Перейти к содержимому



Сверкающий странник


Ответов в теме: 7

#1 Samael

    Стрелок

  • Пользователи
  • *****
  • 3 507 сообщений
  • Пол: м

Отправлено: 10 Октябрь 2005 - 12:57:55

После долгого плутания по ночным дорогам Крайних Миров, я снова с вами! Но пока что, не с новым текстом, а со старым. Хотя и немного обновленным. Как и обещал, выкладываю немного переделанную версию «Сверкающего Странника». Сразу извиняюсь перед модераторами за большой объем текста – но выкладывать его где-либо еще, я счел нецелесообразным. Данный вариант не покинет пределов данного форума. Я не стал сильно менять произведение, проведя лишь незначительные изменения, добавив немного «кинговского». На фанфик, на мой взгляд, это не потянет, но немного удовольствия, думаю, кое-кому доставит. Особо серьезно лично я, к этой версии не отношусь.
Я мог бы добавить много больше, но решил что это повредит тому очаровательному лавкрафтскому стилю, благодаря которому это произведение так нравиться большинству читателей. Над грамматикой я особо не работал по причине, указанной много выше – достало! Но специально для Вики, убрал скобки в прямой речи (к слову, изначально, это ошибка была допущена сознательно – этакая «фишка»), дабы не мешало. Тоже самое с повторами – остались на своих местах. Надеюсь, что тех кто читал ранее- эта версия позабавит, а тех кто не читал – заинтересует.


Сверкающий Странник

1.
Меня зовут Чарльз Стэнтон, и сейчас, когда вы читаете эти строки, меня, скорее всего, уже нет в живых. Если же я все еще жив, то наверняка коротаю свои дни в какой-нибудь клинике для душевнобольных. Возможно, правда, меня постигла иная участь, и сама мысль об этом наполняет мое сердце одновременно и страхом и надеждой. Но я не буду говорить об этом, по крайней мере, сейчас. Очень надеюсь, что эти листки будут найдены и прочитаны. А еще я надеюсь, что история эта станет предостережением для тех, кто захочет пойти тем же путем, что и мой друг Майкл Б. Бэй. Именно о нем и его трагической кончине я и хочу поведать вам.
Хочу признаться, что даже сейчас, когда на бумаге появляются эти строки, я постоянно спрашиваю себя: было ли реальным то, что я видел, или же рассудок мой помутился? Очень надеюсь на последнее. Хотя, возможно, и тщетно.
Я уже упоминал моего друга Майкла, но позвольте рассказать о нем поподробнее. Мы познакомились в медицинском университете в самом начале первого семестра. Это был высокий худощавый юноша, безмерно увлеченный, как и я, медициной, а в частности – хирургией. Будучи невероятно одаренным в учебе, он с легкостью усваивал то, что другим давалось с большим трудом. Но, несмотря на свои успехи, человеком он был отнюдь не высокомерным, и никогда не отказывал мне в какой-либо помощи. Можно сказать, что он был одним из моих учителей. И это при том, что мы были ровесниками! Но при всей своей одаренности, человеком он был довольно скромным, если не сказать робким, особенно во всем, что касалось женщин и романтических связей, и тут уже я был своего рода его наставником. В общем, к концу семестра мы стали хорошими друзьями.
Довольно скоро я узнал, что Майкл, помимо хирургии, проявляет большой интерес к такой науке, как психиатрия. После окончания учебы, он неожиданно заявил о своем желании стать дипломированным психиатром, и уехал в Массачусетс. Мы несколько лет вели интенсивную переписку, из которой я узнал о том, что Майкл, получил диплом психиатра в одном из местных университетов, а также открыл в себе удивительные способности к гипнозу.
Он писал мне, что невероятно заинтригован все новыми аспектами человеческой психики, которые открываются ему в процессе учебы. Полностью забросив хирургию, он устроился работать в небольшую клинику для душевнобольных. Видения и галлюцинации некоторых тамошних пациентов, с которыми ему приходилось работать, просто зачаровывали его. Меня все это немного смущало, но не слишком удивляло. Майкл сообщал о своем желании открыть частную практику, после чего его письма внезапно перестали приходить. Все мои попытки возобновить нашу переписку были тщетны, и мои письма оставались безответными. После нескольких лет такого неожиданного забвения, Майкл все же написал мне небольшое послание, где объяснил, что уезжал в Англию, и извинялся предо мною за свое продолжительное молчание. В следующем своем письме, он сообщал мне, что вновь отбывает, на этот раз в Ирландию, и ждет этой поездки с нетерпением. О целях своих странствий он со мной не поделился, да я признаться, и не очень-то и интересовался, – был занят своими собственными делами.
В течение следующих восьми лет, мы периодически переписывались и обменивались телефонными звонками. Я за это время, работая хирургом, как и Майкл, заинтересовался психиатрией. И хотя это увлечение мое было своего рода хобби, я тем ни менее получил диплом профессионального психиатра. Детали, я здесь указывать не буду, так как к делу они не относятся. Скажу только, что основным полем моей деятельности, оставалась, все же, хирургия. Успев, за эти годы, пережить и женитьбу, и развод, я, будучи достаточно известным хирургом, вел вполне безбедное холостятское существование в своем родовом доме в пригороде Чикаго. Примерно в то время, когда я задумался об открытии частной клиники, мне неожиданно позвонил Майкл и обрадовал, сообщив, что переезжает в Чикаго, чтобы занять пост главврача в одной из местных клиник для душевнобольных. Я мало с кем общался, так что был искренне рад приезду старого друга.
Спустя пару дней мы, наконец, встретились, впервые, более чем за десять лет. Я с удивлением взирал на Майкла, который из застенчивого юноши с очками на бледном лице, превратился в рослого мужчину весьма презентабельного вида. Он некоторое время с не меньшим удивлением молча изучал меня.
- Знаешь, - сказал он, наконец, - ты совсем не изменился.
- Зато ты изменился, - сказал я. – Настоящий ловелас.
Мы рассмеялись, и у меня возникло ощущение, словно этих десяти лет просто не было. В ходе нашей беседы Майкл поведал мне о своей жизни. Как он уже сообщал мне в одном из писем, его интерес психиатрией оказался настолько силен, что, забыв о хирургии, Майкл стал профессиональным психиатром. Получив диплом, он устроился работать в одну из массачусетских психиатрических больниц, где его удивительный талант гипнотизера пришелся как нельзя кстати.
- Тамошним преподавателям было непонятно, почему я бросил хирургию, ради психиатрии, - рассказывал он мне, улыбаясь. – Я говорил, что психиатр делает с сознанием человека примерно тоже, что хирург с его телом.
– Что же? – поинтересовался я.
– Лечит, удаляя кое-что ненужное» - отвечал он со смехом. « – А некоторые мои знакомые просто не могли понять, почему я так не терплю, когда меня называют «Майк» или «Майки».
Из нашего разговора я узнал, что Майкл много путешествовал по Ирландии, Англии и Южной Америке. Я был просто поражен, узнав о цели его странствий. Оказывается, что, по большей части, он посещал небольшие старые психиатрические больницы, где искал пациентов с редкими видами психических расстройств. Для него, это своеобразное коллекционирование, стало своего рода хобби. Я, как человек сведущий в психиатрии, не счел это большим чудачеством, - мне приходилось слышать и о более странных увлечениях.
Примерно в тоже время он сильно увлекся оккультизмом и фольклором разных культур. После своего возвращения из очередной поездки в Ирландию, Майкл, получив от своего отца небольшое наследство, купил себе дом в Чикаго, и переехал сюда, где и занял пост главного врача в небольшой психиатрической больнице.
– Знаешь, - сказал мне Майкл, - я не ожидал, что ты тоже заинтересуешься психиатрией. Но мне очень понравилась твоя диссертация. Приятно сознавать, что мы идем по жизни схожими путями.
- Ты даже не представляешь, что мне иногда доводилось слышать, во время моих поездок, - рассказывал он. – Такое не то, что понять, - представить сложно. Я, кстати, как раз сейчас занимаюсь одним интересным случаем. Тебе, как человеку сведущему в этой области, будет небезынтересно взглянуть.
Он предложил мне посетить как-нибудь его клинику, где пообещал показать мне одного интересного пациента. В конце концов, я поддался его уговорам и пообещал заглянуть к нему через пару дней. На том мы и расстались. Я и понятия не имел, какой кошмар мне предстояло пережить, после этого посещения. Именно тогда, из уст пациента моего друга Майкла, я впервые услышал о Сверкающем Страннике.

