Перейти к содержимому



Никому не верь


Ответов в теме: 3

#1 LifeKILLED

    Подмастерье

  • Пользователи
  • ***
  • 296 сообщений
  • Из: Саратов

Отправлено: 18 Май 2008 - 14:59:55

Рассказ. Жанр: циничный триллер в грубой эротической форме.
Автор – Григорий Кабанов ( lifekilled / ynbIpb )

Предупреждаю: есть очень уж откровенные сцены. Так что лучше не читайте, лица до 18.

НИКОМУ НЕ ВЕРЬ

1
Вася оглянулся на отца. Как всегда, папаша смотрел по телевизору циничное шоу «Никому не верь». Иногда он корчил рожи, порой в цвет матерился, временами смеялся. А вот сейчас просто вскрикнул, пытаясь прикрыть наглую улыбку:
– Вот засранцы! Хе-хе!
Парень невольно ухмыльнулся. Только такой порочный смех может быть настолько заразительным. Действительно, шоу пришлось по душе пятидесятилетнему мужику, хотя тот и родился в СССР и был взращен на идеологии равенства и справедливости. В шоу же налицо было прямо противоположное.
Это было и на Арбате, и на Красной Площади, где угодно, но там был этот нищий, размахивающий членом и распугивающий своим грязным достоинством мирных граждан. Гуманные телевизионщики, разумеется, заслонили этот орган мерцающими квадратами, и зрители вряд ли могли увидеть его во всех подробностях… зато прохожих, видящих все В РЕАЛЬНОСТИ это никак не могло успокоить.
– Папа, я сегодня иду на собеседование, – попытался Василий отвлечь отца от этой отвратительной программы, но мужик только хрюкнул и заржал, как охрипшая лошадь. – Я нашел отличную работу, там зарплата будет гораздо выше… чем в этой дурацкой конторе. Я от нее устал и, надеюсь, на новом месте мне больше понравится. Тем более, за такие деньги.
– УБЛЮДКИ! ИЗВРАЩЕНЦЫ! – взвыл отец и залился звонким хохотом. – Это ж надо так придумать! Нет, это ж надо так придумать, сынок, а?
Проходящая мимо старушка уронила ведро с яйцами, и некоторые, выкатившись на асфальт, безвозвратно разбились. Раздался припадочный смех за кадром. Следом девушка с собачкой, глядя на нищего извращенца, поскользнулась и чуть не раздавила своего пса. «Не волнуйтесь, вас снимает скрытая камера!» – гортанно прокричал бродяга, продолжая трясти детородным органом перед лицом изумленной девушки. «Да уж, так ему и поверят», – невольно подумал Василий. Еще секунда, и выбежав на улицу, грязный алкаш чуть не спровоцировал дорожно-транспортное происшествие. Низенький школьник с большим ранцем чудом ускользнул от несущегося на всех парах автомобиля. На лице мальчика проскользнула гримаса отчаянья. Голос за кадром переврал это на свой лад: «Это дитя чуть не умерло от смеха!» «Да, да, ему было смешно прямо как мне сейчас» – подумал с грустной иронией Вася и тяжело вздохнул. Пожалуй, реклама, скользнувшая по телевизору, была лучшим подарком на этот день.
– Всегда так. Чем лучше передача, тем больше в ней рекламы. И все из-за сраных капиталистов, – заключил отец, после чего, наконец, поинтересовался: – Так что ты сказал, сынок? Там будут больше платить?
– Гораздо больше, – без удовольствия откликнулся парень.
– Так это же хорошо, – безразлично подметил папаша и добавил: – Эх, пойду поссу, пока реклама. Там дальше самый смак…

