РЖАВАЯ КАБИНА ЛИФТА
– Лебедку проверь!
Молодой слесарь посмотрел вверх, ожидая ответа. Брюки и рубашка цвета хаки, одетые на нем, испачканы смазкой и ржавчиной. Рядом, на песчаном полу, стоит коробка с инструментами.
Коридор был повернут по вертикали. Неровная кладка кирпичей поднималась высоко вверх, пропадая в темноте. Это была могила, саркофаг невезучих: семнадцать несчастных стали жертвами этого проклятого места. Эта информация просочилась вчера из разговоров коллег… а сейчас он стоит на этом самом месте. Странное, пугающее совпадение. Кажется, судьба усмехнулась над Василием, подкинув шанс прикоснуться к страшной легенде. Странно было смотреть на ржавые балки. Они унесли столько жизней! Рабочий провел рукой по металлической поверхности, и ему показалось – металл обагрен кровью. Возможно, так и есть, только она давно неотличимая от ржавчины.
– Лебедку отключили от питания! Мало того, я снял предохранители. Так что не волнуйся… Что этот лифт… – мастер, говоривший откуда-то сверху, придал словам мистический оттенок, – … ПОГЛОТИТ ТЕБЯ своей огромной пастью!
… Железная громадина – прямо над Василием. Если что-то случится (так же, как неделю назад… или полгода … и как здесь случалось каждые четыре месяца), эта многотонная железка придавит парня к песчаному полу и разрежет ржавыми балками лучше любого ножа. В эту же секунду в голове возникла страшная картина: лица всех, кто навсегда остался в этой шахте. Пусть большинство погибло в дверях, некоторые умирали и внизу, под лифтом. Как раз там, где стоит Василий. По коже молодого слесаря пробежал холодок, а руки затряслись. «Был бы я сейчас рядом со старым козлом… скинул бы его ко всем чертям прямо в шахту за такие идиотские шуточки!!!» Словно в подтверждение, искаженный эхом шахты, раздался издевательский хохот, перешедший в кашель курящего старика:
– Ха-ха! Испугался!.. – и вновь скрипучий смех.
Василия пробрала жуткая злоба, но стоило ли сердиться? Да, на старого мастера иногда находят приступы жестокого юмора… Однако, дед всего лишь требует внимания. Внуки плевать на него хотели, жена уже десяток лет расслабляется в другом городе. А сын, взяв ссуду в банке, с головой погрузился в бизнес… а, может, и запил. Вряд ли мастер мог знать подробности, поскольку сын на него тоже плевать хотел. Вряд ли кто-то из родственничков понимал, какой они оставляли подарок любимому старику. Одиночество хуже любого из наказаний. Относился ли старик к Василию, как к сыну?
«Скорее, как к клоуну. Всего лишь как к клоуну, который помогает скрасить остаток жизни одинокому старику…»
… Внезапно раздался лязгающий грохот.
Парень посмотрел наверх. Ключ баку упал на песок. Сверху - возвышается лебедка, причина семнадцати смертей. Ржавый мозг безумной машины убийства. Грохот до боли знакомый. Словно поломка металлической детали. Что-то заскрежетало. Мысли Василия потекли вверх – в темноту шахты, нависшей над головой:
«В лебедке есть стопорящий механизм. Он сдерживает зубчатые колеса электромотора. Зубчатые колеса соединяются с двумя катушками. Катушки держатся на подшипниках сорокалетней давности. Металлические тросы, держащие этот проклятый лифт, держатся на них. Проклятый металлический ящик, убивающий людей снова ожил… И он прямо над головой. Сломайся хоть что-то из этой цепочки… мне конец…»
Внизу нет металлических деталей. Все механизмы на самом верху, внутри лебедки. В последние годы ржавый ящик подвел целых десять раз. И подведет снова, сколько бы его не чинили. Всегда есть фактор износа. Всегда останется деталь, готовая сломаться. За одной поломкой сразу же идут другие. Потому что всегда, когда меняют одну сломавшуюся деталь, остается еще десяток таких же старых… которые ждут своего часа. Механизм, сломавшийся однажды, уже не может не ломаться…
«Мы не снимем этот чертов ржавый гроб! Мы не сможем снять его! Он убьет нас раньше…»
– Господи… – в ужасе выдохнул рабочий и тут же заорал, что есть силы: – Виталий Сергеевич, что творится, ЧТО ЖЕ ТАМ ПРОИЗОШЛО?!! – Ржавые балки колыхнулись, и ржавчина упала парню на волосы. Казалось, это последнее приготовление перед падением. Ну вот и подошла очередь умирать…
– Ха-ха-ха!!! – раздалось сверху, эхом спустившись вниз.
