со специями. Когда в замке появился старик-лекарь – она его не сразу и заметила. Перемещался он по комнатам и коридорам тихо, быстро – пробежится по углам, попрыскает там чего-то, - и нет его. Бородка седая, сам маленький, хрупкий – как такого заметишь? Их единственный разговор Вильма запомнила по двум причинам: во-первых, в тот день у нее из женских мест текла кровь, и болел низ живота, а во-вторых, потому что старик подозвал ее к себе, ткнул костлявым пальцем на мокрый пол около мешков с сухарями и строго сказал:
- Ты, дорогая, следи, чтобы эти жидкости не попадали ни в коем случае в пищу.
- Што ж мы – на полу готовим, што ли?
- Мало ли чего… Это специальная жидкость – против крыс. Человек если попробует – плохо будет, запомни!
Стараниями лекаря крыс в замке вскоре действительно стало меньше. Время от времени кто-нибудь из слуг находил очередную дохлую тварь, нескольких подобрали прямо на кухне поварята. Мерзкие хвостатые тельца либо тут же выбрасывались в выгребные ямы во дворе, либо сжигались в печке.
Один раз лекаря пригласили в покои Сира. Старик не без труда поднялся по каменной лестнице на верхний этаж Главной башни. По пути, в одной из нижних комнат ему послышался детский плач. Обитая железом дверь была закрыта, а рядом шагал стражник – посланец Моргрива. Скрепя сердце (в который раз?) лекарь прошел мимо.
Наверху черный латник молча пропустил старика внутрь комнаты. Лекарь увидел большую кровать, стол, за которым сидел его ученик – худощавый молодой человек с щеками, покрытыми мелкими язвами. Раньше он помогал во дворе конюху, а теперь, пройдя уроки грамоты, стал личным писарем Сира Моргрива. Сам хозяин и властелин замка стоял у стены сзади, куда не доходил свет свечей со стола, могучей тенью нависая над своим прислужником.
- Вы звали меня, Сир?... – лекарь немного задыхался после подъема по лестнице.
- Да. Я хотел тебя похвалить, ученый. Крысы дохнут.
- За пять тысяч… Это немногое, что я смог сделать.
- Ты приносишь пользу – разве этого мало? Юнец неплохо пишет. Быстро и молча. Тоже твоя заслуга. Недавно мне написали, что мой любимый Звездосчет умер.
- Прискорбно. Успел ли он завершить свой труд?
- Не знаю. Звезд на небе, наверно, больше десяти тысяч. Быть может, чтобы их сосчитать все, нужна не одна жизнь. Зато конец своей он прожил в достатке.
Лекарь промолчал. Писарь за столом сидел без движения, в свете свечей его глаза были подобны темным дырам.
- Знаешь, Звездосчет умер не своей смертью. Из Сорбонны пишут, что его убил ученик. Тот, кто оскорбил гостеприимство моего дома своими похотливыми речами и взглядами, и кого мы вышвырнули с этой земли.
- Кого держали в камере несколько месяцев?
- Да. Видит Бог, в этом мире очень много злодеев. Жаль, что их нельзя травить, так, как ты это делаешь с крысами…
Лекарю показалось, что писарь вздрогнул.
-…Или лучше бы отцы их пожирали еще в детстве. Хочу спросить тебя, ученый.
- Да, мой Сир?
- Утром я увидел, как одна из моих охотничьих собак ела крысу. Она теперь умрет?
- Не должна, Сир. Если умрет, то не от этого… Этот яд не полностью растворяется в теле, но в любом случае его слишком мало, чтобы умерло такое крупное и сильное животное, как собака.
- Или человек?
- Тем более человек. Самое большее – можно ненадолго заболеть.
- Отлично. Должен сказать, что твой ученик меня сегодня расстроил. Стражники видели, как он заговаривал с одной из моих женщин. Идет по стопам своего предшественника… Но мы же слишком гу-ман-ны, чтобы убивать за столь мелкий проступок?
С этими словами Сир Моргрив вышел из тени и приблизился к столу. Одну руку в кожаной перчатке он положил на плечо писарю, а в другой старик увидел мертвую крысу. Сир держал ее за толстый голый хвост и, по своему обыкновению, улыбался.
- Думаю, тебе надо меньше разговаривать и больше кушать, - сказал он писарю. Того затрясло.
Неделю спустя Сир Моргрив умер. Лекарь узнал об этом самым, возможно, неприятным образом. Он находился в небольшой выделенной специально для него комнатке в Северной башне и как раз пересчитывал свои накопления за три с лишним месяца работы в замке Моргрив, когда с грохотом распахнулась дубовая дверь, и внутрь прошло несколько черных латников, из числа личной охраны Сира. Гулким голосом старший из них приказал: «Взять его», старика сбили со стула, железные рукавицы сжали за локти, с шумом и грохотом его протащили по лестнице и через двор, где, он слышал, плакали женщины, и кто-то громко ругался, прямо в Розовую залу Главной башни. Та оказалась необычно наполнена. Испуганный и удивленный, лекарь увидел накрытый к обеду стол, у стены какую-то женщину с заплаканным лицом (лицо показалось ему знакомым, должно быть, встречал красавицу где-то в замке), а между стеной и столом, в окружении стражников лежал тот, кого уже не от чего и не от кого было охранять – мертвый Сир Моргрив.
- Боже мой… - прошептал старик. Ему отпустили руки.
Из-за спин латников вышел писарь Сира. Лекарю показалось, что с момента их последней встречи юноша приобрел еще более бледный и внушающий отвращение вид. А может, глядя на это лицо, язвы, ему просто было его жаль. Юноша заговорил, - голос его звенел силой фанатика:
- Учитель… Старик! Наш Сир мертв, как ты видишь. Его убили. Похоже, отравили. Ты – большой знаток в ядах, скажи нам, преданным слугам Сира, что это могло быть?
Лекарь склонился над телом. Он увидел засохшую кровь и слюну на губах, и что кожа на лице мертвеца покрылась синими и красными пятнами.
- Ответ очевиден, - сказал он. – Это крысиная отрава. Наверно… - кинул взгляд на стол, - наверно, яд был добавлен в еду. Большая доза.
- Это ты убил Сира?
Старик еще раз посмотрел на стол. Большие тарелки с мясным бульоном, кувшины, наполненные вином, маленькие копченые ребрышки…
- Нет, - ответил старик. – Его убили его аппетиты.
Через два дня лекаря казнили во дворе замка. Палач опустил топор на тощую стариковскую шею, и седая голова ученого покатилась с плахи в набитую грязным тряпьем корзину. На казни присутствовал историк из самой Сорбонны. Он внимательно посмотрел всю церемонию от начала до конца, а позднее, в деревенской гостинице, со слезами на глазах записал увиденное гусиным пиром в толстой тетради. На полях своих путевых заметок дрожащей рукой вывел маленькую приписку: «Великий ученый умер сегодня в борьбе с тиранией».
На следующее утро, с первыми лучами солнца, историк собрал свои вещи, спрятал тетрадь в чемодан и покинул гостиницу на дорогом шестиконном экипаже. Карета рванула с места столь резво, что кучеру пришлось стегануть хлыстом лошаденок, впряженных в небольшую тележку, чтобы те посторонились и не мешали проезду. Крестьяне – пассажиры этой дешевенькой развалюхи – повскакивали со своих мест, кричали и свистели вслед богатому экипажу знатных господ, быстро исчезающему из виду. И только толстушка Вильма осталась сидеть на своем месте, все так же спокойно улыбаясь каким-то своим мыслям и мечтам. Скоро она увидит своих детишек…

