– Я чувствую… – Табита пытается найти нужные слова, – мне это
представлялось совсем не так. Этот отрывок написан хорошо, но ничего
подобного не было. Я точно знаю. Я… помню, что все было по-другому.
Кинг поджимает губы.
– Опять эти твои долбанные видения, – рычит он, – сколько можно? Вот уж
не думал, что буду женат на шизофреничке.
Табита привычно лезет в карман халата, следующие несколько секунд
заливает чернота. Она приходит в себя уже на полу, Стивен навалился на нее
всем телом и пытается задушить. Руки у него по-прежнему сильные, лицо
искажено гримасой.
Табите совершенно не страшно. Пальцами правой руки она тычет мужа под
ребра, словно вонзает кинжал. Его хватка мгновенно разжимается, из глаз
брызжут слезы, Стивен сжимается в позе эмбриона. Табита выбирается из-под
него, становится на колени, гладит мужа по голове.
– Прости. Прости, милый. Дай, я погляжу. – Она задирает футболку
Стивена, осматривает подреберье. Бок мужа выглядит плохо, но определенно, не
хуже, чем было.
– Ничего страшного. На всякий случай, позовем врача. Хорошо?
Кинг кивает. Он уже не плачет, просто лежит, сжавшись в комок.
– Стиви, – Табита чувствует, что теперь рыдает она сама. – Прости меня,
Стиви. Я люблю тебя. Правда. Но мои сны… И револьвер…
– Найденный на помойке кусок железа, – выдавливает муж.
– Ничего подобного! – горячо возражает Табита. – Он оказался у меня под
кроватью! Стиви, ну почему ты мне не веришь!
Она прижимается к телу мужа, будто побитая собака – к ноге хозяина.
– Я не сумасшедшая. Но я не могу поступать иначе, просто не могу. После
всего, что я узнала… Не понимаю, как ты можешь писать о Роланде и не верить
в него?
Кинг молчит. Этот разговор повторяется уже даже не в десятый раз – и как
боится Табита, будет повторяться еще очень долго.
– Стиви, – внезапно говорит Табита, – помнишь надпись на доске перед
магазином Тауэра? Там должно быть твое имя. Точно. – Она умолкает на
несколько секунд.
– Да, там точно должно быть твое имя.
Муж хмыкает в ответ.

Доктор приезжает через пятнадцать минут после звонка Табиты, услышав
звук тормозов его машины на подъездной дорожке, она прикидывает, стал бы
док спешить, если бы они со Стивеном продолжали жить в трейлере, так и не
разбогатев для покупки особняка. Этот – стал бы, – решает она, – другие – вряд
ли. Не позволяя служанкам опередить себя, Табита сама выходит на крыльцо,
жмет доку руку, приглашает в дом.
– Стивен пытался самостоятельно дойти до туалета, но не рассчитал силы и
ударился о дверной косяк, – Табита ведет доктора в глубь комнат, на ходу
рассказывая придуманную историю, – по-моему, с ним все ОК, но я все равно
решила к вам обратиться.
Док одобрительно кивает. – Что-то слишком часто Стив стал ранить себя в
последнее время. Он случайно не начал снова пить?
– Я внимательно слежу за ним и стараюсь пропускать к нему как можно
меньше людей. Нет, к спиртному он не прикасается. Муж очень увлечен своим
новым романом и поэтому ничего вокруг себя не замечает, – по спине Табиты
пробегают мурашки, но голос остается спокойным.
Они заходят на веранду. Стивен сидит в кресле и грызет карандаш, его глаза
словно обращены вовнутрь, лицо напряжено. Секундой спустя он замечает
Табиту и доктора и широко улыбается.
– Привет, док! Вот, решил дать тебе очередной повод повидаться с моей
женой.
– Спасибо, Стив. Дай только подлатать тебя малость – сразу же убегу с ней
на Кубу.
Доктор осматривает бок Кинга, осторожно и вместе с тем уверенно
прикасаясь к его ребрам. – Все в порядке, – говорит он, – я только поменяю
повязку. Почему вы не хотите держать в доме медсестру?
Внутри Табиты словно спрятана заведенная пружина, она с ужасом ждет
ответа мужа.
– После того, как одна из этих гарпий нежно гладила меня по голове и
ворковала надо мной, как раз перед тем как засадить в мое ухо шестидюймовую
иголку, я не доверяю всему их племени. Нет, уж лучше пусть за мной
присматривает жена. Тем более что я не хочу отвлекаться на посторонние ляжки
и полукружия.
– Спасибо, Стиви, – думает Табита, – спасибо, что не предаешь меня.
– Тогда ладно, – доктор сидит с ним еще пятнадцать минут, выписывает
рецепт на лекарства, запасы которых истощились, травит пару баек и удаляется.
Помахав рукой вслед его машине и закрыв за собой входную дверь, Табита в
изнеможении прижимается к стене.
– Пронесло, – шепчет она, – обошлось.

