Вторник, 19 августа.
Сгущались сумерки, a солнце садилось за горизонт, уступая луне почетное место средь звезд. По дороге неторопливо шагал человек, а за человеком следовала его длинная тень. Он направлялся домой. С обеих сторон его обступали сосны, стеной растущие вдоль дороги.
Ночь наступила резко, словно кто-то выкрутил лампочку. Ярко-оранжевый свет заката сменился серебристым сиянием луны. Луна то появлялась идеальным кругом, лишь слегка скрытым мутной дымкой, то полностью исчезала за облаками. Арни считал дураками тех, кто говорил, что в лунном рельефе можно различить женское лицо. Но, скорее всего, его просто задевало то, что не может увидеть его сам. Стрекотание цикад нежно ласкало уши человека, а легкий ветерок обдувал морщинистое лицо. Он был поглощен мыслями, скорей всего о бейсболе. Он шел в бар, после смерти жены Арни это место стало его домом. Он не был пьяницей, поэтому редко выпивал более трех бутылок пива за вечер. А вот поболтать с парнями и посмотреть игру «Красных Носков» было святым делом.
Ночную тишину разрезал протяжный вой. Волки водились в близлежащем лесу, но к людям не подходили. Тем не менее, Арни заволновался. Неясно было, откуда исходит звук - в самой чаще леса или прямо перед ним.
Он ускорил шаг, мысли о бейсболе вылетели из головы, и вскоре Арни уже бежал по усыпанной хвойными иголками дороге, то и дело оглядываясь через плечо.
Грудь жгло, правый бок кололо, ноги грозили подкоситься в любой момент, он был уже не мальчик. Наконец он остановился и, уперев руки в дрожащие колени, оставил свой ужин на земле. Кровь бешено стучала в висках, соревнуясь с сердцем. Отплевавшись и успокоившись, Арни посмотрел перед собой и зашелся диким криком. Ноги разъехались, и он неуклюже упал на задницу.
В нескольких шагах от него на задних лапах стоял гигантский волк. Его сгорбленный силуэт отчетливо виднелся в свете луны. Белая шерсть зверя переливалась и играла серебристыми бликами. Задние лапы были определенно волчьи, а передние напоминали руки волосатого культуриста. Кривые, будто вывернутые артритом пальцы заканчивались острыми, как бритва когтями, которые по длиннее не уступали самим пальцам. Косматая голова находилась на уровне впалого брюха, поэтому морду скрывала тень. Лишь над ссутуленной спиной виднелись кончики до абсурдного длинных, заостренных ушей, и зеленые огоньки впалых глаз.
Арни не заметил увеличивающееся темное пятно на брюках.
Зверь закинул длинную морду, и испустил протяжный вой.
Когти описали серебристую дугу и полоснули Арни по лицу. Из трех ужасных ран потекла кровь, заливая оставшийся глаз и открытый в безмолвном крике рот.
И вот тогда, захлебываясь собственной кровью, Арни увидел лицо луны, сквозь соленую красную призму. Но это было не лицо женщины, это было лицо без кожи, алый лик смерти.

***

- Вот черт! - захлопнув дверцу полицейской машины, к телу, на которое было накинуто пропитанное кровью покрывало, подходил местный шериф. Шерифская звезда на его хлопчатобумажной рубашке гордо золотилась в полуденных лучах. Следом за ним из машины вылез его молодой напарник Боб, и поспешил за ним. Раскаленный ветерок трепал кроны елей, а небо было затянуто густыми массивными облаками. День выдался жарким, воздух был тяжелым, и горячим паром проникал в легкие.
Вокруг тела толпились люди. Шерри Блейк, обнаружившая труп, стояла с прижатым ко рту платком, а ее муж обнимал ее за плечи.
Шериф сел на корточки возле тела, и откинул простыню с лица трупа. Молодой полицейский отвернулся и зажал рот рукой, чтобы подавить подступающие к горлу спазмы.
- Да, не хило тебя, дружище, – шериф вновь накинул простыню.
- Это ведь Арни! Господи, кто его так?
- Я не Господи, малыш, а если бы был им, то наверняка знал кто. Ну, ты как? - он положил свою мощную ладонь на плечо парню.
- Просто никогда не видел труп, Билл.
- Понимаю, малыш, - сам шериф за пятьдесят восемь лет жизни мертвецов повидал немало. Ему довелось служить в Нормандии во время второй мировой, потерять двух братьев, (одного из них все на той же проклятой войне) жену, она умерла совсем недавно. Но Билл продолжал любить жизнь и бояться смерти, оставался оптимистом и всегда надеялся на лучшее. У него была дочь, которая жила в Бангоре, и раз в две недели приезжала навестить его со своей пятилетней дочкой.
Когда маленькая Джули, которая росла с такой чудовищной неотвратимостью, хватала его за нос и дергала так, что казалось, вот-вот оторвет его, а потом вместе с ним звонко смеялась… Вот в такие моменты он чувствовал себя самым счастливым человеком на всем этом гребаном шарике.
Обычно в городе было спокойно, ведь в таких маленьких городках как Вестбрук все знали друг друга. То, что произошло, выходило за все рамки.
Рабочий день, а заодно и сам день близился к завершению.
- Ты сегодня собираешься идти домой?