2.

Как я ни стараюсь, не могу вспомнить название той злополучной клиники, в которую я зашел ранним летним утром, и в холле которой меня встретил Майкл. Словно какая-то пелена затмила мой разум, не давая вспомнить подобных подробностей. Другие же воспоминания, наоборот, ясны и ярки.
Это было красивое двухэтажное здание, окруженное садом, по которому, под бдительным наблюдением санитаров, конечно, прогуливались пациенты, не считавшиеся буйными и опасными. Ожидавший меня Майкл, объяснил, что прогулки на свежем воздухе – обязательная, в данных случаях, часть терапии.
– Разум некоторых бывает крепок, как гранит – зубы сломать можно. А у этих разум – словно глина: мягкий и податливый. Его просто нужно слегка подправить, – сказал он. Мне не слишком понравилось сравнение человеческого разума с глиной, но я промолчал. Подобные высказывания были вполне в духе Майкла, но за прошедшие годы, видимо, я отвык от них.
Как объяснял мне мой друг, на первом и втором этажах клиники содержались обычные, «легкие» пациенты, подобные тем, которых я видел гуляющими по саду. В подвальном же этаже, бились о мягкие стены своих камер, опасные и буйные пациенты, которые были неизлечимы. Именно на этот этаж и повел меня Майкл.
Хорошо помню, как мой друг называл это помещение – «секция строгого режима». Мне это неминуемо напомнило тюрьму. Впрочем, это и была тюрьма. Сама «секция» представляла собой длинный темный коридор, где вдоль стен шли тяжелые железные двери, а вдоль всего потолка тянулись водопроводные трубы и какие-то провода. Здесь не было ламп дневного освещения, как на верхних этажах, - единственным источником света являлись электрические лампочки, защищенные от повреждений тонкими металлическими сетками.
Я все еще слышу гулкое эхо наших шагов, разносившееся по всему коридору, когда Майкл вел меня от одной камеры к другой, кратко рассказывая об их обитателях. И я могу уверить вас, что слова Майкла об интересных пациентах, содержащихся здесь, были вполне правдивы. Каких только психических заболеваний тут не было. Например, один из пациентов, по имени Джим Шуберт, искренне полагал, что живет в мире, населенном живыми мертвецами, которые пьют кровь живых, подобных ему, и в тела, которых, вселяются злые бестелесные духи, которые и заставляют этих мертвецов разговаривать с ним, копируя обычных людей. Он совершил несколько убийств, полагая, что убивает жутких монстров, прежде чем был схвачен, и помещен в данную клинику, где коротал дни, пытаясь избавиться от смирительной рубашки. Другой пациент, имени которого я не помню, вел интенсивные беседы со своей второй головой, которая, по его словам, желала захватить контроль над его телом. На вопрос: «Почему его вторую голову, кроме него никто не видит?», он обычно отвечал, что, «она умеет хорошо прятаться». И единственным его желанием, по словам Майкла, было: убить эту злую голову, полоснув несколько раз по шее опасной бритвой или ножом.
Внимание мое привлек и некий Дональд Ф. Каллагэн – бывший католический священник ставший серийным убийцей, чье дело бурно обсуждалось в прессе несколько лет назад. Симптомы его недуга были схожи с симптомами Шуберта – после ареста, Каллагэн заявил, что убитые им люди, вампиры, пьющие кровь детей. За несколько лет работы в одном из нью-йоркских приютов для бездомных, он, используя кухонный нож, убил двенадцать человек, после чего пустился в бега. Лишь спустя год, полиция смогла схватить безумца здесь в Чикаго, где Каллагэн, все же, успел убить семерых. Следствию так и не удалось установить точное количество жертв бывшего священника, который не щадил ни женщин, ни детей.
Были и многие другие, сумасшедшие, буйные, опасные не только для окружающих, но и для себя. Все они находились под строжайшим надзором санитаров, и, практически не имели шансов выйти за пределы каменных стен этой больницы-тюрьмы.
Но один пациент, как и говорил Майкл, произвел на меня просто неизгладимое впечатление. Именно для того чтобы увидеть его, я пришел в это неприятное место.
- Как и большинство других, этот человек находиться здесь по распоряжению суда, - рассказывал мне Майкл, остановившись у одной из дверей. – Убил двоих и был признан невменяемым. Страдает редкой разновидностью шизофрении. Считает, что одержим неким существом, которое, по его словам, предложило ему бессмертие.
Он открыл небольшое окошко в двери, и я с изумлением и ужасом понял, что мне знакомо лицо человека, лежащего на невысокой койке, ножки которой были прикручены к полу. Это был Питер Дэй, известный врач-психиатр, на статьи которого я часто ссылался в своей диссертации. Мне было известно, что два года назад, доктор Дэй убил одного из своих пациентов и свою собственную жену. Судебный процесс по его делу получил широкую огласку, но я и представить себе не мог, что увижу его здесь. Человек, которым я некогда восхищался, предстал передо мною, но я с трудом узнал его. Вместо опрятного, интеллигентного вида, мужчины, который был изображен на обложках его книг и на странницах газет, я увидел худого старика с длинными спутанными седыми волосами и бородой, и с дикими бегающими глазами. В отличие от большинства душевнобольных, которые содержались в соседних палатах, смирительной рубашки на нем не было.
Майкл поздоровался с ним и поинтересовался о его самочувствии.
– Все в порядке дорогой Майкл, - ответил Дэй слабым дребезжащим голосом. – Думаю, отторжения все-таки не будет. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Должен признаться, от этой улыбки у меня по всему телу побежали мурашки. Было в ней что-то зловещее.
- Здравствуйте доктор Дэй, - промямлил я, - я большой поклонник ваших работ.
У меня внезапно язык прилип к небу, и я выпалил первое, что пришло на ум. Мне уже неоднократно приходилось видеть душевнобольных, но в тот момент меня охватил необъяснимый страх, и мысли стали путаться. И Дэй словно почувствовал мой страх. Он удивительно быстро подскочил к двери, и его лицо исказилось гримасой ярости.
– А, еще один любитель-недоучка, - проскрипел он своим дребезжащим голосом, - думаете, что перед вами обычный ненормальный с раздвоением личности. Вы ошибаетесь! Он пришел ко мне, почувствовав кровь Линды на моих руках. Он говорил со мною. И сейчас мы едины. Так есть и так будет всегда. Слышите, всегда! От вас и праха не останется, а я буду жить. Век за веком я буду плевать в лица таким как вы. Слышите меня!
Он уже не говорил, а практически кричал, брызгая слюной. Я смотрел на этого безумца, цепенея от страха.
- Я знаю, вам страшно. Да вы практически обмочились от ужаса. Я даже чувствую этот запах, – запах вашего страха. О, если бы только знали, как много я теперь чувствую! Но что вы знаете! Жалкие недоумки. Как много видят теперь мои глаза. Нет, вы даже представить этого не можете. Ваш жалкий скудный умишко неспособен понять это! И вы завидуете! Потому что вам никогда не испытать ничего подобного. И вам страшно, о, как вам страшно! Когда-нибудь вы сгниете в своем дешевом деревянном гробике, а я буду жить. Когда о вас все забудут, я буду жить!
А вы можете завидовать и дальше, как вот этот мой ученик, - он перевел взгляд своих ужасных обезумевших глаз с меня, на, молча стоящего позади, Майкла. – Он стоит и ждет. Ждет, когда начнется Отторжение, - Дэй запрокинул голову и дико расхохотался. – Напрасно! Ожидание бессмысленно – Отторжения не будет! Никогда не будет, слышите меня, вы – лицемерный трус! Мы едины! Мы всегда будем вместе. Он выбрал меня, смиритесь с этим. Странник выбрал меня, и мы стали единым целым. Смиритесь глупец, смиритесь! – Он вновь посмотрел на меня. – Я не безумен, слышите меня! Я не безумен! Смиритесь!
И он, не переставая смеяться, отошел от двери и лег на свою койку. Майкл молча закрыл окошко и, поманив меня, пошел прочь. Я последовал за ним.
Мы, не обмолвившись ни словом, поднялись на один этаж выше, в кабинет Майкла. Я довольно быстро пришел в себя, и сильно недоумевал, почему впал в такое шоковое состояние от довольно типичной вспышки гнева психически больного человека. Майкл предложил мне выпить, и пока он разливал по стаканам превосходное шотландское виски, я с любопытством разглядывал его библиотеку. А там было на что взглянуть.
Помимо книг по психиатрии, на книжной полке я увидел несколько книг посвященных фольклору Китая, Южной Африки, Германии и Ирландии. Также, там было множество книг по оккультным наукам, философии и мистицизму. Причем, я разглядел среди множества томов, несколько действительно редких изданий, о которых я только слышал, или находил упоминания о них в книгах известных писателей-мистиков. Среди них были произведения Алистера Кроули, «Неведомые культы» фон Юнца, «Комморион», «Демоны Древнего Китая» Де Гроота, «Баопу-цзы» Гэ Хуна, одно из англоязычных изданий «Избранных фрагментов «Аль Азиф» Альхазреда» и многие другие.
Пока я самозабвенно разглядывал корки книг, ко мне подошел Майкл со стаканом виски в руке.
– Ну как? – спросил он.
– Интересная у тебя здесь коллекция. Такие редкие книги. Где ты только их достал?
– Я про моего пациента.
– Мое заключение: он сумасшедший, - я отпил виски. Майкл слегка улыбнулся, но мне его улыбка показалась довольно холодной. – О чем он говорил?
Майкл сел в свое кресло и задумчиво посмотрел в окно. – Как тебе известно, несколько лет назад я работал в одной из клиник в Массачусетсе. Там я и познакомился с ним. Тогда он фактически стал моим наставником, о чем сегодня не забыл упомянуть. Оказалось, что он, как и я увлекался оккультизмом и древней мифологией. Большинство из этих книг, - он махнул рукой в сторону книжных полок, - ранее принадлежали ему. Вместе с ним я путешествовал по Англии, где мы посещали некоторые наиболее закрытые психиатрические больницы.
Я поинтересовался, что такое «Странник» и что за «отторжение» упоминал постоянно Дэй. Майкл рассказал, что впервые услышал о Сверкающем Страннике от одного пациента психиатрической клиники в пригороде Манчестера. Точнее, услышал он непосредственно от доктора Дэя, который ссылался на слова того пациента. Тот уверял, что видел собственными глазами как существо, которое он называл «Странник», вселилось в одного из его знакомых, в результате чего он и повредился рассудком. Впоследствии Майкл узнал, что в клинике Дэя содержится пациент, который уверял, что он одержим этим Странником. Этот пациент оказывал такое сильное влияние на Дэя, что тот в итоге сам поверил в его существование. Жена доктора, Линда Дэй, заметив перемены в поведение мужа, попыталась помочь ему, и в итоге стала его первой жертвой. Застрелив жену, Дэй отправился в свою клинику, где его и обнаружила полиция. Он спокойно сидел в своем кабинете, рядом на полу лежало бездыханное тело того самого пациента.
Очень скоро стало понятно, что у доктора Дэя наблюдается такое же расстройство психики, что и у его покойного пациента. Дэй заявлял, что некое существо, которое он называл «Сверкающий Странник», вышло из тела его, ныне покойного, пациента и вселилось в него. И самым странным было то, что он, казалось, был даже рад этому. Дэй сознался в убийстве жены, объяснив, что ему потребовалась ее кровь, для того чтобы «приманить» этого самого «Странника». Тем ни менее, он отрицал свою причастность к убийству пациента, заявив, что тот умер сам в процессе «выхода» существа из тела, которое оно занимало.
