Сегодня у Никиты юбилей, хотя это не было бы каким-то особенным событием, не раздуй его так мужики на работе. Дело в том, что 12 февраля, то есть сегодня, ровно год, как он работает на этом механическом заводе в Колмогорске, трудно даже поверить, что прошло уже столько времени, но, тем не менее, это было так. Эти 12 месяцев, которые по ощущениям пролетели гораздо быстрее. За это время он даже не успел осознать, что жизнь его катиться в тар-тара-ры, и что он стоит, по-сути, никуда не двигаясь. Так и не найдя места получше, так и нескопив денег на учебу хоть в каком-нибудь, самом мало мальски задрипанном техникуме, где есть заочная форма обучения, потому что очная сделала бы из него полного дурака в лице молодежи, ведь он уже был далеко не мальчик, хотя и не старик тоже. Ему еще не было и тридцати.
Да, он осел на этом заводе, пользовался уважением, был хорошим работником, беспрекословно выполнявшим любое задание, самой разной сложности. Он был ценным работником, таким, какие нужны заводу. Это было его достоинством и недостатком одновременно, плюс, конечно, заключался в его золотых руках, которые могли починить любую неисправность, минус состоял в том, что кроме этого он, в принципе-то, ничего и не умел в этой жизни. Он знал слесарное дело очень хорошо, не погодам, лучше многих стариков, отдавших заводу свои лучшие годы.
- Здравствуйте, - сказал Никита, протягивая через маленькое окошко свой пропуск.
По ту сторону стекла сидела иссохшая старушенция, она посмотрела на него такой милой улыбкой, что иногда Никите казалось, что если он войдет к ней внутрь и предложит отсосать, она непременно согласится.
Действительно, он был очень красив, может потому, что в этой жизни он видел не так много дерьма, его лицо не отражало всего смысла жизни. Не было так побито временем как бывает у некоторых даже еще в более раннем возрасте, поэтому он, наверное, казался еще моложе чем это было на самом деле.
- Здравствуй Никита, - чуть не пропела в ответ старушенция, и взяла у него пропуск.
Благополучно, ну а как же еще, миновав КПП, Никита вошел на территорию завода, за ночь ее занесло не малых размеров, сугробами, скорее всего, в течение дня пришлют снегоуборочную машину.
Во всех окнах завода, с первого по четвертый этаж, горел свет, что было не удивительно, движуха, особенно на последних этажах, где базировалось, нет, точнее “ошивалось” начальство, в последние дни не прекращалась даже ночью. Вроде как, все они бесперебойно работали, особенно те отделы, что имеют дело с бумагами. В том ворохе, который они накопили за последний год, нужно было навести ясный порядок, это надо было сделать обязательно, не могли же они облажаться перед приездом высокого начальства с “головной” компании. Новая метла и метет по-новому, надеюсь, вы понимаете о чем я толкую?

* * *

Набрав кодовую комбинацию на замке шкафчика Никита распахнул его дверцы, в нос ему шибанул отвратительный запах гниющей одежды, невыстеранных носков. Ему оставалось только поморщиться, больше он ничего не мог поделать, разве что отнести все это на свою холостяцкую квартиру и замочить все в тазике, вместе с львиной порцией “Тайд” ручная стирка. С тех пор как в прачке запретили стирать грязную одежду рабочих, которое часто смешивалось с белыми халатиками последних этажей, это был его единственный выбор. Такова судьба любого холостяка в этом мире, не только в России, поэтому жаловаться, на это, не приходилось, ну он и не жаловался.
Пока он надевал штаны, все в масляных “запятых”, которыми он их награждал время от времени, незаметно для него, кто-то подошел сзади и сильно хлопнул его по спине.
- Здорово! – услышал он знакомый голос, это был Саня, беспокойный, вечно курящий, достаточно молодо выглядящий, для своих-то сорокапяти.
- Привет Женя.
Они пожали друг другу руки и Никита опять было вернулся к штанам, но Саня не отстал.
- Сегодня для тебя знаменательный день!
- Знаешь, на протяжении этого месяца, я слышал это, от вас, уже не один раз, как бы не сбиться со счета… - Никита сделал наигранно задумчивое выражение лица, посмотрел на Саню, ожидая его реакции.
- Я запомню тебя таким, Никитос, ведь после сегодняшней пятиминутки ты уже изменишься, - Саня прошел чуть дальше, к своему шкафчику, а потом вдруг опять обратился к нему, - Ведь я уже говорил это, да?
- Вы все мне это уже говорили.