2
Василий Исаев, закончив обучение, подался в репортеры. Четыре года он смирно проработал на канале новостей, но вот сейчас решил, что с него достаточно. Постоянные стрессы, какие-то глупые поездки, толкотня в Кремле, где камера так и норовит разбиться… После того, как деньги за поломанное оборудование взяли с коллег (репортеры пытались забраться на винноводочный завод, и охрана разбила им объектив; это обошлось оператору в приличную сумму, что было очень обидно), Вася купил газету «Работа сегодня» и начал лихорадочно звонить по всем вакансиям, отдаленно похожим на поиски телеоператора. И, наконец, он нашел то, что искал. В одну из передач требовался оператор с опытом работы, умеющий снимать на открытой местности. Как же он был удивлен, когда, придя в офис, обнаружил там директора телешоу «Никому не верь».
– Я пришел по объявлению. Я оператор с опытом работы на канале новостей, – продекламировал единственный в мире противник этой отвратительной передачи, только чтобы день не был потрачен впустую. Ведь зачем-то он пришел, а значит нужно попытать судьбу. А вдруг здесь и правда платят хорошие деньги? У шоу бешенные рейтинги, его смотрят во всех странах СНГ.
– Да вы просто клад для нас! – ослепительно улыбнулся директор, и обстановка разрядилась. Парень смотрел на толстяка в белом костюме, счастливо улыбающимся, и подумал, что не так уж и плох этот мир, если в нем есть такие веселые люди. Быть может, у них действительно есть чувство юмора?..
– Значит, вы берете меня в штат? – признаться, у Васи даже появился азарт.
– Я, разумеется, перед этим наведу о вас справки, позвоню на прежнее место работы… Но если вы действительно работали в новостях, считайте, что место в штате вам обеспечено. Хм… да я прямо сейчас все вам и расскажу, чтобы пока мы разбираемся с мелочами, вы не упорхнули к конкурентам.
Исаев состроил умное лицо и показал, что он действительно тот, кто им нужен, и он слушает.
– Работа у нас несложная. В основном вы будете производить съемку, не выходя из автомобиля. Мы можем даже сделать вам штатив, у нас есть на это средства. И несмотря на простоту задачи, оклад у нас, честно вам скажу, немалый. Вы сами понимаете: рейтинг и все такое. Разумеется, на вас ложится и огромная ответственность. Вы должны заснять все, что нужно, наводя камеру на лица тогда, когда вам об этом говорит режиссер. Вы не должны упускать ни малейшей детали. Но, я думаю, что человеку, работавшему в новостях, это не составит труда. Правда?
– Без шуток, я снимал приличные репортажи в таких условиях, в которых ни один мой коллега не смог бы работать, – неожиданно для себя похвастался Вася, и не смог скрыть улыбки, услышав слова директора:
– А знаете, давайте вы просто поговорите с нашим режиссером и сегодня же приступите к работе? Все равно звонок на канал новостей ничего не даст, а профессионал вполне сможет разобраться, что вы из себя представляете. Вот вам его телефон. Обо всем с ним договоритесь и считайте, что вы уже купили новый автомобиль. Кстати, у вас его еще нет? Хи-хи… Будет!

3
– Это ты наш новый оператор? – спросил с вызовом режиссер. – Посмотрим, что ты сейчас снимешь.
Даже на вид эта камера, которую дал ему режиссер, была гораздо дороже тех, которыми Василий пользовался на прежнем месте работы. Парочка планов природы, детальный план лица девушки, отдаление, фокусировка. Движущийся по шоссе фургон. И, конечно, эффектное лицо самого режиссера.
– Комментируйте, пожалуйста, ваше последнее решение по поводу падения курса евро, – отчеканил Вася и улыбнулся в ответ на одобряющую ухмылку.
– Костян. Я вижу, ты художник в своем роде. Так давай пойдем в студию и обо всем поговорим, – режиссер подал Исаеву руку. Василий пожал ее, почувствовав при этом уважение. Через пять минут они сидели в маленькой студии с микрофонами, мониторами и прочим оборудованием. Особенно приковывал к себе взгляд огромный микшерный пульт и стоящая в углу электрогитара.
– У нас тут живая музыка, – заметил Костя. – Хоть мы и не арендуем никаких павильонов, но у нас все же не деревня какая-нибудь.
– А где вы записываете смех? – просто так, чтобы поддержать разговор, поинтересовался Вася.
– Мы все, что нужно, еще два года назад записали. А на фиг по десять раз одно и тоже записывать?
– Логично, – согласился парень и взглянул на полку с видео кассетами.
– Через два месяца закончатся отснятые серии, – буднично пробурчал Костян. – Нам нужны новые, еще горячей, веселей, отвязней. Ты с нами, парень?
– Дайте камеру и зарплату, и я с вами по жизни.
После этих слов Василий Исаев сам про себя подумал: «Ну я и продажная шлюха…»

