Я заполнил тележку продуктами и пошел к кассе. На миг задержался перед пивной
стойкой, но потом решительно прошел мимо. Пить в одиночестве не хотелось, а звонить
кому-то было лень. Девушка на кассе сложила в пакет нехитрый набор холостяка –
упаковку сосисок, кетчуп, баночку растворимого кофе, две пачки сигарет и пакет
«Вискаса». Нет, «Вискас» я есть не собирался. Это для Мурзика – моего старого толстого
и ленивого кота. Я отдал девушке деньги, и она ловко отбила чек.
- Спасибо за покупку, заходите еще, - улыбнулась она дежурной улыбкой.
- Вам спасибо, обязательно, - кивнул я.
Конечно, зайду, куда же я денусь. Ведь живу я в соседнем дворе. Когда здесь
открыли супермаркет, то я сразу перестал ходить в местный продуктовый. В супермаркете
пусть и дороже немного, зато спокойно можно побродить по отделам, не спеша выбрать,
чего душа желает. В магазине под суровым взглядом советской тетеньки я вечно забывал
то одно, то другое. А вставать снова в очередь уже желания не было.
Я вышел из супермаркета и распечатал сигареты. Прикурил и двинулся к дому. Из
соседнего магазина, где торговали дисками, выбежал парень в синей куртке. Он быстро
сел в белую «Тойоту», но я успел заметить шрам на щеке. Неужели Ванька? Я подошел к
машине, но стекла были глухо затонированы. Стучать я не решился, вдруг это не он. Тем
временем, «Тойота» завелась и медленно тронулась с места. Я быстро достал из кармана
мобильник. Ведь у меня должен быть его номер, если он не сменил. Гудки.
- Алло?
- Ваня, ты?
- Я! Макс, ты? Привет, давно тебя не слышал!
- Привет, привет! Слушай, ты сейчас в машине?
- Да, а что?
- Белая «Тойота»?
- Да… а ты откуда знаешь?
- Жми на тормоз! Ты мимо меня только что поехал.
Загорелись тормозные огни, и машина поехала назад. Из салона вылез
улыбающийся Ваня.
- Привет, дружище!
- Сколько лет, сколько зим!

Мы сразу заказали пару кувшинов «Чешского» и несколько тарелок с мясной
нарезкой, чтобы не гонять официантку взад вперед. Домой ко мне Ваня идти отказался,
поэтому мы выбрали тихий бар «Ночная птица», который затесался во дворах пятиэтажек.
- Ну, рассказывай!
Когда-то мы с Ваней работали вместе в одном маленьком рекламном журнале. Он
был дизайнером, а я писал тексты. Постепенно журнал начал хиреть, менеджеры с трудом
находили рекламодателей. Первым ушел Ваня, спустя пару месяцев работу сменил и я.
Тогда мы часто выпивали вместе, а после увольнения виделись всего несколько раз.
Поэтому нам было, что рассказать друг другу. Ваня успел жениться, развестись и открыть
свой собственный мелкий бизнес по печати визиток. Я же поведал, что умудрился купить
квартиру в ипотеку и навострился писать тексты сразу в пять журналов.
Из бара мы вышли далеко за полночь. Естественно, за руль Ваня садиться не стал,
и мы отправились ловить такси. По дороге решили купить еще по баночке пива в киоске.
- Вечера доброго, нам пару пива, - постучал я в окошечко.
- Ваня, тебе какое взять? Может «Балтику»?
Приятель сосредоточено изучал витрину. Увидел что-то и радостно улыбнулся.
- Не, «Балтику» сам пей! Мне купи вон то – где сова нарисована.
- Баночку «Балтики» и банку с совой, - сказал я продавщице.
- Ух, ты! Американское! – Ваня повертел банку в руках. – Смотри, написано, что
сделано в штате Мэн. Круто!
Он открыл пиво, сделал большой глоток и скривился.
- Что невкусное? – спросил я.
- Блин, говно какое-то. Видно долго оно ехало в Новосибирск из Америки. Ну, черт
с ним – выпью. Бывало и хуже.
У обочины затормозила старенькая «Волга».
- Ну, ладно, дружище, я поехал! Созвонимся, квартиру еще свою покажешь, - Ваня
залез в машину.
- Удачи! – я залпом допил «Балтику», отшвырнул банку и побрел домой.

Он позвонил через три дня.
- Махсим, Махсим, - прошепелявил Ваня.
- Привет, что с голосом? Заболел что ли?
- Тохно, заболел я. Ты можешь ко мхе приехать? Мхе нухна твоя помох.
- Конечно, какой вопрос. Через часик буду.

Я подошел к его двери и ощутил запах. Мерзкий запах, будто сдохло какое-то
животное. Звонок не работал, я постучал.
- Откхрыто!
Я толкнул дверь. В однокомнатной квартирке было очень темно, словно Ваня
заколотил окна, а запах разложения чуть не сшиб меня с ног. Я осторожно переступил
порог. Весь коридор был завален мусором – пустые пивные банки, пакеты, тряпки. Как же
он здесь живет? Я ведь один раз был у него в гостях, когда мы еще работали в журнале.
Тогда в квартире все было если не идеально чисто, то уж мусора на пол Ваня не стал бы
кидать. Что же случилось?
- Я здех! – позвал он из зала.
Я прошел туда. Дверь за собой я не закрыл, но светлее не стало – в подъезде кто-то
выбил все лампочки. В углу, закутавшись в толстое одеяло, сидел Ваня. Пахло просто
отвратительно. Я запнулся обо что-то и чуть не упал.
- Махсим, посмотхи там на столике, хядом с тобой. Вохни его.
Глаза немного привыкли к темноте, и я разглядел столик. Потянулся и взял в руку
пистолет. Пистолет? Зачем ему пистолет?
- Махсим, друх, убей меня. Я не могу больше, это ужахно. Это вхе прохлятое пиво.
Навехно там быхи какие-то вирухи.
- О чем ты говоришь? Ты с похмелья что ли? Перестань пороть чепуху, давай я
вызову врача! – воскликнул я.
- Хе-хе-хе, - засмеялся он, и тут же закашлялся. – Я уже выхывал, он не смох мне
помох.
- Что происходит? – от нервов я перешел на крик.
- Стхеляй, я не могу больхе дерхаться. Стхеляй!
- Какого черта? Ты соображаешь, что говоришь?
И тут он кинулся ко мне. О боже! Это было вовсе не одеяло, как я сначала подумал.
Какая-то серая, шевелящаяся масса полностью облепила его. Это был большой кусок
серой дряни, которая как будто скользила по полу. А в центре был рот, откуда капала
слизь. Огромные желтые глаза дико смотрели на меня, и я не смог удержать свои пальцы,
нажавшие на курок. При свете выстрелов я увидел, что на полу валяется оторванная рука
в остатках белого халата. Врач! Об его руку я споткнулся, когда входил сюда. Я бросился
бежать. И бежал до самого дома, не переставая слышать рев чудовища, в которого
стрелял.

Сейчас я лежу на диване у себя в квартире. Окна плотно закрыты. Мне жутко
хочется пить, а еще больше - есть. Я все-таки заразился. Капли этой серой дряни попали
на меня, когда я стрелял в Ваню, вернее в то, во что он превратился. А теперь в чудовище
превращаюсь я сам. В пистолете, который я так и не выпустил из рук, когда убегал,
осталось две пули. Надеюсь, что мне этого хватит. Но перед смертью надо все-таки
поесть.
- Кис-кис-кис, Мурзик, кис-кис-кис!