Слесарь вскрикнул от неожиданности, а мастер, похоже, не мог больше сдерживаться. Он смеялся так весело и так хрипло, что слова были непонятны. Наконец, мастер выговорил: – Не бойся, сынок… Ха-ха… Извини… Прости старика… Это я малесь стукнул по балочке гаечным ключиком… Ха-ха-ха… Извини… Ха… Ты так сильно испугался!.. Прости меня…
«Ну как можно не простить этого пердуна?» – мысленно ответил Василий, скрипнув зубами. Сердце рабочего билось так сильно, что готово выпрыгнуть из груди, прямо как маленькая зеленая лягушка. Если раскопать песок на дне шахты, можно обнаружить пару костей, какие уж тут шутки? Слесарь плюнул на кирпичную стену, сел на корточки и обиженно усмехнулся. Созрела дельная фраза, и парень не помедлил с озвучиванием.
– Ты что? Хочешь испугать меня, чтобы я поседел? И стал таким же старым, больным и никчемным пнем, как ты? Засунь свои шуточки в свою морщинистую старую жопу подальше от меня… – Василий попытался крикнуть как можно громче, чтобы до Сергеевича долетело каждое слово. Сверху раздался очередной приступ хохота. Дед уже не мог остановить гигантские волны смеха, накатывающие на легкие, словно какой-то бешеный кашель. Наверно, обида парня смешила мастера лучше любого анекдота. Старик с удовольствием выслушал каждое оскорбление, и громкость его усмешек заметно возросла. «В этом-то вся и фишка», - расслышал рабочий и схватился за уши, чтобы не слышать всего этого сумасшествия. Здесь действительно гибли люди! А теперь придется отмывать уши машинным маслом, чтобы смыть черную грязь, в которой испачканы руки.
Молодой человек услышал новый грохот и шорох скольжения металла о металл.
«Старый пень меня уже достал», – подумал слесарь и непроизвольно посмотрел наверх. Глаза Василия округлились. Колеса, удерживающие лифт на линии дверей, медленно катаются вверх-вниз в своих желобах. В ту же секунду что-то заскрипело. Это был очень громкий стон металла. Картина, где старик шумит ключом баку, быстро выветрилась из головы.
«Что-то не так, – думал рабочий. – Что-то не так…»
Слесарь уже кинулся к двери в подвал, когда низкий гул, словно вой динозавра, эхом разошелся по шахте лифта. Рука парня метнулась к ручке двери и повернула ее. Больше всего на свете Василию хотелось не быть в этом чертовом кладбище, сжирающем людей… В тот же миг огромный, казавшийся навеки застывшим, ржавый лифт сдвинулся на несколько дециметров вниз. Одна из балок рубанула слесаря по правому плечу. Рука онемела, и замок вернулся в прежнее положение, заперев внутри камеры смерти обреченного рабочего.