4
Кому-то покажется это странным, но тот нищий извращенец, размахивающих своим достоинством перед лицами прохожих, тоже был актером. Уже два года это шоу отбирало для своих проделок лучших артистов театра… которые пойдут на все ради славы. А в «Никому не верь» слава была обеспечена. Денежное вознаграждение тоже находило всех желающих.
Были и уже устоявшиеся актеры. С самыми неприятными лицами и скрипучими голосами, они изматывали москвичей, действовали им на нервы, и никогда не извинялись. Единственная фраза, которую можно было бы рассудить, как извинение, звучала так: «Вас снимает скрытая камера». Если после этого прохожие начинали материться и махать кулаками, это было только на руку владельцам шоу. Писк, заглушающий ругань, как ничто иное повышает рейтинг любой телепередачи. Как сказал бы отец Василия (но никогда не скажет об этом шоу): «И все из-за сраных капиталистов».
Игнат и Михан любили изображать извергов на глазах у всей страны. Вылетевшие из театра за пьянку, они стали кумирами фэнов «Никому не верь» и мгновенно превратились в суперзвезд телевиденья. Сколько было пролито истерических слез от истошно смеющихся над ними обывателей!
Вот и сейчас Игнат был на высоте. Немного странно было видеть его в пяти метрах, сквозь тонированное стекло автомобиля. Еще удивительней было видеть его через объектив камеры. Василий ненавидел его всей душой, и то, как отец смеялся над его проделками. Странным было то, что при взгляде сквозь объектив никакой ненависти не возникало. Так же, как съемка нищих или бунтующих студентов, или трупов в криминальной хронике. Цветовые пятна, и главная задача – заснять их все. Больше ничего, рутинная работа.
«Нам нужен смелый и очень смешной сюжет, – говорил продюсер режиссеру перед съемкой эпизода. – Мы должны вернуться к истокам всех шуток на Земле. Нечто с душком. Знаете, такое пошловатое. Скажем, человек, срущий посреди Арбата».
СКАЗАНО – СДЕЛАНО.
Пятнадцать минут назад техники разместили повсюду невидимые микрофоны. Подъехала «газель», из ее недр вытащили белесый унитаз и поставили посреди тротуара. Можно было подумать, что кто-то купил его и поставил здесь, чтобы затем погрузить в такси. Но когда вышел Игнат, все встало на свои места.
– Камера – мотор, – прошептал режиссер на ухо Василию. Загорелась красная лампочка, и съемка пошла. – Как звук? – спросил Костян по мобильнику. – Отлично. Я хочу (это очень важная режиссерская задумка и деталь композиции), чтобы был слышен каждый пердешь этого говнюка. Только не громко, а чтобы… ну, да, все правильно. – Он набрал другой номер (видимо, Игната) и продекламировал: – Твой выход. НАЧАЛИ!
Игнат, одетый в новенький черный костюм с бирками, снежно-белую рубашку и новые ботинки, но все такой же небритый, как и всегда, вышел из-за угла. Режиссер едва слышно охнул от возбуждения. Вася непроизвольно подумал: «Да он сейчас обкончается. Да, Костян так фанатеет от своей работы, что ему даже телки не нужны». Тем временем Игнат подошел к унитазу, снял выглаженные штаны («Жопу крупным планом», – прошептал режиссер, и Исаев повиновался) и присел на унитаз. Потянувшись и скорчив свою коронную отвратительную гримасу отсутствия чувства юмора, за которую маститые режиссеры готовы были отдавать миллионы, человек как бы просел на стульчаке. Только волосатые коленки засверкали в лучах полуденного солнца. Василий неожиданно для себя сделал вывод: «Хоть бы ветер не подул в нашу сторону, хоть бы эта проклятая вонь не достала нас». Что касается прохожих, то они ощутили ее спустя пару секунд после первого же натужного оханья Игната. Удивленно и возмущенно косились они на морального урода, справляющего нужду на глазах у всех. В автомобиле снова и снова раздались трещаще-шипящие звуки и оханье людей. Звукорежиссер искусно сортировал информацию со всех микрофонов и отправлял результат на колонки, стоящие под боком у Константина. Режиссер достал диктофон и записал на него придуманные слова для фонограммы:
– Кто это там так громко стонет? Да что вы в самом деле, господа! Человек справляет естественную нужду, что в этом такого? – отвлекшись от комментариев, Костян скомандовал Василию. – Крупным планом лицо женщины в красной кофте. Отлично! Восхитительно! Теперь лицо вон того старика. Прекрасно! Общий план. А теперь снимай лица всех, кто возмущается и проходит мимо. Так, погоди! Игната, Игната! Ох, как же смачно он проперделся… Звезда!
Выполняя команды, Вася все больше убеждался, что участвует в чем-то незаконном. Это чувство становилось все сильнее с каждым новым недовольным лицом. И еще он понял, что все-таки ненавидит Игната. Обычно, выполняя свою работу, Исаев не уделял внимание смыслу, а лишь самой композиции, четкости, детальности. Но в этот раз проняло. Натянутые, напряженные, небритые щеки, бело-золотые зубы и злобный взгляд этого морального урода он нескоро забудет.