7:30
Они все сидели за столом, в центре общая пепельница, руки тянутся к ней через каждые пять секунд. На одной стороне, у стены, сидит четыре человека, на противоположной стороне – три, одно оставшееся место оставлено Никите, это было сделано специально. Двое остальных стояли прислонившись к шкафчикам с инструментами.
- Вы не должны подавать виду, понятно? Чтобы не случилось, как бы он себя не повел когда увидит. Если сорвется, снаряжаем его всем необходимым, потому что здесь ему оставаться опасно, - говоривший все это Миша, бригадир, обладатель единственного во всей смене, пятого разряда, протянул руку с сигаретой к пепельнице, - Ваня.
Парень лет двадцати пяти отклеился от дверцы шкафчика, глаза его были напуганы, в них отчетливо читался страх.
- Что?
- Ты принес все необходимое? – Миша смотрел на него с некоторым снисхождением, - ничего не забыл.
- Д…да. Все. Оно там, за токарным станком, все в рюкзаке, как ты и просил.
- Денег хватило?
- Конечно, там и не много понадобилось-то в принципе.
Паренек непрерывно отталкивался от дверцы шкафчика, прослонялся вновь и опять отталкивался.
Игорь, пожилой мужичок с абсолютно седой шевелюрой, сидевший по правую руку от Миши, посмотрел на него своим наметанным глазом, страх перед тем событием, которого они все ждали, он различал сразу.
- Вань, - обратился он к пареньку, - ты лучше иди в раздевалку, пережди там, хорошо?
Моментально все головы повернулись в его сторону. Ваня, в последний раз оттолкнувшись от дверцы, встал в стойку, казалось любое, самое легкое прикосновение, уложит его на пол, таким уязвимым он казался.
- Игорь ты чего? – спросил его Миша, - ты же сам прекрасно знаешь, как они поступают в таких ситуациях.
- Они будут ждать, - сказал Коля, смотря на Игоря недоуменным взглядом.
- Парень волнуется.
- Я не волнуюсь, - с жаром, принялся доказывать обратное Ваня, - у меня это не в первый раз, ничего страшного.
- А я говорю, волнуешься, поверь мне, для меня такое событие не в новинку, я сразу могу различить это. Ты боишься, слишком напряжен!
- Да нифига.
- Никита его друг, - сказал Игорь, обращаясь ни к кому-то отдельно, а именно ко всем, - понятное дело он будет волноваться.
- Ну и что, что он мой друг? Я абсолютно спокоен, я уверен что все пройдет гладко и ничего не случится!
Игорь, как-будто, и не слышал его голоса:
- Думаю ему нужно остаться в раздевалке.
- Волнуется он или нет, ты прекрасно понимаешь что они не начнут пятиминутку без него, из-за этого мы можем задержать их здесь на гораздо большее время чем нужно. Игорь, ты сам это понимаешь.
- Я понимаю.
- Так какого хрена? – спросил Коля, - освободи ему место, пускай сядет и уткнется лицом в стол. Ваня, - обратился он уже к пареньку, - ты главное не поднимай на них глаз, хорошо? Волнуешься, неволнуешься, просто не смотри, также уверен что Никита справиться с этим, но нельзя исключать и неожиданности.
- Да ты что, непонимаешь!? Если Никита сломается, то есть не выдержит их вида, они тут же пройдутся глазами по нашим лицам, им хватит одного взгляда, чтобы определить кто еще из нас видит.
- Не наводи панику, успокойся, пока не пришел Никита.
- Ничего я не паникую, это меры предосторожности.
- Ладно, ладно, хватит, - взял свое слово Миша, - Думаю Игорь прав, нам не стоит рисковать, пускай Ваня посидит эту пятиминутку в раздевалке.
- А что ты скажешь этим? – спросил Володя, токарь тридцати лет, для которого “посвящение” прошло только полтора года назад, он был самым последним из всех.
- Скажу что он позвонил мне еще в половину восьмого, сказал что задержится так как проспал, ты уж извини Ваня, для тебя это все равно будет впервые, не думаю что тебя там как-то накажут.
Ваня весь измывался от негодования, он волновался и сам это прекрасно осознавал, но никаким образом он не мог пропустить этого события, не хотел этого делать. Не то, чтобы ему это могло пригодиться в плане опыта, ведь он не собирался торчать на этом паршивом заводе всю жизнь. Просто…он так долго ждал этого, это вызывало, уже сейчас, такой адреналин, такой, который он наврядли еще испытает в этой жизни. Это не сравнится даже с американскими горками в Диснейленде. Это как наркотик.
- Не обижайся Вань, - услышал он голос Игоря, такой снисходительный что он аж покраснел от стыда, почувствовал себя маленьким мальчиком, которому не разрешают посмотреть фильм “Оно”, и отправляют в кроватку спать.
Он не мог стерпеть такого отношения к себе.
- Давай, иди парень, - бросил ему Миша, с таким видом, будто для него это было тяжелым решением, - да, и непопадайся на глаза Никите, он, наверное, сейчас в раздевалке, спрячься пока в туалете, я потом сам за тобой зайду.
Ваня оттолкнулся от шкафчика, посмотрел, без особой надежды, на остальных. Все они смотрели куда угодно, но только не в его сторону. Им было неловко в этой ситуации, и в то же время они чувствовали облегчение, теперь они чувствовали себя в безопасности.
Тогда он и решился.
- Они меня уже видели, - сказал Ваня, с вызовом смотря то на Мишу, то на Игоря. Сначала они не поняли о чем он говорит, но скоро сообразили, - и Бэтмен и Робин, они видели меня сегодня здесь.
- Ты врешь, - с неподдельной злостью в глазах, произнес Игорь.
- Нет, когда шел из раздевалки, они попались мне навстречу…и я с ними поздоровался.
- Хватит врать Ваня, иди в раздевалку, вздремни там, ей богу, - лепетал Игорь, становясь красным от все нарастающего гнева.
- Я говорю, они видели меня, я пожал им руки, обоим.