Дальнейшая часть истории была частично мне известна. Питера Дэя признали психически больным и, хотя никаких доказательств его причастности к смерти его пациента так и не было найдено, за убийство жены, в котором он сознался, его приговорили к пожизненному заключению в больнице для душевнобольных. Мой друг, как раз получивший в то время пост главного врача в данной клинике, любезно взялся за попечительство своего бывшего учителя.
Майкл рассказал мне, что Дэй считает, что Странник – некое разумное бессмертное существо, которое переходит из одного тела в другое. Судя по всему, большинство тел не слишком ему проходит, в результате чего происходит «Отторжение» – процесс, в ходе которого Странник покидает старое тело, которое неизбежно умирает. А Странник просто переходит в первое попавшееся тело, которому грозит та же участь. Отторжение неизбежно в большинстве случаев, но если тело оказывается более подходящим, чем другие, Странник остается в нем. При этом происходит взаимовыгодный симбиоз: Странник получает оболочку, в которой может существовать дальше, при этом, он излечивает человека, в тело которого вселился, от всех возможных болезней и останавливает процесс старения. Помимо этого, Странник делиться с этим человеком своей памятью и своими знаниями. И при этом личность последнего является в симбиозе главенствующей. Люди, как и все остальные живые существа, одержимые Странником называются «носителями». Умереть Странник может лишь в одном случае, если он, на длительное время, останется без оболочки. Майкл полагал, что Дэй считает себя идеальным «носителем» и он уверен, что все окружающие завидуют его бессмертию и пытаются «отнять» Странника. Существо это можно было «выманить» лишь одним способом: его странным образом притягивала смерть. Оно особым образом чувствовало кровь, и даже если «носитель» был практически идеален для него, оно, тем ни менее, могло его покинуть. Что, судя по всему, и произошло, по словам Дэя, когда он убил свою жену. Странник почувствовал это и сменил одну свою оболочку на другую.
Во всей этой истории меня больше всего ужаснуло то, с какой легкостью, с каким лицемерием доктор Дэй убил свою супругу. Насколько же сильно можно было поверить во всю эту нелепицу, чтобы так хладнокровно пойти на убийство, только ради призрачного шанса обрести бессмертие. По словам Дэя, Странник иногда общался с ним, что и обусловило его уверенность в своей правоте, и позволило ему не испытывать ровным счетом никаких мук совести или тени сомнения в содеянном.
Я, признаться, не нашел в этой истории ничего особенно необычного. Мне и раньше приходилось видеть людей, которые уверяли меня, что регулярно общаются с ангелами небесными, Девой Марией, Сатаной и самим Господом Богом. Встречались и такие, кто мнил себя посланцами инопланетных цивилизаций или владык из параллельных миров. Но все же, что-то в этом всем меня заинтересовало.
Вернувшись домой, я сделал пару звонков своим знакомым в Массачусетсе и попросил прислать мне некоторые документы, которые касались последних пациентов доктора Дэя. На следующий день, я рассказал об этом Майклу и был неприятно удивлен тем, с какой яростью и гневом он потребовал от меня невмешательства в эти дела. С трудом сдерживая раздражение, он безапелляционно заявил, что все, о чем говорил Дэй – просто бред сумасшедшего, который он придумал, чтобы оправдать себя за убийство своей супруги, и который он впоследствии внушил своему пациенту, прежде чем убить его.
Я был просто ошарашен такой неожиданной реакцией своего друга, но сумел распознать в его голосе странное нетерпение и…страх. На следующий день, Майкл позвонил мне и извинился за свое отвратительное поведение, сославшись на усталость. Тем ни менее, он вновь попросил меня держать в узде мое любопытство, которое, как оказалось, сильно его задевало. Но и на этот раз, я услышал в его вежливом голосе раздражение и злость. Но самым странным было то, что, как мне показалось, в нем шла какая-то внутренняя борьба. Словно он хотел, чтобы я узнал подробности этой истории, и в тоже время боялся этого. Я вновь повторил свой запрос на документы, но на этот раз, словно повинуясь какому-то внутреннему голосу, попросил прислать мне информацию касающуюся самого Майкла и его работы. Надобно сказать, что эти документы, я получил благодаря моим хорошим знакомым в Массачусетсе, имена которых я не упоминаю здесь, так как это может навлечь на них определенные неприятности, чего мне очень не хотелось бы. Но вот саму историю получения, интересующих меня, бумаг, думаю, упомянуть стоит.
Мой приятель, проживающий в Массачусетсе, в своем телефонном звонке объяснил, что не может отослать документы почтой, и попросил одного человека доставить их мне лично в руки. Он также рассказал о времени и месте, где должна была состояться встреча. Хотя меня несколько удивил тот факт, что встреча должна была произойти ночью, желание мое получить эти документы было тогда уже столь сильным, что, я не потрудился задать хоть какие-то вопросы или потребовать разъяснений.
В назначенное время я прибыл на место. Встреча должна была состояться у, закрытой несколько лет назад, бойне в пригороде Чикаго. Луна ярко освещала пустую улицу, делая это, похожее в тот момент на голгофу, неприглядное место еще более мрачным и зловещим. Как только я вышел из машины, от стены бойни отделились две тени. Несмотря на лунный свет, мне не удалось разглядеть лиц, ожидавших меня, незнакомцев, так как оба они стояли в тени здания. Это были довольно высокие мужчины, один из которых был одет в джинсы и подпоясанную ремнем куртку, с какими-то дурацкими значками на груди, а другой – невероятно худой и долговязый старик, кутался в мешковатый плащ.
– Мистер Стэнтон, я полагаю? - мужчина в куртке сделал шаг вперед. Несмотря на то, что лицо его окутывал мрак, по голосу я понял, что он улыбается.
- Да, он самый. А с кем имею честь разговаривать? – я протянул руку, но мужчина лишь покачал головой. Я почему-то подумал, что ему не хочется подходить ко мне, позволив луне осветить его лицо, ну а мне, в свою очередь, совершенно не хотелось и на шаг подходить к этому высокому зданию, позволив его тени поглотить себя. Так что оба мы остались на своих местах. Старик в плаще не сказал ни слова, прислонившись к стене, он молча разглядывал меня.
– О, хотите знать мое имя? Но что есть имя в наши то дни?! – нет, мужчина не просто улыбался, он едва сдерживал смех. - Но не могу же я быть таким невежливым, правда? – он повернулся к своему спутнику, но тот даже не пошевелился.
– Мое имя Рассел. Рассел Фарадей! – он приветственно взмахнул рукой. - К вашим услугам. Вы не против, если я буду называть вас просто «Чарли»? Не люблю формальностей, знаете ли. Так вы не против?.
Я покачал головой. Неожиданно я понял, что этот человек мне не нравиться. Что-то в нем было не так. Но вот что, я понять не мог.
– Ну, это же просто замечательно! – Фарадей развел руками. – Теперь можем посовещаться, - как говорит один мой знакомый. Неплохой, в сущности, парень, вот только напрочь лишенный воображения. Ну да ладно, не буду утомлять столь знаменитого человека пустыми разговорами.
– Знаменитого? – удивленно переспросил я. Фарадей расхохотался и у меня, от этого смеха, внутри все похолодело. Мне определенно не нравился этот человек. Было в нем и его молчаливом спутнике что-то зловещее, пугающее. Мысленно я упрекнул себя. С каких это пор я превратился в такого паникера?!
– О, да! Ваша диссертация сделала вас человеком довольно известным…в некоторых кругах. Не могу выразить словами радость от нашей встречи!
Неожиданно он сделал маленький шажок вперед. «Не приближайся к нему!» – вспыхнуло у меня в голове, и я невольно отступил назад. Фарадей тихо рассмеялся. Меня передернуло. «Этот смех! Люди не могут так смеяться. Это смех мертвеца!» – вновь промелькнуло у меня в голове. Силой, я заставил себя сделать шаг вперед, недоумевая, что же такое со мною происходит.
– Да не надо меня так бояться, Чарли – дружок. Я просто пытаюсь быть вежливым - Фарадей по-прежнему оставался в тени бойни, но я все же сумел разглядеть блеск его белоснежных зубов. Это была отнюдь не дружелюбная улыбка, а настоящий оскал – зловещий и безжалостный.
– Знаешь, Чарли, - Фарадей скрестил руки на груди, - мы тут до твоего приезда, обсуждали с моим другом такое понятие как «судьба». В конце концов, кто бы, что ни говорил, а никто не знает чем окончиться сегодняшний, или завтрашний день. Так есть ли смысл в упорном желании человека изменить своими действиями Грядущее. Или это просто игра в самообман? Можно ли изменить что-то, не видя полной картины? И нужно ли? Может просто нужно плыть по течению? А как ты думаешь Чарли? Ответь как психолог, – Фарадей противно захихикал: – словно шуршание мышиных коготков по коре головного мозга.
- Вы принесли? – не выдержал я.
- О да, конечно! Хочу признаться, что сам предложил нашему общему знакомому помощь в доставке бумаг. И не надо спрашивать почему? Просто так надо. Ка!
Я покачал головой. – Извините, я….
- Не надо заполнять свою голову тем, чего все равно не понимаешь! – Фарадей нетерпеливо взмахнул рукой и обернулся к своему спутнику, хранившему все это время молчание. – Дай его мне, Тинли!
Старик подошел к Фарадею и протянул ему прямоугольный бумажный сверток. Тот покрутил его в руках.
- Он вам действительно нужен?
На секунду я замешкался. А действительно, так ли он мне был нужен. Может действительно, забыть об этой истории и просто плыть по течению жизни дальше? Но…я не мог, просто не мог.
- Да! - ответил я и Фарадей, пожав плечами, отдал мне сверток.
- Думаю нам пора, - Фарадей отступил обратно к стене здания. – Столько еще нужно сделать…. Скорее всего, мы больше не увидимся. А знаете, в этих краях такие изумительные ночи! Неудивительно, что один мой знакомый решил здесь поселиться. Пока-пока Чарли, дружок!
Не в силах более сдерживаться, я сел в свою машину, и поехал прочь. И буквально спустя минуту, я недоумевал, почему этот человек так напугал меня. В конце концов, я пришел к выводу, что просто сама обстановка подействовала на меня угнетающе. Да и не важно это было, – ведь бумаги я все-таки получил.
Даже сейчас я не могу понять, почему сделал все это. Возможно, это было любопытство, возможно, что-то еще. Думаю, никогда уже не узнаю. Не могу понять, почему я не смог просто выкинуть всю эту историю из головы и забыть все, что произошло в том темном, похожем на тюрьму, коридоре. Это могла быть реакция на рассказанное мне Майклом, или его собственная реакция, на мои действия, но, как бы там ни было, любопытство мое лишь усилилось. А любопытство, скажу я вам, подобно реке. Сначала, маленький ручеек, тихий и слабый, практически незаметный, проникает в твое сознание, а затем он превращается в бурный поток, который уничтожает все на своем пути, включая разум и любое здравомыслие. В тот момент, когда я взял из рук Рассела Фарадея пакет с документами, я понял: пути назад у меня уже нет – повернуть вспять этот поток не удастся.

