- Это малыш Кертис. Ему два года и он немного стеснительный, – трещала Эмили. Слова вылетали из нее быстро, как автоматная очередь. «Не удивительно, что ей становилось скучно одной, – подумала Элли. – С такой-то разговорчивостью». – Я всегда говорила Кори, что…
- Извините, но мне уже пора. Я устала, а завтра трудный день. Договориться с мастерами и все такое… – Элли улыбнулась, но взгляд ее карих глаз оставался жестким и холодным.
Соседка заметила это и слегка отшатнулась, инстинктивно прижимая к себе ребенка.
- Мы еще успеем пообщаться, – сказала Элли, и взгляд ее смягчился, когда она посмотрела на мальчика. – Ваш сын так похож… так похож на моего брата.
- А где ваш брат? – осторожно спросила Эмили, но по ее лицу было видно, что ее прямо распирает от любопытства. Внезапный испуг прошел, и она отпустила Кертиса.
- Он умер, очень давно, – ответила Элли и, не попрощавшись, направилась к дороге. Вдруг она услышала громкий рев и предостерегающий крик Эмили. Элли в последний момент успела отшатнуться, и мимо нее пронесся огромный грузовик с белой надписью на кузове. Она успела разобрать две буквы «О».
- Я думала, компания «Оринко» прекратила свое существование, – медленно произнесла она, поворачиваясь к соседке.
- «Оринко»? Никогда о такой не слышала. Это новая компания «Ороно», она занимается перевозкой строительных материалов по всем северным штатам. Сейчас так много строят, знаете ли? Мой муж Кори недавно получил там место, и знаете…
Что ей следовало знать, Элли так и не дослушала. Наспех попрощавшись с Эмили, она быстро перешла дорогу и села в свою машину.
Все повторялось.

Часть 2. Кое-что о прошлом

Следующие пару месяцев Элли провела в гостинице. Она заранее оплатила все ремонтные работы и теперь над домом трудилась целая команда рабочих из Бангора. Ей предлагали воспользоваться услугами фирмы из Оррингтона, но она отказалась. Ей не хотелось, что бы ужасные грузовики, так похожие на тот, что сбил Гэджа, ездили в Ладлоу по ее вине.
Она каждый день посещала могилы брата и отца. Мать, Рэчел Крид, кремировали и похоронили в Чикаго, так захотел ее дед. Он также хотел эксгумировать тело Гэджа и похоронить его рядом с матерью, но Дори, которая всегда поддерживала любое решение мужа, в этот раз была непреклонна, и Гэдж остался на «Дивном кладбище» в Бангоре. Единственное, на чем настоял Ирвин Голдмэн, это то, чтобы Луиса Крида похоронили подальше от сына. Элли легко нашла обе могилы с помощью карты кладбища и теперь могла постоянно проведывать их. Могила Гэджа была ухоженной, возле нее и до приезда Элли каждый день стояли свежие цветы. Дед основал небольшой фонд в Бангоре, чтобы за могилой ухаживали и после его смерти. А вот могила Луиса, похороненного у самой ограды, была заросшей настолько, что надгробия почти не было видно. Элли заплатила могильщику, чтобы он убирал на могиле ее отца. Она знала, что дед не любил его, но сама помнила об отце только хорошее: как он учил ее кататься с горки, как всегда готов был выслушать ее пустячные проблемы и утереть детские слезы.
Находясь в гостинице, она продолжала заниматься исследованиями. Она позвонила в Мэнский университет и договорилась о встрече со старшей медсестрой лазарета, Карлой Шэверс. Элли не представляла, о чем будет говорить с этой женщиной, которая, возможно, никогда и не знала Луиса Крида, но решила, что попытать счастья все же стоит. Хотя бы для того, чтобы отыскать адрес Стива Мастертона, помощника ее отца. Ей казалось, что Стив, присутствовавший на похоронах Гэджа и принимавший некоторое время активное участие в жизни их семьи, должен знать, что послужило причиной тем страшным событиям, унесшим жизнь ее родителей.
Мисс Шэверс оказалась миловидной женщиной лет сорока. Она с улыбкой протянула Элли руку и проводила ее в свой кабинет. По телефону Элли представилась фамилией деда и сообщила, что встреча будет связна с крупным пожертвованием, которое она якобы хотела сделать университетскому лазарету.
- Присаживайтесь, мисс Голдмэн, – приветливо проговорила Карла Шэверс, отодвигая кресло для Элли. – Доктор Маилз сейчас отсутствует, и я временно заменяю его.
- Мисс Шэверс, – начала Элли, когда женщина устроилась за столом напротив. – Вообще-то я не до конца была откровенна с вами. Меня зовут Элли Крид, я дочь Луиса Крида, врача…
- Я прекрасно знаю, о ком вы говорите, мисс Крид, – перебила ее Карла и встала. – Если вы пришли сюда расспрашивать о вашем отце, то вам лучше уйти.
- Но почему? – Элли тоже вскочила. – Я все еще хочу сделать пожертвование. И сделаю его на любую сумму, о которой вы попросите, если вы дадите мне немного информации. Пожалуйста, это очень важно.
Лицо Карлы Шэверс немного смягчилось, и она снова села за стол.
- Что вы хотите знать, мисс Крид? – спросила она.
