День
И от святой стороны
Нам ничего не осталось,
Кроме последней любви
И золотого пятна
Нау
Война кончилась уже год назад, но орды варваров все продолжают разорять город, когда-то принадлежавший моему народу. Богатый город - в его развалинах еще до сих пор найдется, чем поживиться. Иногда удача выпадает и нам - очень редко. Мы теперь воруем собственные вещи… Нет, боги еще не утратили чувство юмора. В прошлом это - столица нашей страны, и любая другая гордилась бы такой столицей.
Вероломные союзники… Они предали нас. Повергли в хаос. Они теперь грабили улицы моего города…
В это утро я, как обычно, вылез из люка на окраине, под которым скрывалось мое теперешнее жилище.
Все мы - остатки свободного некогда народа - теперь стали отбросами и, соответственно, переместились в канализацию. Времена первого, самого горького и острого унижения, прошли. Мы уже привыкли к участи бродячих, вечно голодных городских тварей, ходячего мусора, который питается остальными отходами.
Уход из города не имеет смысла, разве что для самоубийц. После войны земли вокруг на многие километры безжизненны. Их полностью выжгли и отравили. Люди вообще уже почти уничтожены здесь как вид. Спрятаться можно только здесь. А за городские растения даже между нами возникают конфликты.
Зиму пережили не все. Кого-то отловили очистные экипажи, свозившие на бойню, устроенную в пригороде, бродячих собак, кошек, снаксов и людей. Кто-то умер от голода. Целые семьи, по каким-то причинам лишившиеся огня (а причин было достаточно - немногие быстро привыкли к новым условиям), замерзали насмерть - зима выдалась суровой. Пожалуй, мороз получил за последние полгода наибольший урожай душ.
Охота начиналась утром. Обычно на нее ходили человек пять, но сегодня я был один. Так получилось, что после вчерашнего Голоса я оставался единственным из мужчин, способным целенаправленно передвигаться. Оставив темные тоннели, я выбрался под первые лучи слабого весеннего светила, пробивающиеся сквозь руины на грязные улицы.
Все, что я мог принести сегодня - несколько кошек или пару снаксов. Может быть, собаку - это если повезет, и я наткнусь на отбившуюся от стаи. Если стая наткнется на меня - что ж, не повезло. Говорят, даже кошки уже начинают собираться в группы по сотне и больше - жить хочется всем. Теперь им нужна более крупная добыча. Я слышал, на другом конце города, в более новых районах - это где-то километров двадцать отсюда - они уже загрызли несколько человек, но не проверять же это на своей шкуре - даже учитывая возможность богатой добычи… Слухам передвигаться проще, чем людям.
Если при охоте впятером встреча с проклятым была бы удачей, то сейчас это обернулось бы катастрофой для семьи. Моя гибель обрекла бы остальных на долгую и мучительную смерть от голода и Голоса. Проклятые - лучшая, но самая трудная добыча. Ростом по два-три метра, сильные, быстрые, умные, с очень жесткой и толстой серой кожей. Проклятие отняло у них глаза, зато снабдило превосходным обонянием и - главное - неким чувством, природа которого нам совершенно непонятна. Они как будто видят всей кожей, но "зрительные" ее участки невелики и перемещаются по всему телу по законам хаоса. И если зрение (которого у них и так нет), слух и обоняние существа можно подавить с помощью внушения, то это квази-видение влиянию не поддается. Единственный звук, который они издают (кстати, не открывая рта) - это Голос. Конечно, это не тот гудящий кошмар, с помощью которого варвары методично нас уничтожают, это жалкое его подобие, однако проклятый вполне может заставить тебя испытать приступ тошноты или сильную боль. Может вызвать слабость в мышцах. Для его охоты этого достаточно. Если ты один. Мне даже рассказывали, что они пользуются огнем, но я этому не верю.
Зато мясо их напоминает свинину. Я однажды пробовал.
* * *