3.

Среди полученных мною бумаг, было несколько кассет с аудиозаписями. Как оказалось, доктор Дэй предпочитал записывать свои беседы с пациентами, снабжая их своими комментариями. Бегло просматривая папки с документами, я включал записи на прослушивание. Я не знал, что именно мне нужно искать, более того, я даже не понимал для чего мне, вообще, все это нужно. Но что-то не давало мне покоя, не давало забыть обо всей этой истории. Было здесь что-то, что будоражило мой разум, и я страстно хотел найти это «что-то», ни взирая, ни на какие трудности. Не подумайте обо мне превратно, - я ни на секунду не сомневался в виновности Дэя, как и в его безумии. Конечно, на меня оказало определенное воздействие реакция моего друга Майкла на весть о том, что я собираюсь просмотреть дела Дэя, но сейчас я полагаю, что истинная причина, побудившая меня попросить прислать мне интересующие меня документы, была в том, что мне просто хотелось найти и, возможно, понять источник беспокоящего меня любопытства. Я не сомневался, что найду в этих документах что-то такое, что поставит все на свои места. В общем, я и дальше мог бы оправдывать свое любопытство, но думаю, вы согласитесь, что это будет пустой тратой времени и сил. Так что я вернусь к своей истории, тем более что она близиться к своему завершению.
Среди аудиозаписей была одна, очень заинтересовавшая меня. Это была запись одной из бесед доктора Дэя с тем самым пациентом, который впоследствии был найден мертвым в его кабинете. Возможно диктофон, который Дэй использовал в тот день, был неисправен, возможно, пленка была с дефектом, но, в общем, запись была довольно неразборчивой и с большим количеством помех. Тем ни менее, именно на этой записи я услышал то, что искал, хотя было бы лучше, если бы я вообще никогда не видел этой проклятой аудиокассеты.
Так как саму пленку я уничтожил, находясь в полушоковом состоянии, то здесь я позволил себе законспектировать несколько фрагментов этой записи. Она начиналась с краткого комментария доктора Дэя, чей вежливый и деликатный голос, ничем не напоминал то жуткое скрипучее кряхтение, которое мне довелось слышать в клинике Майкла. Голос второго человека, звучащего на пленке, с которым беседовал Дэй, - неприятный, слегка шепелявый, принадлежал его пациенту, некому Ричарду Томпсону, о котором, в сущности, было мало известно. С фотографии, прилагавшейся к его делу, на меня смотрел неопрятного вида мужчина средних лет, с длинными темными волосами и густой спутанной бородой. Вот фрагменты их беседы:
Фрагмент 1.
(Голос Дэя) Далее представлена запись беседы с мистером Ричардом Томпсоном, в недалеком прошлом, санитаром Чарстонской психиатрической клиники, что в пригороде Манчестера. Томпсон был обвинен в убийстве одного из пациентов этой клинике и признан невменяемым. Он уверяет, что одержим неким существом или духом, которого называет «Сверкающий Странник», которое, по его словам, вышло из тела покойного пациента и вселилось в его собственное тело.
(неразборчиво)

(Голос Дэя): – Ричард, расскажите о Страннике.
(Шепелявый голос, принадлежащий Томпсону): – Штранник вешен, доктор. Он вешен. Он гораждо штарше шеловешества. Штранник был уже ошень штар, когда первый шеловек вышел иж швоей пешеры. И он будет жить, когда людей уже не будет.
(Голос Дэя): – Значит, он бессмертен?
(Томпсон): – Нет, доктор. Штранник может умерет, но толко ешли рядом не будет Ношителя, в которого можно вшелится. Он никогда не болеет, не жнает што такое штрадания. Но он не может шушештвоват беж подходяшего тела. Я не жнаю по….
(далее неразборчиво)
(Томпсон): - Он живет в швете звезд….
(неразборчиво)
(Голос Дэя): - …разных культур. Это действительно так?
(Томпсон): – О да! Его жнают во многих штранах. Ведь он путешештвовал по нашей жемле, жадолго до появления этих шамых култур. Тогда даже штран не было….
(далее неразборчиво)

Фрагмент 2.
(Голос Дэя): – Мистер Томпсон, расскажите мне о «носителях». Каждый человек может стать таким «носителем»?
(Томпсон): - Шовершенно верно доктор. И не толко шеловек. Он, при необходимости, может выбрат шебе любую оболошку, практишешки любую. Но он предпошитает людей.
(Голос Дэя): - И, что происходит, когда появляется «носитель»?
(Томпсон): – Он полушает дом. При этом он шедро делитша ш шеловеком швоими вошпоминаниями и жнаниями. Дает ответы на вше вопрошы, дарит вешную жижнь, рашкрывают вше тайны мирождания…
…да, и…он же так штар…(неразборчиво)…жнания…лунный швет…(неразборчиво)…Н’Кай…(далее неразборчиво). Среди шума и помех слышны отдельные несвязанные обрывки фраз. Дважды повторяется странное слово, возможно имя: Тсатхоггуа – первый раз, шепелявым голосом Томпсона, второй раз его произносит Дэй).

Фрагмент 3.
(Томпсон): – Он говорил шо мной. Он обешал мне вешную жижн.
(Голос Дэя): - Он общается с тобой? Ты его слышишь?.
(Томпсон): – Он говорил толко два ража. И толко в нашале. У него приятный голош, доктор. Такой мягкий, теплый. У него британшкий акшент.
(Голос Дэя): – Британский акцент?
(Томпсон): – Именно так доктор. Штранно, не так ли? А я ведь жил в Англии более двенадшати лет, думал што перештал жамешат. Окажалошь нет.
(Голос Дэя): – А сейчас он с тобой говорит?
(Томпсон): – Я же говору – нет! Толко внашале. Вешношть – вот што он обешал мне. Вше тайны. Вешную жижнь. Ведь я идеално шовмештим. Жнаете што это жнашит? Нет? Конечно, нет, откуда вам жнать! Штранник не может долго оштаватша в одном теле. Он брошает его и переходит в другое. В некоторых, он может оштаватша годами. Но болшинштво ему не подходит, и он вынужден поштоянно…(неразборчиво)…поишк – шашть его шушештвования.
(Голос Дэя): – Расскажите про «отторжение». Оно происходит при плохой совместимости с «носителем»?
(Томпсон): – Именно! Ешли Ношитель не подходит, Штранник отвергает его.
(Голос Дэя): – И что происходит с «носителем» в этом случае?
(Томпсон): – Он умирает. Это неижбежно…(неразборчиво)…я не жнаю как это полушаетша. Я не жнаю, не надо меня мушить! Он мне не шкажал. Это проишходит пошти вшегда. Иногда, может пройти нешколко лет, пошле шего Ношитель умирает. Но шрок не бывает ошень долгим.
(Голос Дэя): - А бывают идеальные «носители»?
(Томпсон): – Да, они вштрешаютша, но ошень редко. Они штановятша едины шо Штранником и живут ошень долго. Шотни, тышяши лет, а иногда и долше. Я уверен, што моя шовмештимошть ш ним по-наштояшему шовершенна. Я…(неразборчиво)