- Все, что вы знаете о моем отце. Я понимаю, это было давно, и вы могли не знать его лично, но…
- Я знала вашего отца. Правда, мы не слишком тесно общались. Я как раз устроилась на работу в лазарет, когда главным врачом здесь назначили Луиса Крида. Поймите, мисс Крид, мне неловко говорить об этом, репутация университета очень пошатнулась, когда произошел этот… инцидент. Видите ли, кто захочет лечиться в лазарете, главный врач которого занимается раскапывание могил…
- Что? – глаза Элли округлились, и она снова встала. – Мой отец не мог… он не делал этого…
- Извините, – произнесла Карла. – Я как-то не подумала, что вы можете не знать. Все газеты писали об этом: «Успешный врач из Ладлоу раскапывает могилу собственного сына»…
- Папа… папа раскопал могилу Гэжда? – Элли от отчаяния и бессилия снова опустилась в кресло.
- Да, моя дорогая, и я удивлена, что ваши родственники не сообщили вам об этом, – ответила Карла. – Но вы, наверно, были слишком малы, чтобы узнать… Я слышала, у вас были проблемы с… душевным здоровьем.
- Да, я несколько лет проходила лечение, – быстро сказала Элли. Ей с неимоверным усилием удалось взять себя в руки. – Расскажите мне все, что вы знаете.
- Хорошо, – согласилась Карла и встала, чтобы налить себе кофе из кофеварки, стоящей рядом на небольшом столике. Она предложила кофе и Элли, но та отрицательно мотнула головой.
- Тот год сразу начался неудачно, – рассказывала Карла. – В первый же день моего появления в лазарете, умер тот парень, Виктор Паскоу. Это очень потрясло меня тогда, я ведь была совсем еще неопытной девчонкой. Но я сумела взять себя в руки и продолжила работу…
«Виктор Паскоу», – пронеслось в голове у Элли. Ну конечно, это же тот самый человек, который приходил к ней во снах, когда она лежала в психушке. Годы наркомании и лечебной терапии стерли это имя из ее памяти, но услышав его снова, Элли сразу все вспомнила. Он говорил ей что-то, предупреждал об опасности…
- Паскоу умер на руках у вашего отца, – продолжала тем временем Карла. – Многие потом говорили, что эта страшная смерть уже тогда что-то помутила в рассудке доктора Крида, а потом еще и смерть его сына… Мне очень жаль вашу семью, мисс Крид, на вашу долю выпало столько испытаний. А ваша мать…
- Что моя мать? – мертвым голосом спросила Элли. Бабушка и дедушка рассказывали ей, что ее мать погибла в автокатастрофе, когда спешила домой в Ладлоу, но Элли не поверила. Она пыталась найти информацию, об этом инциденте, но не смогла.
- В газетах писали, что она убила вашего отца, а ее застрелили полицейские, – ответила Карла. – Но мне кажется, что это была просто газетная утка, так как на следующий день вышло опровержение, где было написано, что она трагически погибла в автокатастрофе…
Да, дед показывал ей эту газету. Когда она немного оправилась и начала задавать вопросы. Элли и тогда, и сейчас была уверена, что дедушкины деньги имели к этой статье самое непосредственное отношение. Значит, дед представил ее отца извергом, раскапывающим могилы, но постарался оправдать мать. Все что угодно, лишь бы не очернить репутацию Голдмэнов.
- Все что писали о вашем отце, это то, что он выкопал тело вашего мертвого брата и потом сжег его в доме вашего соседа, Крэндалла, кажется. Никто не знает, зачем он это сделал. Обгоревшее тело вашего брата было найдено в доме, вместе с телом его владельца. Вот и все, что я знаю, мисс. От себя могу добавить, что никогда не считала вашего отца сумасшедшим. Он мне казался вполне нормальным человеком, – закончила Карла. – А теперь, я попрошу вас покинуть лазарет, сегодня у меня еще много дел, учебный год только начался…
Элли кивнула и встала. Она рассеянно порылась в сумочке, достала чек на десять тысяч долларов и протянула Карле. Этот чек она выписала заблаговременно, понимая, что он может ей понадобиться.
Карла Шэверс взглянула на чек и оторопела. Она собиралась что-то сказать, возможно, поблагодарить, но Элли лишь махнула рукой и направилась к выходу. Перед самой дверью она остановилась и повернулась к женщине.
- Еще один вопрос: вы не знаете, что случилось со Стивом Мастертоном? – спросила она. – Он работал в лазарете вместе с моим отцом и был другом нашей семьи. Я бы хотела разыскать его.
- Да, я помню Стива. Через полгода после этой истории… с вашим отцом, он уволился и уехал. Мы сохраняем данные о сотрудниках в течении двадцати пяти лет, если о нем что-то есть, то должно быть в этом компьютере. – Карла указала рукой на монитор, стоящий на столе.
Немного постучав по клавишам, она снова посмотрела на Элли.
- Здесь написано, что он переехал в Сент-Луис, но адреса нет. Скорее всего, он и сам не знал тогда, где он там будет жить.
- Спасибо, – устало поблагодарила Элли и вышла из кабинета. Голова раскалывалась. Она потянулась за таблетками, но рука ее остановилась на полпути к замку сумочки. Может, это таблетки блокируют ее воспоминания? Может, это из-за них, она не помнит Виктора Паскоу, не помнит, что случилось с Черчем и свои сны о Гэдже?