Муж не пускает ее на веранду. – Я думаю, не отвлекай меня, – заявляет он
Табите прямо с порога. Она послушно оставляет его и отправляется помогать
кухарке готовить ужин.
Стивен зовет ее обратно только в девять вечера. Молча протягивает
ноутбук. Табита перечитывает одну из первых сцен романа, ту, в которой тодэш
переносит ка-тет в параллельный Нью-Йорк. Муж почти не изменил ее, но
надпись на доске возле книжной лавки Келвина Тауэра теперь другая. Среди
прочих, вниманию посетителей предлагается “замороженный Стивен Кинг по-
мэнски”.
Табита смотрит на Стивена. Не дожидаясь ее слов, он начинает говорить
сам.
– Ты читала не меньше меня и знаешь, что помещать себя в свою же книгу –
это верх дурного тона. Надо быть по-настоящему уверенным, что пишешь
хорошо, чтобы поступить так. Я думал о подобном раньше, еще до “Извлечения
троих”, но отбросил эту нелепость.
Кинг умолкает. Поднимает с пола несколько листков бумаги, опираясь
телом на поручень кресла. Передает листы Табите.
– Это – новый план трех книг “Башни”. В этом варианте я буду одним из
действующих лиц. Я до сих пор не уверен, правильно ли поступаю, делая так,
как хочешь ты.
Очередная пауза. Стивен сидит, отвернувшись, и Табита не может видеть
его лица. Не оборачиваясь, он говорит ей:
– Все это время я никому не говорил о твоем бзике лишь потому, что
боялся, что твои слова – правда. Каждое утро ты дубасишь меня током, каждый
раз я решаю рассказать обо всем врачам – будь что будет – и не могу. Не могу и
все тут.
Табита сглатывает. Слезинки стекают по ее щекам, но она не вытирает их.
– Знаешь, когда я сегодня переписал сцену у Тауэра, то понял…новый
вариант действительно лучше… более реальный… естественный…
Молчание.
– Ладно. Попробую сделать все по-новому. Если не получится, если я
пойму, что фальшивлю – пеняй на себя.
Табита кивает. Стивен поворачивается к ней.
– Я проголодался. Скоро ужин?
В ответ Табита обнимает мужа.
– Спасибо тебе, – говорит она, – спасибо.

На часах – полчаса до полуночи. Табита лежит в постели и не может уснуть.
Она долго ворочается с боку на бок, пытаясь уцепиться за обрывки снов, потом
поднимается с кровати, снимает комбинацию и надевает на голое тело халат.
Они слишком давно не были с мужем вместе – последний раз был еще до
аварии.
– Сегодня, – думает Табита, – нужно устроить праздник. Пусть у этого дня
будет достойный финал.
Она выходит из комнаты, по памяти, не включая свет, идет по коридору к
комнате мужа. Очень скоро мир будет состоять только лишь из осторожной
ласки, бережной страсти, нежной одержимости. Через несколько минут она
скользнет под одеяло мужа, прикоснется к нему, разбудит поцелуем, словно
волшебница из сказочного сна. Табита улыбается в темноте.
Она не доходит до его комнаты нескольких ярдов, когда вспоминает, что
забыла кое-что сделать. На пути назад Табита делает крюк, чтобы зайти в чулан.
Револьвер по-прежнему лежит на столе, Табита поднимает его, баюкает на сгибе
локтя как ребенка.
– Мы дойдем, – шепчет она, – еще как дойдем.
Табита кладет револьвер на место и направляется в свою комнату. Зажигает
ночник. Шокер лежит на тумбочке рядом с кроватью, его электроды
поблескивают в лучах лампы. Табита открывает дверцу тумбочки, вынимает
зарядное устройство, включает его в сеть. Кладет шокер в гнездо устройства,
убеждается, что батарея начала подзаряжаться. Ночь у Стивена будет
насыщенной, и завтра утром он наверняка не захочет вставать вовремя.
– Милый, милый, – мурлычет Табита, – что бы ты без меня делал.
Она выключает ночник и спешит к мужу.