Фрагмент 4.
(Голос Дэя): – Ричард, объясните мне кое-что. Странник покидает «носителя» только при «отторжении»?
(Томпсон): – Нет, не вшегда доктор. Инаще, его поишки прикратилиш бы (смех). Его можно выманить.
(Голос Дэя): – Выманить? И как же?
(Томпсон): – Его притягивает кровь. И шмерть. Я шлышал, што ешли убить шеловека, он пошувштвает. Он не ишпытывает радошти или удовольштвия от этого, это прошто притягивает его. Как швет притягивает мотыльков. Это долшен быть блишкий шеловек. Для Ношителя. Родштвенник или друг. Я не жнаю пошему. Прошто так проишходит. Я уше говорил об этом доктору Бэю, тогда, в той болнише, когда…» (далее неразборчиво).
После этой фразы, запись становилась совершенно непригодной для прослушивания, но я даже не обратил на это внимание. Я услышал то, что хотел. Словно что-то во мне сказало: «вот оно!». Я бросился подробно изучать дело Томпсона и быстро понял, что нашел то, что все это время искал. Как оказалось, первым собеседование с Томпсоном проводил вовсе не доктор Дэй, а Майкл. Именно от него Дэй и узнал об этом человеке. Томпсон, бывший санитар одной из английских психиатрических клиник, содействовал Майклу в общении с одним из пациентов, который впоследствии был найден мертвым в своей палате. В смерти пациента обвинили Томпсона, который дежурил в то время, когда, как было впоследствии установлено, пациент умер. Как несложно догадаться, очень скоро, его признали психически больным.
Я, чувствуя, как у меня все внутри холодеет, углубился в изучение документов, касающихся моего друга. Как оказалось, за последние десять лет Майкл побывал не только в Англии, Ирландии и Южной Америке, но и посетил множество других стран, в том числе: Шотландию, Западную Африку, Полинезию, Индию, острова Кука, Арабские эмираты, Иран, Австралию, Непал и даже Тибет. В ходе своих поездок, он тратил огромное количество денег, что меня просто поражало, так как было совершенно неясно, откуда они у Майкла взялись. Как оказалось, среди его знакомых, как и среди его пациентов, были люди, которые имели нешуточный вес в обществе, и были весьма обеспеченны и влиятельны. Они жертвовали его клиники огромные суммы, которые, видимо, и шли на финансовую поддержку его экспедиций. Мне оставалось только изумляться тому, как мало я знал о своем друге.
Думаю, именно тогда я и понял то, что меня настораживало во всей этой истории. Если не ошибаюсь, я уже упоминал, что у Майкла были потрясающие способности к гипнозу. Упоминал я и его увлечения оккультизмом и мифологией, многократно усилившиеся за последние годы. Вероятно, Майкл в одной из легенд или притч узнал о Страннике, или его прототипе, и поверил в его существование. Скорее всего, это произошло во время его самых ранних поездок. Решив исследовать корни и происхождение этой легенды, он начал путешествовать по всему миру. Подробностей я тогда знать не мог, так что мне оставалось только гадать, что толкнуло такого умного и рассудительного человека, как Майкл, вообще заинтересоваться этим.
Как известно, любые путешествия требуют финансовых затрат, а денег у Майкла, как мне думается, не было. Решение было простым. Во время сеансов со своими обеспеченными пациентами, он просто вводил их в транс с помощью гипноза, и убеждал жертвовать крупные суммы на его счет. Обкрадывая, таким образом, одних людей, он внушал кое-что другим. Конкретно, он внушал им Странника.
Возможно, первым человеком, которого Майкл заставил поверить в то, что существо, прообраз которого был найден в одной из легенд, вполне реально, был тот безымянный пациент Чарстонской психиатрической клиники, за которым присматривал Ричард Томпсон. А возможно, Томпсон и был первым. Но не последним. Внушению Майкла подвергся и сам Дэй, который явно недооценил своего ученика. Мой разум пронзила другая куда более страшная догадка: возможно ли, что Майкл был причастен к смерти Томпсона и его пациента? Возможно, конечно, Майкл и не был тем, кто обрывал чужие жизни, ведь, как говорилось в официальном досье, Томпсон вроде бы скончался из-за болезни сердца. Но, в конце концов, те, кто выпускает оружие в продажу, несет не меньшую ответственность, чем те, кто нажимает на курок. Или я ошибаюсь?
Наверное, мне нужно было позвонить в полицию и сообщить о своих догадках. Но я не имел никаких доказательств в подтверждение своих слов, лишь туманные предположения. И потом, Майкл был моим другом. Я хотел поговорить с ним, несмотря на всю возможную опасность. Он мог, как подтвердить, так и опровергнуть мои опасения. Ведь не исключено было, что я ошибался.
Тем же вечером мне неожиданно позвонил Майкл. Он, с грустью и сожалением в голосе, сообщил мне о внезапной смерти Питера Дэя. По его словам, жизнь бывшего доктора психиатрии оборвал сердечный приступ. Майкл также попросил меня о встречи, сегодня вечером. Возможно, было большой глупостью соглашаться, но думаю, что выбор у меня был невелик, так как я сам желал объясниться с ним. Наверное, про себя я решил дать ему шанс. И еще, я думаю, что не поверил до конца в свои собственные предположения.
Прошу прощения, если утомил вас своим затянутым повествованием, но спешу сказать: история эта подходит к своей трагической концовке. Наберитесь еще немного терпения.

4.

