Напомнило другую заметку (не Галковского), я без понятия откуда такие "точные исторические сведения", ну да Бог с ним:
О торгующих
Главный "двигатель" глобального проекта, именуемого Вавилон, - это торговля, основой которой является торговля духовная, - когда и тело и душа человека не являются какой-то особой ценностью, и ими, как и всем другим можно, и даже необходимо торговать (Откр 18:13). В этой корпоративной системе, нет никакого личностного общения, а тем более единства, а есть лишь товарные отношения. Универсальные принципы вавилонских строителей превращают людей в изолированные друг от друга кирпичи, из которых "избранные инженеры" создают свою бесчеловечную пирамиду, и укрепляют её "священную" ограду.
Во времена проповеди Спасителя, через сокровищницу иерусалимского Храма протекали колоссальные финансовые потоки. Гигантская финансовая пирамида, воспроизводила саму себя. Знаменитые "столы меновщиков" были не просто денежными обменными пунктами, где приобретались особые деньги для внутрихрамовых рассчётов, но через них всеми иудеями выкупались для обязательной регулярной подати на храм специальные серебряные монеты, - т.н. "тирийские шекели", которые тогда имел право чеканить только первосвященнический клан. Эти сребреники изначально чеканились в финикийском городе Тир (Цор), и на них были изображения почитаемого там Мелькарта (Ваала), орла и надпись "из святого города Тира, дающего защиту". В 20-м году до н.э. император Август отобрал у Тира право чеканить свою монету, и дальнейшая их штамповка производилась под Иерусалимом при Ироде Великом. Это были монеты очень чистые по содержанию серебра, и именно из-за этого качества они были введены в храмовый оборот "первосвященными менеджерами", которые сами же и устанавливали на них цену. При этом, тройное нарушение законодательсва Моисея, - изображение языческого бога, животного, и именование Тира святым городом, никак их не смущало. Кстати, это были те самые сребреники, которые получил Иуда-предатель, и поэтому до сих пор среди нумизматов они называются "иудиной монетой". И апостол Пётр отдал чудесно обретённый во рту рыбы статир (весьма крупную золотую монету) за выкуп двух "тирийских шекелей" (Мф 17:27). Только этими монетами, трижды в год, обязаны были выплачивать все иудеи положенную подать на содержание храма, внутри которого также выжимались деньги из народа, за счёт десятикратного накручивания цен на жертвенных животных, продаваемых тут же, - всех других священники просто браковали. А далее, на вырученные таким образом средства, "князьями церкви" приобреталось золото на юге империи (в Александрии), где было много золотых рудников, и везлось на север (в Британию), где цена золота относительно серебра была в 4 раза выше, т.к. на севере добывалось в основном серебро. Там золото обменивалось на серебро, которое в учетверённом объёме возвращалось в Иерусалим, где и замыкался круг финансового оборота. И так, - бесконечно! А библейские текстологи всё гадают, - что же это за особый "мацор" (укрепление, крепость), который воздвиг себе Цор (Тир), о котором говорит нам пророк Захария, применительно к Израилю? "И устроил себе Тир крепость, накопил серебра, как пыли, и золота, как уличной грязи." (Зах 9:3) А это культовые глобальные деньги самооборачивающиеся!
Христос, когда единственный раз проявил "силовое воздействие" Своей проповеди, Он ведь не просто выгнал торговцев голубями, скотом и прочими ритуальными товарами, - Он сделал такое, что "инженерами башни" никому и никогда не прощается (и за что, собственно, Он сразу же и пострадал). Он ОПРОКИНУЛ СТОЛЫ МЕНОВЩИКОВ, через которые ВО ВСЕ ВРЕМЕНА в "глобальную стройку" текут потоки жизненных сил народов, денежно конвертируемые, и бесконечно приумножаемые в колесе финансового оборота для бесчеловечного применения. К моменту опрокидывания Христом этих столов, практически вся элита Римской Империи, прожигавшая в роскоши свои богатства, была уже с головой погружена в долги храмовой финансовой системе. Через эту схему иерусалимские первосвященники практически уже завладели властью над всем древним миром. Оставалось совсем чуть-чуть. Но тут приходит какой то "галлилейский бомж", и опрокидывая "священные" столы, угрожает безопасности их бизнеса, который вот-вот уже должен принести свой долгожданный плод.
При торжественном входе Иисуса в Иерусалим "фарисеи говорили между собою: видите ли, что не успеваете ничего? Весь мир идет (уходит, ускользает) за Ним" (из наших карманов), (Ин 12:19). На воскрешённого Лазаря им было наплевать, но они понимали всю опасность для них происходящего, и именно потому "первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так, то все уверуют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом". (Ин 11:48) Возникает естественный вопрос, - куда же должны были прийти римляне, когда они и так были тогда повсюду в своей империи? А их не было только в иерусалимском храме, а точнее в его глобальном финансовом механизме. Жреческий клан, как обычно, именует "народом" лишь самих себя, а остальных они считают не больше насекомых, - "этот народ невежда в законе, проклят он". (Ин 7:49) "Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры, отцеживающие комара и верблюда поглощающие". (Мф 23:24) В греческом тексте стоит слово κώνωψ - кОнопс, означающее москита, самую мелкую мошку. А верблюд, это самое распространённое в то время в Палестине вьючное животное, и при том не чистое. Говоря так, Христос доходчиво обнажал перед храмовой бандой весь компромат на них, - что для этих паразитов, церковный народ - это мошки, которых они доят, для того, чтобы проглотить верблюда, который тащит весь груз земного миропорядка, - тогда это была Римская Империя. Иисуса решено было ликвидировать не из зависти, а именно потому, что Его ревность (о спасаемом человеке) стала уже угрозой безопасности "священного" (церковного) коррупционного бизнеса.
Меняются время, места и лица, а суть происходящего - неизменна.