Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга - Форум

Vagabond (Jan 19 2007, 10:07 AM) писал:

Ох уж мне этот ваш академический подход, блин!

Ваг, даже я знаю, что могу лучше
Но Дубину Вдохновения было уже не остановить...
Отредактировано: Ashta, 19 Январь 2007 - 13:17:49

Город, серый как пепел, укутали вязкие сумерки.
Я не вижу, не вижу глаз твоих в пепельном сумраке.
Помню: в них застыло зимы ожидание тщетное,
Помнишь: больше незачем верить в приметы нам.

Не поверить нам ни в себя, ни во Всевышнего,
Все слова отгорели с закатом и стали лишними.
И повисло в воздухе стоном глухим молчание,
И его разбить я всем телом хочу отчаянно

Как кривое зеркало, что насмешку спрятало
В глубине амальгамы, покрытой пятнами;
Я кричу беззвучно, кулаки до крови стиснул я,
И карминные бусинки падают, как от выстрела

Прямо в сердце, где надежда бьётся в агонии,
И стучит за грудиной глухо и с перебоями,
Остановится ли – не знаю, ещё не пробовал.
И не знал ёще вчера, что настолько многого

Я лишусь за миг, за час или за день, отлитые
В моей памяти, словно в бронзе; ржавой бритвою
Разделило нас зеркало мутное отчуждения:
Ни меня ты не можешь найти в темноте, ни я

Тебя.

И светит солнце, желтеют снопы,
Растёт зелёная трава…
А я скажу: «Идите в жопу»
И буду полностью права!

(Вы уж простите за нехорошее слово "жопа", так уж вышло)

Господа, новая зарисовочка от имени г*вна: КиШ - Исповедь вампира (КиШ я уважаю и слушают - претензий не предъявлять):

Ж*па дрищет на очке...
Целый день в т*лчке...хой!

Я в духоте не вижу мир.
Пуч мой вечен...
Родимый дом - мой с*ртир.
Бесконечен...

Теперь у меня понос сплошной.
Больно мне...
И подо мной кусок большой
Белого толчка всего в г*вне!

Я обс*раюсь вновь и вновь!
Обс*раюсь...
С*ртирку быстро приготовь!
Подтираюсь...

Я уж в т*лчке сидеть не рад -
Ж*па стонет.
А вот понос е****й гад... Аргх!!!

Но я сижу, не видя дня,
В объятьях бесконечной ср*чи.
И нет бумашки у меня.
И затекли все мои гачи...

Ж*па др*щет на очке...
Целый день в т*лчке...хой!

Вся жизнь в с*ртире - сущий ад
Моё время...
Вот горе жизни - поноса раб!
Моё бремя...

К глистам я добрый, злобы нет
Откуда злобе взяться?
Ведь для меня они обед.
Ох, до пр*сера бы конца дождаться!

Но я сижу, не видя дня,
В объятьях бесконечной ср*чи
И нет бумашки у меня.
И затекли все мои гачи... (3х)

Исключительно вчерашнего праздника ради. Семилетней давности, собственному имени посвящённое.

Не прожить вопреки судьбе -
Лада-Ольга, твой лада не вечен:
Собираются боги на вече -
Он изменит со смертью тебе.
Долго век доживать, не любя -
Без любви жить легко, как без хлеба...
... Но - карать всеми карами неба
Тех, кто князя забрал у тебя.
Так тоскою своей упиться,
Чтоб слова вылетали, как птицы
С пламенеющей местью в когтях,
И проклятия сыпать, как прах.

Ольгенция, ОЙ-ОЙ БОЮСЬ.

Everlost

The circle’s done – the tail is caught. And pathless
Becomes my childish and uncaring dance:
The innocence of tempest-waking powers,
The ichor’s smell and roar upon the fangs

Will never beck, not only reappear -
The Aeon is nigh, but time had lost its pace;
My ribs are clawed by purifying fear
Of being crushed, of rotting and disgrace.

Like cloth, I changed one being for another,
And lost myself in faces, cities, worlds,
The neon light and mesmerizing drowse
Destroyed in me the ancient universe.

Don’t push me, for I’ll fly not up, but down
From decorated and lamenting nest,
I don’t cry – no longer I know, how,
No longer I know anything but past.

The words you spoke are digging through my madness,
But it won’t last – as always, I’ll forget,
Drowned in my own suspiciousness and malice,
Since last time I was scared to tell you, that

When by the Gates I stood, aloof and calling
For heating touch to cleanse away the frost -
On sighing wind I heard the flute’s last droning,
A lone tune, misheard and everlost.



Подстрочника не будет, перевод незнакомых словей ищите сами. А чего вы хотели в этот тяжелый эсхатологический период?

Последний пост... Выкладываю своё самое первое стихотворение, написанное мною в 8-ом классе, то есть в 13-14 лет в 2004 году

Ангел

Твои глаза, как два сапфира,
Сверкающие во тьме ночной.
Твой голос, как божественная лира.
Ты дивный ангел, парящий надо мной.

Я памяти лишаюсь во мгновенье,
Когда тебя я вижу перед собой.
Богиня красоты и муза вдохновенья,
Ты дивный ангел, парящий надо мной.

Когда идешь походкою прекрасной,
Плывешь, как лебедь в лазури голубой.
Сберечь рассудок пытаюсь я напрасно,
О, дивный ангел, парящий надо мной.

