Женщина вздрогнула, и видение растаяло перед глазами. Это снова была всего лишь пустая пыльная комната. Она только что видела перед собой повторение ужасного кошмара, одного из тех, что преследовали ее в детстве, когда она только попала в больницу. Ей казалось, что она уже давно избавилась от них.
«И ты действительно собираешься здесь жить! – воскликнул внутренний голос. – Этот дом снова сведет тебя с ума!» Но Элли упрямо тряхнула головой и закрыла за собой дверь гостиной.
Она постояла возле лестницы, ведущей на второй этаж, где находились спальни. Лестница выглядела довольно прочной, дом был построен на века, но Элли не захотела подниматься наверх.
Она вышла из дома, не запирая дверь, и постояла в нерешительности.
Из соседнего дома вышла молодая женщина в майке и шортах. Она несла корзину с выстиранным бельем и, вероятно, собиралась развесить его на веревках за домом. Женщина увидела Элли и помахала ей свободной рукой. Элли задумчиво махнула в ответ.
В этом городе, в этом месте, казалось, почти ничего не изменилось. Было все так же тихо и спокойно, никакого шума и суеты, как будто технический прогресс обошел его стороной. Оставил навсегда в восьмидесятых. В ее детстве, которое она вспоминала с такой радостью, но в то же время с ужасом и тоской.
Элли смотрела на соседний дом и представляла, как сейчас из сарая выйдет Джуд в своих неизменных резиновых сапогах и с сигаретой в зубах, вытирая руки о рабочие штаны. Прошло уже так много лет, но эти воспоминания въелись в нее, пропитали ее полностью. Мало ли кто из взрослых людей, так хорошо помнил детство, как она помнила свое. Просто это были единственные настоящие воспоминания ее жизни. Не белые палаты в клиниках, не друзья-наркоманы в клубах, и даже не мертвый пустой дом бабушки и деда, навсегда ставший ей чужим после смерти матери. Это были воспоминания, пропитанные неземным ароматом и вкусом, как жимолость на поле миссис Винтон и овсяное печенье Нормы Крэндалл.
Можно было бы уже уезжать, к ночи она бы добралась до ближайшей гостиницы. Ремонтные работы начнутся только завтра. Но Элли знала, что приехала не только за тем, чтобы осмотреть дом. Она приехала, чтобы отыскать путь на Кладбище домашних животных – место, странно чтимое поколениями детей из Ладлоу, которые почти сто лет, а то и больше, хоронили там своих мертвых любимцев.
Элли отправилась в поле за домом. Сумерки сгущались, но среди густых зарослей клевера ей удалось разглядеть убегающую в лес тропу. Она будто светилась призрачным голубоватым светом. Было видно, что тропой давно не пользовались. Скорее всего, это место утратило популярность после трагических событий. Детей или не пускали сюда, или она сами боялись приходить. Интересно, а знает ли эта милая женщина о том, что находится совсем рядом?
Элли пошла вперед по тропе и остановилась, дойдя до холма, который Джуд Крэндалл когда-то назвал «Обзорным». Он вспомнила, как ее мать, глядя на расстилающуюся перед ними красоту, спросила у отца: «Это все наше?» И Джуд ответил: «Да, это входит в вашу собственность»*.
Но, как и ее отец много лет назад, Элли подумала, что это совсем не одно и то же.
Она вошла в лес и шла вперед, все дальше и дальше углубляясь в чащу. В лесу было прохладно, деревья по обеим сторонам тропинки, как будто стали выше и гуще, сжимая ее с обеих сторон. Скоро твердая почва под ногами сменилась болотистой, ботинки Элли кое-где глубоко погружались в землю. Она, скорее всего, догадывалась, что окажется здесь, поэтому и одела утром крепкую кожаную обувь. Тьма сгущалась над головой, но Элли продолжала уверенно идти вперед. Она вдруг пожалела, что не взяла с собой фонарика, но тонкая тропа продолжала тускло мерцать, будто освещая ей путь.
Вскоре тропика расширилась и пошла в гору. Элли заметила, что банок по бокам уже почти нет, скорее всего, их смыло ливнями. Но арка была на месте. Элли даже вздрогнула, когда она внезапно выросла перед ней.
Арка стояла, покосившись, и смотрела на Элли выцветшими буквами: «Ктбще дшних жыотнх». Часть букв стерлась полностью, и их невозможно было разобрать. Элли вздохнула и прошла сквозь нее.
На кладбище царил полнейший хаос. Могильные плиты из камней, досок и жестянок беспорядочно валялись вокруг. Некоторые из них были свалены в кучу, как будто кто-то специально собрал их вместе. Здесь очень давно никто не убирал. Дети, которые когда-то похоронили здесь своих домашних любимцев или просто выросли, или уже состарились и умерли. В вечерних сумерках это место еще больше напоминало кладбище, чем когда либо. Старое заброшенно кладбище, напомнившее Элли детские могилы на кладбище в Чикаго. Она всегда удивлялась, почему могилы детей всегда более запущенные и заброшенные, чем остальные. Скорее всего, люди спешили позабыть свою утрату и восполнить ее чем-то иным. Элли про себя отметила, что ей нужно обязательно сходить на могилу брата в Бангоре. Она так волновалась перед встречей с этим местом, что совсем забыла об этом.