Василий упал на песчаный пол, тело сковала жуткая боль, а голова кружилась. Перед глазами плыла темнота, покрытая красными пятнами. Будто вся Вселенная рухнула во тьму. Через несколько секунд молодой слесарь открыл глаза. Старый лифт навис над ним, как нож гильотины. Ржавый низ кабины, покрытый металлическими балками, казался хищной пастью уродливого монстра. Раздался новый грохот. Лифт задрожал, колеса с хрустом слетели с рельс. Тяжелый металлический гроб начал поворачиваться. Один из углов кабины вонзился в стену и сломал выступающий из нее кирпич. Осколок упал рядом с головой парня. Застонав от боли и безысходности, рабочий попытался подняться. Что бы ни случилось с лебедкой… Если один из тросов нагружается сильнее другого, рвутся оба.
Сверху раздался истошный крик. Слова мастера терялись за скрипом и звоном висящей на волоске металлической глыбы. Округлившимися глазами Василий наблюдал за ее движением и больше не чувствовал боль в сломанной ключице. Страх намного сильнее самой жуткой боли.
– Убирайся оттуда, Вася!!! Одна из катушек словно вырвалась из лебедки! Один трос не выдержит, СЕЙЧАС ВСЕ РУХНЕТ!!!
… Но молодой слесарь понимал, что скорее умрет здесь, чем выберется. И прежде чем молодой рабочий попытался встать… порвался один из металлических тросов. Лифт дрогнул и накренился. Пространство между полом и ржавчиной уменьшилось в два раза. Второй трос держится на одной катушке – той, что словно фольгу разорвала кожух лебедки, но намертво застряла между балок.
На глазах старика трос прыгал и извивался, расплетаясь, громко и жутко щелкая. Тяжелая кабина ударилась о стены и окатила парня волной осколков.
От неожиданности и страха рабочий закричал, что было силы. Смертельный механизм был дьявольски похож на огромную коричневую тварь. Она словно бежала к нему по шахте, как по странному вертикальному коридору… И если бы слесарь секунду назад приподнялся, балки размозжили бы ему голову.
Василий услышал шаги. Это бежал старый мастер, но пока еще далеко. Может быть, на восьмом этаже, а может, на шестом. Слишком далеко, чтобы спасти. Дальше тьмы загробного мира.
С громким щелчком где-то на середине шахты лопнул второй трос, а сразу за ним – третий, страховочный. Кабина лифта пропорола кирпичные стены своими ржавыми углами. Один из выступов уродливой коробки соскочил с борозды и снова врезался в стену… Теперь лифт был наклонен в противоположном направлении. Он словно неторопливо шагал к своей жертве. Над шеей Василия выступала одна из балок. Перед глазами предстала картина того, что могло случиться в любой момент… если лифт сорвется и дойдет до конца. Страшная картина, напоминающая урок анатомии.
В ту же секунду противоположный угол лифта с ревом вырвался с изломанной борозды. Пролетев полметра, он взорвал кирпич, что лежит на песке. Куски обожженной глины, словно осколки гранаты, резанули рабочего по левой щеке. Дьявольской машине осталось сделать последний шаг. Двадцать пять сантиметров… ровно столько осталось до Смерти… ржавой Смерти, которая уже давила таким способом людей. Одни падали в открытые двери шахты. Другие проваливались в проломившийся пол кабины. Но все вело к одному и тому же – к мучительной смерти под грудой металла.
Теперь Василий поверил в истории, рассказанные вчера. Его сослуживцы смеялись и говорили тост за тостом, и все это казалось лишь страшной сказкой… но вряд ли даже у них на спине не появлялись мурашки оттого, что в одном месте всего за несколько лет произошло столько несчастных случаев. Как будто на этой шахте лежало проклятье. Как будто лифту НРАВИЛОСЬ УБИВАТЬ.