Была уже глубокая ночь, когда мы с Майклом мчались по пустынной дороге к его дому. Я хорошо помню, как дождь барабанил по крыше «Форда», как свет фар выхватывал из мрака все новые отрезки дороги. Майкл был молчалив и задумчив, я же, предоставляя ему право, начать разговор, терпеливо ждал. Наконец, он нарушил молчание.
– Я знаю, ты получил и уже наверняка просмотрел документы, касающиеся меня, - сказал он тихим спокойным голосом. – Не нужно удивляться, я давно знаю, что ты попросил прислать их тебе. Дело Дэя не удовлетворило бы твоего любопытства. И я прекрасно знаю тех, кто послал тебе эти бумаги. Да, я знал, но ничего не стал делать. Почему? Наверное, мне хотелось, что бы ты все узнал, все понял. Более того, я сам посоветовал, какие документы стоит тебе прислать. Не волнуйся, я не намерен ничего от тебя скрывать. Наоборот, я пригласил тебя, чтобы все тебе рассказать.
– Ты вводил своих пациентов в состояние гипноза и заставлял их субсидировать твои поездки? – спросил я. – Ты присваивал себе их деньги? Ответь мне Майкл! Это так?
– Да, - просто сказал он.
- Но почему?! Зачем тебе все это?
- Ты уже сам ответил на свой вопрос. Сам знаешь, я много путешествовал, а это требовало определенных затрат. Всю свою жизнь я искал. Что? Свое место в этом мире, наверное. Свою судьбу, свое предназначение. Я с самого детства увлекался мистикой и фольклором Востока. Я прочел множество книг, ища в них ответы на свои вопросы. Тщетно! Хирургия ненадолго увлекла меня, но не дала мне покоя. Меня не увлекали ни женщины, ни карьера, ни деньги. Все это было для меня пустым, блеклым. Учеба всегда давалась мне легко, так что я всегда мог получить любую специальность по своему выбору. Психиатрия была для меня всего лишь увлечением, как и для тебя, я думаю. Мы вообще с тобой похожи, я сразу понял это. И поэтому я думаю, что ты поймешь меня теперь. Тебе ведь уже знаком этот жар, который испепеляет разум, лишает покоя и сна. Уверен, что ты, как и я в начале, принял его за свое любопытство. Но поверь мне, это не так. Вовсе не любопытство заставило тебе заглянуть в те бумаги. И не какая-то там «Ка» – как говорил этот идиот Томпсон. Ты, как и я, ищешь, но в отличие от меня, ты еще не понял – что именно? Не волнуйся, сегодня ты все поймешь. Ведь я уже нашел ответ. Когда увлекся оккультизмом, там в Массачусетсе.
Можно сказать, я нашел его, - Странника, в одной из книг. И в тот самый момент я понял – вот оно! Вот, что я искал всю свою жизнь. Вот для чего я был рожден. Везде, где бы я ни был, я встречал упоминания о нем. Практически в каждой стране, где я побывал, я слышал о нем. У него множество имен, его по-разному изображают, но я всегда узнавал его. Я искал его повсюду, прочел множество книг и фолиантов, услышал огромное количество историй, я практически сам стал Странником, - он хохотнул, - и таки нашел! И знаешь где? В Англии! Не в Тибете, не в Индии! Представляешь, в Англии!
Я с ужасом смотрел, как менялось лицо моего друга, пока он говорил. Глаза его лихорадочно блестели, лицо покраснело, а голос становился все тоньше и тоньше, переходя в какой-то писк.
– Что насчет этого доктора? – спросил я его, набравшись смелости.
– А этот! – пренебрежительно махнул рукой Майкл. – Он показался мне разумным человеком, и я рассказал ему о Томпсоне и его «жертве». Я ведь был уверен, что этот шепелявый тупица является Носителем. И я не ошибся!
Но этот идиот Дэй! Так он боялся своей смерти. Попытался обмануть меня. Дурак! Томпсон был практически идеален, наиболее совместим, и Дэй знал это. Этот идиот убил свою милую женушку, в надежде приманить Странника. И у него это получилось! Представляешь, ему удалось! Он сделал это, когда меня не было рядом, так как знал, что я попытаюсь остановить его. И я хотел это сделать, очень хотел. Только я был достоин, только я, не он! Не этот идиот! – Майкл уже не говорил, он кричал, брызжа слюной. В нем с каждой секундой все меньше оставалось от того человека, которого я считал своим другом. – Я знал, что он не совместим, я знал, что рано или поздно произойдет Отторжение. И мне пришлось ждать. Целых два года я терпеливо ждал. И вот, наконец, это случилось.
Майкл остановил машину и наклонился ко мне. Его лицо, как две капли воды напомнило мне лицо того безумца, которого я видел в палате в темном подвальном этаже клиники Майкла.
– Ты даже не представляешь Ричард, - жарко зашептал он, - каково это. Я видел его, слышал его голос. Мы идеально совместимы, я знаю это. Иначе и быть не может. Его знания вливаются в меня настоящим потоком, и нет ему конца. Ты и представить такого не можешь. Тайные боги народов Майя, секреты древних арийцев, загадки Инков, - это лишь крупицы того, что я узнаю. Истории тысяч миров, тайны древнейших цивилизаций. Он покажет мне глубины темного мира Н’Кай, разгадки пророчеств жрецов Тсатхоггуа, истории затонувших городов, существовавших задолго до Атлантиды. Все тайны, все загадки Вселенной. И никакой старости, никакой смерти. Я стал един с Ним. Вместе, мы будем жить миллионы лет. Неужели ты не понимаешь?! – он начал трясти меня за плечо. – Неужели не понимаешь?!
« – Нет, это ты не понимаешь, Майкл, - тихо сказал я. – Нет никакого Странника. Нет, и никогда не было. Это ты. Это все ты! Ты создал его, выдумал, поверил в сказку, в легенду».
Лицо Майкла внезапно стало очень спокойным. Он словно вновь стал самим собой – холодным и подчеркнуто вежливым.
– Я так и думал, что ты не поймешь. Зря я надеялся, – сказал он с грусть в голосе.
– Да пойми же ты, - спокойствие Майкла словно придало мне уверенности. – Пойми, ты и есть Странник. Ты внушил всю эту чушь Томпсону и Дэю. Ты ведь умеешь это, не так ли? Ты сделал их такими же одержимыми, как и ты сам. Тебе что, было одиноко? На твоих руках кровь Майкл! Из-за тебя Дэй убил свою жену. И скажи мне Майкл, ради Бога скажи, Дэй умер сам или ты помог ему в этом? Ведь он должен был умереть, не так ли? Чтобы не разрушать твои иллюзии. Или он умер, потому что кто-нибудь мог узнать правду? Он смог бы подтвердить мои слова, я уверен в этом! Или была иная причина? Ответь же мне Майкл!
Майкл смотрел на меня с откровенным презрением во взгляде.
– Значит, ты считаешь меня безумцем? – насмешливо спросил он. – Думаешь, я выдумал Странника и внушил его этим дуракам, сделал их одержимыми? Что ж, это вполне логично. Человек с таким ущербным умишком как у тебя, неминуемо подумал бы об этом. Мне следовало догадаться. Вот ответ на твой вопрос: да, я с легкостью мог бы это сделать, если бы захотел. Но я этого не делал, хотя именно от меня, они и узнали о Страннике. Хотя я думаю, что теперь это уже не имеет никакого значения. Моя цель достигнута. Я уже получил то, что хотел. Тебе осталось задать мне последний вопрос, тот который мучает тебя больше всего.
В этот момент он открыл бардачок и вытащил какой-то предмет. У меня все похолодело внутри, – в руке Майкла был пистолет.
Я не помню, о чем думал в тот момент. Страх меня полностью парализовал. Я понял, какую совершил ошибку, позволив себе оказаться в руках сумасшедшего. Так что я просто задал свой последний вопрос.
– Если ты так веришь во все, что только что рассказал, скажи, почему ты позвал меня в свою клинику? Почему показал мне Дэя?