Раздался еще более оглушительный дующий звук, несколько женщин синхронно матернулись, а старик начал возмущенно орать… но Игната не пронять. Только еще громче что-то хрипело под белым фарфором.
– Быстрей! Детальным планом – мочу, вытекающую из-под унитаза! Ах, восхитительно…
И все-таки ветер подул в их сторону, и отвратительная вонь наполнила салон автомобиля.
– И запах какой восхитительный, – не выдержал Василий, и Константин недовольно хмыкнул. Все это начало надоедать. Если бы Исаеву не заплатили приличный аванс, он прекратил бы съемку прямо сейчас и убежал бы в сторону заката. Но вкус денег частично перебил негативные эмоции этого отвратительного действа.
Наводя камеру на все новые обозленные лица, снимая их по всем правилам, не уставая настраивать резкость, Вася понимал, что такая работа ему явно не по душе. Он мог снимать кислые мины на похоронах… но только не людей, которых оскорбил сам. Он из штата «Никому не верь». Все эти люди ненавидят и его тоже.
Старуха в бежевом свитере попала в кадр.
– Снимай ее, – говорил Костян. – Ох, как внимательно она смотрит на Игната. – И, включив диктофон, зачитал для фонограммы. – Эта женщина удивлена, она увидела своего кумира! Держите ее кто-нибудь, а то она сейчас кинется и возьмет его дерьмо на память… а то и съест! Смотрите, у нее уже слюнки потекли!
Василий с тревогой наблюдал, как руки бабушки метнулись к груди. Нет, в глазах ее было не восхищение, а предсмертная агония. Похоже, сердце ее не выдержало увиденного. Через секунду пожилая женщина в бежевом свитере замертво упала на землю. В сердце Исаева похолодело.
– Костян, эта старуха, ей плохо! – взвыл Василий.
– Спокойно, снимай других людей, выполняй свою работу, – махнул рукой Костян.
– ЕЙ НУЖНО ПОМОЧЬ! Она же умрет!
– Я обо всем позабочусь, продолжай снимать, будь ты неладен! В эпизод вложены деньги! – Константин достал мобильник и размеренно проговорил: – Кто-нибудь, вызовите «скорую». Видите женщину? – И, набрав другой номер: – Игнат, не отвлекайся, продолжай играть! А ты снимай! – прикрикнул на Василия режиссер, и ничего не осталось, кроме как продолжать съемку. Бабушке помогут, а деньги на деревьях не растут.
Парень, шедший по улице, подбежал к Игнату и схватил его за пиджак.
– АССИСТЕНТЫ! – почти крикнул Костян в телефонную трубку, и несколько огромных мужиков уволокли прохожего подальше от «артиста».
«Сволочи. Говнюки», – перебирал выражения Василий, продолжая снимать недовольные лица. Запах давно проник в салон машины, и Исаев понял: он завяз с этими прохожими в одном дерьме.
Подъехала «газель» скорой помощи. Парень покосился в сторону от экранчика камеры (на нем снова застыла рожа Игната, и Вася на нее смотреть не собирался). Он увидел, как толпу, окружившую старуху, буквально расталкивают санитары в зеленоватых халатах.
– Если она умрет, я уволюсь, – Исаев понял, что сказал это вслух. В другой ситуации он пожалел бы об этом.
– Я сейчас скажу парням, чтобы узнали, что с ней. Думаю, ничего серьезного. Продолжай снимать. – Следующие слова Василий не ожидал услышать от Константина. – Покажи общим планом «скорую помощь».
«Неужели они собрались показывать в юмористической передаче смерть старухи?» – негодовал Вася, захватив объективом лица врачей. Они пожимали плечами и, похоже, уже никуда не торопились. Быть может, все? Женщина мертва? Такую реакцию можно увидеть в каждом фильме про врачей. Мигалки погашены. Скорая тронулась и неторопливо исчезла за поворотом.
Костян снова зачитал в диктофон:
– О, атмосфера накаляется! Чей-то желудок не выдержал или у кого-то сорвало крышу? А может, врачи просто приехали посмотреть на Игната? Да дайте же, наконец, человеку спокойно покакать! Звездам тоже надо справлять нужду!
«Замолчи, ублюдок!» – еще секунда, и Вася бы врезал ему. Но внезапно открылась дверь, и в иномарку заглянул парень с маленькой видеокамерой в руке. В этот момент Исаев смотрел через объектив и не видел, как жестами режиссер показывает помощнику, что делать. Указательным пальцем – на Исаева. Воображаемым застегиванием молнии у рта и выкидыванием ключика. Жесты эти означали: не говори правды, лучше соври ему.
– Старуха жива, – фальшиво пробормотал парень. – С ней все в норме. Я все заснял на камеру, Константин, как вы и просили.
«Зачем им понадобилось это снимать?!» – раздался крик в сознании Василия… но тем не менее, у него отлегло от души. Он не видел всех этих жестов и купился на ложь о том, что старуха осталась жива.