#2 R.F.

    Blood man

  • Помощник шерифаПомощники шерифа
  • 1 546 сообщений
  • Пол: м
  • Из: Беларусь

Отправлено: 09 Февраль 2005 - 18:28:57

Jogurt, рассказ в целом понравился. В плане стиля, чисто технически написано здорово. Правда, грамматика местами слегка хромает :lol:, но не будем мы о том горевать...

Только вот, имхо, не достаёт какой-то интриги, неожиданного поворота сюжета, что ли... :) Ну жил-был канибалл, ну жрал своих детишек, ну отравила его кухарка-неврастеничка (что, кстати, было довольно предсказуемо примерно с того момента как добрый старичок предупредил её насчёт яда). А... типа мораль в чём? Философия и всё такое... :( :)
"...Моё будущее - мысль,
Моё прошлое - лишь слово.
Но я - это мгновение"

Morten Harket "JEG KJENNER INGEN FREMTID"

#3 Jogurt

    Литературное объединение "Тьма"

  • Пользователи
  • *****
  • 1 129 сообщений
  • Из: Сочи, Тверь

Отправлено: 09 Февраль 2005 - 20:18:57

R.F. Ну, по идее, неожиданным должно было стать то, что вину на себя взял лекарь-старичок... Хотя, я думаю, рассказ еще нуждается в доработке. На данный момент - это то. что я готов отдать в наш врядликогдабудущий сборник.

#4 R.F.

    Blood man

  • Помощник шерифаПомощники шерифа
  • 1 546 сообщений
  • Пол: м
  • Из: Беларусь

Отправлено: 12 Февраль 2005 - 02:40:29

Jogurt (Feb 9 2005, 04:18 PM) писал:

Ну, по идее, неожиданным должно было стать то, что вину на себя взял лекарь-старичок...
Ндя? B) Тогда, наверное, надо как-то чётче выразить это, что ли. А то получается, типа учёный просто с пафосом какую-то метафору выдал для красивости выражения на Высоком Слоге, а тупые слуги не поняли ни фига и снесли ему тыкву. B) B) B)

З.Ы: А вообще, если кто смотрел, рассказ мне напомнил последнюю сцену в "Даун хаус" Охлобыстина. Когда после совместной трапезы князь Мышкин интересуется у Рогожкина, почему это убиенная последним Настасья Филлиповна без ног. На что тот мрачно отвечает: "А что мы по-твоему ели?" "Какой ужас" -- говорит Мышкин (Бондарчук) и просит отчекрыжить кусманьчик с собой для товарища Прошки. B) Классный фильм! :D
"...Моё будущее - мысль,
Моё прошлое - лишь слово.
Но я - это мгновение"

Morten Harket "JEG KJENNER INGEN FREMTID"

#5 Jogurt

    Литературное объединение "Тьма"

  • Пользователи
  • *****
  • 1 129 сообщений
  • Из: Сочи, Тверь

Отправлено: 19 Февраль 2005 - 20:05:24

Ндя? я вот все терялся в мыслишках - может, вообще сделать так, чтобы лекарь - хитрый засранец - типа ВНУШИЛ кухарке (кстати, с чего ты взял что она неврастеничка? просто по-житейски умная женщина), как можно убить Сира?
В общем. это все мудрствования лукавые - ты мне проще скажи - читать итнтересно или?...





ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРОВ И УКАЗАНИЯ ССЫЛКИ НА САЙТ Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга!
ЗАМЕТИЛИ ОШИБКУ? Напишите нам об этом!
Яндекс.Метрика