Майкл пожал плечами. – Я так устал ждать, когда начнется Отторжение, что уже начал думать, что, возможно, Дэй прав, что он идеальный Носитель. Такой, каким был Томпсон. И я решил выманить Странника. Считалось, что лучший способ – смерть близкого человека. Родственников у меня нет, жены тоже, вот тут я и вспомнил о тебе, дружище. Но когда ты появился, что-то во мне воспротивилось этому. Видимо, я тогда был слишком слаб, слишком человечен, что ли. Часть меня захотела, чтобы ты узнал обо всем. Наверное, ты прав, я почувствовал себя одиноким. И хотя, я ждал, что ты попытаешься разузнать обо всем, звонок твой застал меня врасплох. И все же я помог тебе получить эти документы, эти пленки. Думал, ты меня поддержишь.
Но это уже не важно. Я уже не одинок. И передо мною целая вечность. Сомнения меня больше не грызут. И ты мне больше не нужен.
– Я не верю, что ты сделаешь это Майкл, - покачал я головой. – Ты ведь все еще тот Майкл Бэй, которого я знал много лет. Человек, который не совершит убийства, который сможет победить свое безумие.
Майкл ухмыльнулся. – Как угодно.
– Значит, Странник, ты хочешь убрать своего последнего свидетеля?
Дуло пистолета смотрело прямо мне в лицо. – Зачем задавать вопросы, на которые ты уже знаешь ответ? Выходи.
Я вышел из машины, Майкл, направив пистолет мне в спину, последовал за мной. Дождь перестал, и асфальтовая дорога ярко блестела в свете луны, показавшейся из-за туч. Майкл поднял пистолет и виновато улыбнулся.
– Извини Ричард. Никаких обид. Ты сам сказал: свидетели и все такое.
Но на курок он не нажал. Его рука дрогнула, и Майкл замер на месте, словно статуя. Вдалеке послышались раскаты грома, – гроза уходила прочь. Вдруг лицо Майкла потемнело, глаза округлились и он, открыв рот, стал издавать странные хрипящие звуки.
– Не может быть! – прошептал он с неподдельным изумлением в голосе. – Этого не может быть! Его рука, сжимавшая пистолет, задрожала, а тело его, словно охватили сильные судороги. Я стоял, затаив дыхание, не понимая, что происходит. Майкл запрокинул голову к черному, затянутому тучами, небу и слова и закричал. Этот вопль все еще стоит в моих ушах. Ярость, удивление, разочарование, страх смешались в нем.
– Нет! – жутко ревел он. – НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!! Слова слились в пронзительный крик. Меня охватил настоящий ужас. Я увидел, что шея и грудь Майкла начали раздуваться. Это было похоже, как если бы внутри него надували резиновый мяч. Пистолет выпал из его трясущихся пальцев, лязгнув об асфальт. Я подскочил к нему и, схватив, направил на кричащего Майкла, не зная, что делать дальше. «У него приступ!» – мелькнуло у меня в голове.
Тем временем крик становился все пронзительнее и на самой высокой ноте превратился в хрипение. Шея Майкла раздулась просто до невероятных, немыслимых размеров, глаза его закатились так, что были видны одни белки. Шар в груди все увеличивался, и начал подниматься наверх, к раздувавшейся шее. Я услышал страшный треск костей.
В этот самый момент я понял что происходит. Это не было приступом, как могло бы показаться, нет. Мой разум по-прежнему отказывается в это верить, но то, что я наблюдал той ночью, было гораздо хуже любого приступа. Я понял тогда, что вижу Отторжение.
Затрещали скулы и нижняя челюсть, с глухим щелчком, отсоединилась от черепа Майкла. Рот его раскрылся так неправдоподобно широко, словно вся голова его была сделана из мягкой резины. Тучи, в тот момент, очистили небо, и в чистом лунном свете я увидел, как из огромной дыры, которая когда-то была ртом моего друга, показалось что-то странное. Больше всего это было похоже на огромный, полупрозрачный мыльный пузырь серебристого цвета. Он был бесформенным и лучи лунного света, словно проходили сквозь него, из-за чего, он источал прекрасное серебристое сияние, которое залило все вокруг. Тело Майкла стало каким-то дряблым и начало оседать вниз, покрываясь складками, как если бы было создано из одной только кожи.
Пузырь начал принимать человекоподобную форму. У него появились беспалые отростки, которыми он уперся в то, что осталось от лица моего друга, и, с легким скользящим звуком, стянул его тело вниз, словно мокрую одежду. На прояснившемся небе высыпали звезды, и в их небесном свете, человекоподобный пузырь, освободившийся от своей оболочки, излучал нестерпимо прекрасное сияние. Внутри него появились красивые замысловатые узоры нежно-голубого цвета, два из которых, расположенные внутри «головы» пузыря и имеющие округлые формы, отдаленно напоминающие глаза, обратились на меня. Пустая оболочка, которая еще совсем недавно была моим другом Майклом, с мягким шлепком упала на блестящую асфальтовую дорогу, и пузырь медленно поплыл в моем направлении. Его, лишенные ступней, ноги-отростки едва касались земли, а свет полной луны ослепительно сверкал на его серебристой поверхности.
Я почти инстинктивно нажал на курок пистолета, хотя давно забыл, что держу его в руках. Пуля пролетела сквозь приближающееся существо, как сквозь серебристо-голубое желе, замедлившись лишь на секунду, когда оказалась внутри него, не оставив даже отверстия. Пистолет выпал из моих рук.
Сверкающий Странник покачал своим подобием головы и протянул ко мне свой сияющий отросток-руку. Нежно-голубые узоры внутри него, приобрели кристально-серебристый оттенок, и ярко вспыхнули на мгновенье.
– Здравствуйте мистер Стэнтон, - вежливо произнес Странник мягким, теплым голосом, в котором я ясно различил сильный британский акцент, - не правда ли, сегодня прекрасная погода? Великолепная теплая ночь? Вы так не считаете, сэр?
С невообразимо быстрым и грациозным движением Странник приблизился ко мне вплотную. Думаю, в тот момент я закричал, после чего спасительная темнота обняла меня.
Я не знаю, как много времени прошло, но полагаю что немного, так как когда я очнулся, было еще темно. Первое что я увидел, это прекрасное звездное небо надо мною. Помню, как подумал тогда, каким древним был свет этих звезд, старше меня, старше моего мира. Я лежал на все еще мокрой от дождя дороге, неподалеку от меня лежало безжизненное тело Майкла Бэя. Выглядел он вполне нормально, и издалека можно было бы предположить, что он просто спит. Рядом стоял его «Форд» с включенными фарами и открытой дверцей. Больше на дороге не было ни души. Я поднялся и сел в его машину, благо ключи были в замке зажигания. Можете меня обвинить в том, что я угнал ее, я не против. Приехав домой, я первым делом сжег все бумаги и пленки, которые мне прислали из Массачусетса. Не знаю, почему сделал это, но думаю, это было правильным решением. Даже сейчас я не могу понять точно, было ли то, что я видел реальным, или я стал последней жертвой безумца, наделенного удивительным даром внушения? Был ли я жертвой гипноза? Сейчас, когда я пишу эти строки, мне кажется, что такая вероятность существует. Но что, если все что я тогда пережил, было настоящим. Неужели Томпсона и Дэя постигла та же ужасная участь, что и Майкла? Неужели та же участь постигнет и меня? Думаю, в ближайшее время я получу ответ на этот вопрос. Не сомневаюсь, что при вскрытии Майкла установят, что смерть наступила из-за сердечного приступа. Ну, или что-нибудь в этом роде. Надеюсь что уничтожение пленок, прервет эту ужасную цепь событий. И еще я надеюсь, что никто не пойдет по той же дороге, что привела моего друга сначала в пасть безумия, а потом и к его трагическому концу. О своей судьбе я не слишком волнуюсь. Расследования полиции я не боюсь – жертв гипноза трудно в чем-то винить, не так ли? Ожидает ли меня та же участь, что и остальных участников этой истории? Увидим. Я знаю, что я не сумасшедший. Надеюсь, вы разделяете мое убеждение?
Думаю, мне не стоит назначать на ближайшее время каких-либо важных мероприятий. Кто знает, что может произойти. Хотя, с другой стороны…
…передо мною целая вечность, не так ли?