5
– Все отлично снято, молодцы, – сказал продюсер «Никому не верь». Директор стоял за его спиной и показывал, что нужно говорить спасибо, кланяться и лизать продюсеру зад. – И ты молодец, – обратился толстяк к Василию. Парня объяла гордость. – С твоим приходом качество наших сюжетов заметно возросло. Когда доснимите сезон, я всем вам отстегну дополнительную премию. Рейтинг нашей передачи взлетит еще выше, я в этом уверен. И я с удовольствием пущу в эфир больше рекламы. Так держать, парни!
– Ну, что вы, – прислуживал Костян. – Это полностью ваша заслуга. Вы всегда знали, куда нужно вкладывать деньги, и нам остается только слушать ваши гениальные идеи.
«А где вы берете свои идеи?» – возник дежурный вопрос, но Вася решил его не озвучивать. И так ясно, где. Там никогда не светит Солнце.
– Вам нужно напрячься, парни, слышите меня? – продолжал продюсер, и директор скорчил озабоченную рожу. – Нам нужны еще более скандальные сюжеты. Еще более отвязные.
– У меня вчера возникла идея… – запинаясь, промямлил режиссер. – Может быть, разыграем стариков в доме престарелых? Подсыплем им в еду слабительного, а в туалетах расставим камеры…
– Дерьмо, – отчеканил продюсер. «Как метко», – мог бы добавить Василий. Директор же изобразил крайнее недовольство и замахал кулаками, показывая: спорить с шефом нельзя… и своего придумывать тоже. – Нужны идеи лучше. Секунду, секунду, я придумал! – лицо продюсера приобрело важное выражение. – Это будет хит в стиле американского хоррора! Бегающие девочки! Да, нам нужны бегающие девочки!
Он моргнул, желая увидеть, что идея понята коллективом. Но съемочная группа только стояла, как стадо баранов, разинув рты. А Костян снова ляпнул, вызвав еще большее возмущение директора:
– Что-то об Олимпийских Играх?
Продюсер проигнорировал слова режиссера и пояснил:
– Ночь. Сквер. Девушки, очень симпатичные телочки, идут к себе домой. А тут мы – ща мы вас насиловать будем! Эй, куда вы, не убегайте, вас снимает скрытая камера! Ха! – восхищался он своей же идеей.
«Это дерьмовая идея! – пронеслось в голове Василия. – Это отвратительно! Лучше уж обсерающийся Игнат!»
Но реакция съемочной группы оказалась полностью противоположной. Все, включая режиссера, зааплодировали и принялись усиленно хвалить толстяка. Директор выбежал из-за спины продюсера и пожал ему руку, подлизываясь и называя гением.
– Итак, слушайте меня, ребятки, – почти прошептал олигарх, но окружающие все равно услышали и замолчали. – Вы подходите к телкам и распекаете их, пока они не побегут, окончательно офигев. Ни на секунду не останавливайтесь, а когда они дадут деру, я хочу видеть их попки крупным планом. Поняли меня?
Пауза закончилась, когда окружающие поняли, что продюсер сказал все, что хотел. И тут же, словно неумелый хор пятилетних детей, многократно повторилось неуверенное: «Да».