- Да, малыш, только составлю рапорт. Я думаю, сегодняшнее убийство не станет последним, и мне это чертовски не нравится, - он пригладил волосы назад, - Может, подождешь пока я закончу? Я отвезу тебя домой, по пути можно заехать «Бургер Кинг».
- Спасибо Билл, но я не домой, веду Мишель в кино - лицо его озарила прекрасная улыбка, от который Билл, в который раз за последнее время с горечью понял, что никогда уже не вернет былую молодость.
- Да, Мишель хорошая девочка, - сказал Билл, улыбнувшись в ответ. Он знал ее, ведь в таком маленьком городке все знают друг друга, и произошедшее от этого казалось еще более ужасным.
- Пока, шеф – Боб шутливо отдал честь.
- Но не делай ничего такого, чего не сделал бы я. А если сделаешь, свали все на меня.
Он знал, Рой ничего такого не сделает.
Боб увидел ее издалека, она стояла перед дверьми маленького кинотеатра, в котором в основном показывали старые ужастики. Боб любил это место. Распорядок его дня в двенадцать лет был таков: отсидеть в школе, а то и сбежать с пары уроков, и пулей сюда. Где, уже сидя на каменных ступенях и комиксом в руках, его ждал закадычный приятель Крис.
- А вот и ты, засранец! – всякий раз восклицал он, - Я уж начал беспокоится, не похитили ли тебя эти гребаные капустоголовые пришельцы.
До самого вечера они смотрели и пересматривали фильмы о летающих тарелках, подводных чудищах и гигантских насекомых. Славный старичок, владелец кинотеатра, пускал их бесплатно, все равно все залы до самого вечера пустели.
Мишель была миниатюрной, и худенькой девушкой с детским лицом. Огромные голубые глаза были светлыми и наивными. Сейчас она стояла у входа в кинотеатр, оглядываясь по сторонам, а ветер играл со складками ее легкого сарафана.
- Привет, котенок.
Она нежно поцеловала его в щеку и, смутившись, отвела глаза.
Он потрогал щетину и улыбнулся.
- Ладно, на какой фильм пойдем? – они подошли к афишам, которые пестрили названиями типа: «Клоуны-убийцы из открытого космоса», «Зомби 3: Пожиратели плоти 2» и «Хэллоуин 4: Возвращение Майкла Майерса».
- Пойдем на зомбятинку? - спросил Боб, зная неутешительный ответ.
- Бобби, ты же знаешь, как я не люблю подобные фильмы. Я потом заснуть боюсь.
- Ладно, выбирай комедию, - сказал он, смешно изобразив обиду и рассчитывая на награду.
- Спасибо, ты такой миленький, - сказала она, чмокнув его в нос, и принялась изучать афиши.
- Вот на этот! - радостно сказала она и ткнула пальцем в постер фильма «Большой» с Томом Хенксом.
Он обнял ее за плечи, и они двинулись к кассе, где сидела женщина неприятной наружности. Бобу она напоминала старую слониху.
- Два, на «Большого»
- Сеанс идет уже десять минут, так что перепихнитесь в другом месте, - сказала она, вяло шлепая губами, на которые был нанесен неимоверный слой дешевой помады.
- Да как вы смеете… Перед девушкой…
Он посмотрел на Мишель и увидел, что та вся покраснела, смутившись. В нем кипела ярость, но он держался. Скулы под щеками Боба напряглись.
- А что? Вы только за этим и приходите, сказала она скучающим тоном. Такие гребаные хиппи, с такими сучками.
- Офицер Боб Грейсон, - представился Боб, доставая полицейский значок, - Не могли бы вы дать нам два билета, пожалуйста?
Лицо толстухи вытянулось, не сказав ни слова, она оторвала два билета и просунула их в окошко. В ответ Боб сунул пять долларов в окошко.
- Спасибо, сдачу оставьте на чай, - без издевки сказал он.
Весь сеанс Боб просидел, погруженный в свои мысли.
«Почему люди так любят оскорблять друг друга, унижать, смешивать с дерьмом? Откуда такая ненависть?» - думал он.
А Мишель фильм видимо очень нравился, она часто заливалась смехом, похожим на журчание первого весеннего ручья. В том кинотеатре он понял, что по-настоящему ее любит.
- Ну что принцесса, пошли? - сказал Боб, выйдя из кинотеатра, - Белоснежного коня у твоего нищенки нет, придется топать пешком.
Дом Мишель находился возле пруда, за лесом. Отец Мишель сам его строил. Красивое место.
Было поздно, в воздухе стоял дурманящий запах сосны. Тонкие и длинные клочки облаков, словно призраки, плыли на фоне луны. Боб дурачился и рассказывал девушке что-то потрясающее, от чего она постоянно смеялась. Внезапно послышался вой.
Страх сковал сердце Боба, а девушка, кинулась ему в объятья и уткнулась лицом в грудь. Боб обнял ее, почувствовав, как она дрожит.
- Все хорошо, это просто…
- Ты думаешь, здесь водятся волки? – перебила она его.
- Нет, ты что, глупенькая… - он понятия не имел, кто водится в этом лесу.
- Я пойду посмотрю.
- Нет, не оставляй меня, - она тревожно посмотрела на него, - Лучше поскорее уйдем отсюда.
Боб решил, что девушка права. Взяв ее за руку, парень повел ее по тропинке. Он тревожился, что не сможет защитить любимую. Не пройдя и сотню метров, они вновь услышали вой. На этот раз совсем рядом. За соснами. Слева.