Знаю, читать на форуме тяжеловато, но на редактуру у меня не было времени :)

Наконец-то прочитал «На дальних рубежах» Пикмана. Неплохо, очень неплохо! Даже несмотря на трудноватый стиль и кое-какие повторы – очень атмосферно. Пронизывает севером (местами напомнило «Заставу» П. Ф. Вилсона), ледяным ветром и грядущей зимой. Хотя, конечно, это все же не готика (хотя очень, очень близко!) – надо бы почитать еще что-нибудь.
…И закончить долбанную правку своего «Пробуждения»!!! :)
…Работа, блин!... :)
...the angel has spread its wings...

"...ice, ice, baby!"
Изображение

#2 R.F.

    Blood man

  • Помощник шерифаПомощники шерифа
  • 1 546 сообщений
  • Пол: м
  • Из: Беларусь

Отправлено: 12 Октябрь 2005 - 14:29:28

Отлично, Сэм! Классный римейк получился! Имхо он очень даже тянет на приличный фанфик. :) Слухай, ну отправь ты его на конкурс - посмотрим, что жюри скажет.

Давай, Сэмми, давай! Будем за тебя болеть. :)

З. Ы: Каллаган ваще классно вписался. Это как раз то, о чем я говорил. То, что хотел видеть... :)
"...Моё будущее - мысль,
Моё прошлое - лишь слово.
Но я - это мгновение"

Morten Harket "JEG KJENNER INGEN FREMTID"

#3 Сэй Pickman

  • Гости

Отправлено: 12 Октябрь 2005 - 14:46:56

R.F. (Oct 12 2005, 04:29 PM) писал:

Отлично, Сэм! Классный римейк получился! Имхо он очень даже тянет на приличный фанфик. :) Слухай, ну отправь ты его на конкурс - посмотрим, что жюри скажет.

Давай, Сэмми, давай! Будем за тебя болеть. :)
Боюсь я за дядю Сэма... загрызут его Жюрующие, если они Кинга мало найдут в "Страннике". :)

#4 R.F.

    Blood man

  • Помощник шерифаПомощники шерифа
  • 1 546 сообщений
  • Пол: м
  • Из: Беларусь

Отправлено: 12 Октябрь 2005 - 16:19:14

Ндя? :) А по-моему так и должно быть. Ненавязчиво и штрих-пунктиром, как бы походя, небрежно так. :) Как "перекрёстные связи" у самого СК. Главное - чувство меры, и в данном случае - лучше меньше, чем больше. Потому как если переборщить - скорее всего, получится натянуто, фальшиво и нелепо. :) Имхо. :)
"...Моё будущее - мысль,
Моё прошлое - лишь слово.
Но я - это мгновение"

Morten Harket "JEG KJENNER INGEN FREMTID"

#5 Samael

    Стрелок

  • Пользователи
  • *****
  • 3 507 сообщений
  • Пол: м

Отправлено: 15 Октябрь 2005 - 14:09:49

По ходу дела - пролетаю я с конкурсом фанфиков :)
Времени вообще не было - работа, и такая простая, среднестатическая...лень!!! :) Вот и не успел! Мож, действительно "Странника" отправить? :) Безнадежно, но смешно..... :)
...the angel has spread its wings...

"...ice, ice, baby!"
Изображение

#6 Samael

    Стрелок

  • Пользователи
  • *****
  • 3 507 сообщений
  • Пол: м

Отправлено: 19 Октябрь 2005 - 16:39:33

Пролетел я с конкурсом... :)
Но на следующий, если он будет, одарю рассказом на тему Кладбища ДЖ. Про это пока никто не писал :)
Надеюсь на следующей неделе выложить ссылку на свой новый рассказ... ...Очень надеюсь!
...the angel has spread its wings...

"...ice, ice, baby!"
Изображение

#7 Сэй Pickman

  • Гости

Отправлено: 19 Октябрь 2005 - 19:10:03

Samael (Oct 19 2005, 06:39 PM) писал:

Пролетел я с конкурсом... :)
Но на следующий, если он будет, одарю рассказом на тему Кладбища ДЖ. Про это пока никто не писал :)
Да, кстати. :D Возмутительно.
А без меня и "Сияние" бы не появилось.

Цитата

Надеюсь на следующей неделе выложить ссылку на свой новый рассказ... ...Очень надеюсь!
Ждём, Сэм.

#8 Samael

    Стрелок

  • Пользователи
  • *****
  • 3 507 сообщений
  • Пол: м

Отправлено: 01 Ноябрь 2006 - 11:03:43

ОПАНЬКИ! Нашел! :)
Спасибо РэФыч, сдул пыль (кхе-кхе) и вытаскиваю из глубин Уголка.
...the angel has spread its wings...

"...ice, ice, baby!"
Изображение





ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРОВ И УКАЗАНИЯ ССЫЛКИ НА САЙТ Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга!
ЗАМЕТИЛИ ОШИБКУ? Напишите нам об этом!
Яндекс.Метрика