Элли присела на корточки и достала сигареты. Как и многие бывшие алкоголики, она заразилась этой вредной привычкой. Хоть сейчас в США и шла активная борьба с курением, одно собрание Анонимных алкоголиков могло свести на «нет» все попытки приучить людей к здоровому образу жизни. Алкоголики дымили, как паровозы, так что табачной индустрии не грозило остаться без клиентов.
Элли глубоко затянулась. Под ее ногой что-то громко хрустнуло, и она подняла с земли расколовшуюся надвое табличку, сообщавшую о последнем пристанище кота Смэки.
«Он был послушным», еще можно было прочесть на табличке. Год смерти несчастного животного разобрать уже не удавалось, но Элли показалось, что это было в шестидесятых или семидесятых. Впрочем, в свой первый и единственный визит сюда, она не слишком внимательно читала таблички. В тот раз ее всего лишь на пару часов захватила атмосфера этого места, но интерес и восхищение сменил страх потерять своих близких. К сожалению, этот страх оказался небезосновательным.
Элли докурила и раздавила окурок о влажную землю. Она поднялась на ноги и посмотрела на валежник, ограждавший кладбище с той стороны, где не росли деревья.
«Кто, когда и зачем навалил эту кучу деревьев? – подумала она. – Индейцы? Первые поселенцы? Тот, кто основал кладбище?»
На эти вопросы в книгах по истории не было ответа. Кладбище вообще там даже не упоминалось. Элли подошла к валежнику и дотронулась рукой до одной из веток. Ветка громко затрещала, ее треск напоминал стон. Элли резко отдернула руку и отскочила. Другая тяжелая ветка сместилась на то место, где только что была ее нога. Она посмотрела на руку и обнаружила на пальце порез.
«Еще неплохо отделалась», – ухмыльнулась она и вытерла руку о джинсы. Ее не покидало ощущение, что она дотронулась до чего-то, похожего на высохшую змеиную кожу. Тут же в голове промелькнула мысль: «Не хочешь перелезть?», – но Элли отогнала ее. Может быть, но не сейчас. Пока она еще не готова разгадать тайну этого леса.
Элли окинула прощальным взглядом покосившиеся могилы и зашагала обратно.
Подойдя к своему новому-старому дому, она увидела, что возле дома напротив та же женщина играет с ребенком у бассейна. Во дворе ярко горели фонари, разгоняя сгустившуюся тьму. Элли немного подумала и решила подойти.
Перед тем, как перейти дорогу, она опасливо посмотрела по сторонам, но тут же вспомнила, что фабрика «Оринко» закрылась в начале девяностых. Об этом ей в клинику написала бабушка и даже прислала вырезку из газеты, где говорилось об этом. У Элли тогда случился очередной приступ.
Она перешла дорогу и подошла к женщине. Та заметила ее и двинулась навстречу. Вытерев мокрую руку о шорты, она протянула ее Элли и, приветливо улыбаясь, произнесла:
- Привет! Меня зовут Эмили Берроуз. А вы наша новая соседка?
- Привет, – ответила Элли, пожимая протянутую руку. – Очень приятно познакомится, Эмили. Я Элли… Элли Голдмэн. – Она умышленно не назвала свою настоящую фамилию, чтобы не испугать женщину. Она не знала, помнит ли кто-то здесь о Кридах, но не хотела вызвать лишних расспросов. Тем более что дом действительно был куплен на фамилию Голдмэн и оплачен с банковского счета ее покойного деда. – Да, я ваша соседка.
- Ой, как чудесно! – пропищала Эмили. – А то знаете, здесь так одиноко бывает! Мой муж, Кори, он не часто бывает дома, все работа да работа. А нам порой так скучно! – Она потрепала малыша по голове. Элли посмотрела на ребенка. Он был удивительно похож на Гэджа.
- Вы будете здесь жить с вашей семьей? – продолжала допытываться Эмили.
- Что? – Элли наконец оторвала взгляд от малыша, но Эмили ничего не заметила. – А, нет. У меня никого нет.
Эмили немного смутилась и поспешила сменить тему:
- В этом доме так давно никто не жил, знаете ли? Мы переехали сюда пять лет назад, и за все это время не было ни одного желающего купить дом!
- Теперь все будет по-другому, – задумчиво произнесла Элли. Она присела на корточки перед ребенком и ласково спросила:
- Привет! Я Элли. А тебя как зовут малыш?
Мальчик застенчиво спрятался за спину матери. Он был того же возраста, что и Гэдж, каким его помнила Элли. Над круглыми карими глазами кудрявилась короткая челка.