Когда в тоске грустишь ужасной,
Cебя я чувствую виновным пред тобой.
Но беда рассеяна улыбкою прекрасной,
О, дивный ангел, парящий надо мной.

Но ты черства ко мне, не знаю почему.
Твой голос нежный стал совсем другой.
И с гордым видом я уйду во тьму...
Ох, дивный ангел, парящий надо мной...

Бес отрицания

Изгнание беса
Живая вода по сосудам
По венам и векам
Стакан за стаканом
Я буду без не
Конечно же бес разговоров
Бес шквальных больных эсэмэсок
Натянуты рвы будто струны
не бес
И я буду без отрицания
Непуганой целой
Как нежная веста
небитой неломаной не
обязательно буду
Хотя бы надолго
А утром я даже и вспомню про
дажную тленную душу
Пусть не без известность
Пускай равноценная мена
и выходное положение -
Обжалованию подлежит
Хоть кара и справедлива
Тем менее мода навистна
Прощать своих другов
И как нам ещё надоело?
В ночи жить и ясыть
Боюсь больше, хватит
Пускай я останусь без не бес
Я буду без не
Снова ловкой и брежной
везучей далёкой умелой
внимательной лепой уклюжей
красивой и умной
И счастной пременно
Ведь если без не
То мы с тобой пара
И вместе условно
Под бесами цвета индиго
Раз было и будет ещё раз
рассудно и думно
По вес
Не

Напомнило Zёму.

Спасибо, Оль

новый, уже оперившийся, но
крылья сложивший, с рассветом
их осторожно, нехотя, за спиной
расправил, набрал немного ветра

в покрытую сеткой шрамов плоть,
пару шагов сделал, словно танцуя
над пропастью, зри ныне, господь,
блудный сын не поминает всуе

имя твоё, запомнив слово твоё,
что стынет в устах моих от века,
и шагнул ещё раз - за окоём,
махнув крылом себе - человеку.

В поликлинике я думаю о мыле
О пепле и жире -
Прахе и дыме,
О мыловаренных заводах
О том как рашен пипл любит мыться
Давиться водкой и лечиться.




Хитер и жесток,
Но не волк
Смогом-туманом восток заволок,
И смолк
Ждет где-то, прячется
Целясь, надеясь
Разом-ударом одним лишь,
Но точным
Чувства отбить и ввергнуть в унынье
Мерзкий подонок -
Весна в мужском роде.



Весенний призыв,
И памфлеты молодых
На стенах замазаны краской немых.




О себе.

Да терминатор
Да пацифист
Скромный и справный
Мсье утопист
Да маренист
Да лютель пейзажей
Верный сторонник
Рук запачканных сажей.

Книга Сияния

Все искры в глазах задохнулись под грузом вуалей,
Пытаясь гореть то на спирте, то падая в печь,
Пока мы бессильно, уже механически звали
Ветра перемен, что могли бы их снова разжечь.

И вовсе не Логос, а Деймос на ломких страницах,
Дырявых от крови, пролитой в словах и от слов
За доблесть и гордость двухмерной, двуличной столицы,
Которую я и проклясть, и прославить готов –

Зависит от цели, в которую вектор направлен,
Бессмертный, как партия, и, как копье, золотой.
Его протянул нам из неба хтонический Сталин,
Сжимая древко когтепалой зеленой рукой.

Мой приторный враг, Чикатило, живущий на крыше,
Сжигающий женщин, чтобы всем стало жить хорошо -
Ты снова забыл, но ты знаешь, и, может быть, слышишь
Шаги на ступенях, где пыль заменила песок.

Мы оба моложе, тебе так и вовсе под двадцать,
Что, впрочем, детали - к портрету незыблемых дней,
И если история любит всегда повторяться,
То можно хотя бы ошибкам не вторить за ней.

Почувствуй, как ток распластал твои вопли на стоны,
Как вены бьет сила, чтоб выпарить гордую кровь;
Я – часть этой силы, увенчанной нимбом закона,
Я жрец Азатота, и буду во веки веков.

Тот, кто вышел на сцену, смотрит тебе прямо в глаза,
Стоя в свете софитов, он найдёт, что сегодня сказать,
Сильный голос его вот-вот, как пёс, сорвётся с цепи,
И он снова, застреленный в душу, о своём захрипит.

Вот он начал внезапно, острым мыском отбивая такт,
Каждый раз – словно пишет роман с чистого листа,
Обернул тебя в синий бархат из трепещущих нот,
И вдруг стало печально, тепло и немного смешно.

Ты плывёшь по волнам тоски цвета ультрамарин,
Открывая один за другим замки, там, глубоко внутри,
Ритм сердца вливается в дрожь позолоченных струн,
От табачного дыма мотив поневоле становится груб.

Ещё пара аккордов, ещё пара куплетов – снова на бис,
Голос рвётся к софитам, транзитом в небесную высь,
И дрожа, затихает и тает, и медленно меркнут огни,
Образуя вокруг того, кто в тени, сверкающий нимб...

Лёгкий бриз пасмурным днём, тёплый свет фонарей,
Расставание с тем, кто был рядом в твоей лучшей игре,
Чёрно-белое фото на память и щемящая грусть –
Всё это, мой друг

(ты же знаешь)

и называется блюз.