…Ржавая короба закрыла спасительную дверь. Из стены, в которую вонзился угол лифта, сыпался поток ржавого и кирпичного порошка. Рабочий понял, что похоронен в шахте смерти навеки. Тварь сожрет его так же, как других. ПОГЛОТИТ своей огромной пастью… Василий стонал от боли… но все же попытался использовать свой последний шанс. Молодой и обреченный слесарь лег между балок – под днищем, сжимавшим пространство, мешающим дышать… Нащупав ключ баку, Василий попытался открутить гайку на одной из пластин. Старое железо поддалось на последний зов помощи. Рабочий лихорадочно принялся выкручивать их одну за другой. Что-то хрустнуло справа. Парень заорал… но услышал лишь шепот. Он сорвал голос. И знал – если посмотрит на кирпичи, что раскалываются один за другим под весом кабины, потеряет рассудок. И время, а это гораздо важнее. Василий открутил четыре гайки из шести и в ужасе вздрогнул, когда новый хруст разнесся в полумраке жутким эхом.
Еще один кирпич взорвался серым градом. Ржавое днище соскользнуло вниз. Слезы испуга оставили темные борозды на грязных щеках. Последняя гайка… Металлическая пластина, слетев, ударила парня по носу. Справа очередной кирпич разлетелся впивающимися в кожу осколками. Парень, застонав, пододвинул деревянный ящик к краю шахты. Угол лифта держался на уже надломленном кирпиче. Разумеется, доски не выдержат нагрузки и сломаются, как стены карточного дома. Словно в подтверждение этому, один из кирпичей выпустил болезненный поток битого цемента.
Слесарь погрузился внутрь открывшегося пространства. Он работал, как мог. Выкрутил все гайки из-под пружины, снял последний винт с пластины пола, приподнял ее… и словно черное покрывало накрыло глаза парня. Внутри лифта – непроницаемая темнота. Борясь с болью в правой ключице, Василий начал забираться в проем. «Мне повезло, я чертовски везучий человек!» Хотелось петь. Почти уже выбрался, когда гулкий стук балок о песчаный пол шахты ударил по ушам парню. Сознание заволокла боль. Его ноги остались под лифтом. Боль режет мозг, а кровь бьет по нейронам, как волны о скалистый берег, разрушая его. Отчетливо разобрав хруст костей, рабочий засмеялся. Казалось, парень сошел с ума… но он просто бредил от невообразимой боли.
– Что? Ты, тварь, не рада, да? – шептал Василий еле слышно. – Ты не смогла добраться до меня? Полностью не съела, да? Как тех, кого хавала в прежние времена?.. И не сможешь. НЕ СМОЖЕШЬ… Тварь… Ты СЛИШКОМ СТАРА для этого!..
… Слова перестали нести хоть какой-то смысл и превратились в стон боли. Лицо молодого слесаря побагровело, и он просто сидел и плакал. Плакал и смеялся.
Через полминуты мастер спустился внутрь кабины лифта. Старик был одновременно рад и испуган – Василий был жив… но, похоже, остался инвалидом навсегда.
– Не двигайся, Вася, прошу тебя, сынок… – тараторил Виктор Сергеевич. – Я вытащу тебя оттуда, только не двигайся…
… В ту же секунду где-то сверху раздался тихий звон. Что-то легкое отскочило от стен и упало в люк за спиной деда. Мастер развернулся и подобрал металлический предмет. На лице деда застыло смятение. Потому что в руках старика была деталь от стопора лебедки. Очередная деталь, дождавшаяся «звездного» часа внутри изношенного механизма… На лице Василия расплылась улыбка. Он ЗНАЛ, что случится. Почти предсказывал судьбу – это так удивительно! Где-то наверху шахты раздался очередной грохот. Дед машинально поднял взгляд на источник шума… И металлический противовес, рухнувший с девятого этажа, проломил крышу лифта. Прогремел хруст костей. Металл унес жизнь старика без единого крика.
«И все-таки, эта тварь унесла свою жертву. Ей удалось… А она очень старалась… И добилась своего, несмотря на все неудачи, которые выпали на ее долю…» – последняя мысль быстро оборвала логическую цепочку в голове парня. Теперь он уже не мог плакать. Василия начало дергать в безжалостных приступах сумасшедшего смеха…
Отредактировано: LifeKILLED, 01 Апрель 2007 - 00:52:58