6(66)
Для съемок выбрали место недалеко от фонарей. Режиссер решился пожертвовать реалистичностью ради качества съемки. Увеличив выдержку кадра, Василий получил вполне сносное изображение.
– А девушки не подадут на нас в суд за моральный ущерб? – спросил Исаев, пытаясь хоть какими-то аргументами отговорить режиссера от этой затеи. Костян только махнул рукой:
– Брось. Если б могли, давно подали бы. В наше время идти в суд бесполезно, и это в лучшем случае. Да, мы мотаем людям нервы. Но суды-то измотают их еще больше. К тому же… у нас есть отдельная статья в расходах на взятки судьям, – режиссер озорно подмигнул парню. После короткой паузы, когда Вася осознал-таки свою беспомощность, Константин позвонил по сотовому телефону. Парочка звонков, и под светом фонарей появилось два человека. Одного из них оператор уже знал в лицо. И по запаху, впрочем, тоже.
Игнат и Михан были одеты в серые полушубки и шапки-ушанки. Посмотреть на них, и впрямь не отличишь от бомжей или каких-нибудь пьяных маньяков. Перед съемкой, чисто для реалистичности, они и правда немножко поддали. Всего чуть-чуть – для перегара. Выпили самого дрянного пива, чтобы разило за километр.
Зазвенел мобильник режиссера («Вас снимает скрытая камера», – говорила женщина на записи, противно смеясь). Коротко ответив, Костян произнес:
– Готовься. Идет объект.
«Надеюсь, мне не будет стыдно», – тщетно молил Василий.
– Камера – мотор.
Девушка, одетая в короткую мини-юбку, кожаные сапоги до колен и какую-то странную блузку возвращалась из ночного клуба. По виляющей походке было ясно, что она тоже пьяна. Игнат и Михан выскочили из темноты и окружили прохожую с двух сторон.
– Стоять, крошка. Снимай трусики, сейчас мы будем тебя насиловать, – неприятным хриплым басом выкрикнул Михан.
– Что вам нужно?.. – неуверенно спросила девушка, а потом (да, похоже, не только блондинки иногда «тормозят») сорвалась и побежала по скверу.
– Жопу – крупным планом, – похоже, Костян разучил эту фразу наизусть. – Нет, лучше детальным, – поправился он.
Попка и правда была что надо. На миг Василию даже понравилась эта работа. Стройные ножки мелькали в ярком свете фонарей, а юбка иногда задиралась, показывая восхитительные черные стринги, сдавленные с обоих сторон блестящими ягодицами. Он заснял все в лучшем виде. Жаль, что девочка скрылась за поворотом так быстро. А ведь объектива камеры хватило бы метров еще на сто.
Не прошло и пяти минут, когда телефон Костяна снова зазвонил.
– Камера – мотор, – повторил он, и на свет фонарей вышла еще одна женщина.
Это была либо учительница, либо бухгалтер. На ней был строгий черный костюм с длинной юбкой и черным пиджаком. На лицо она была симпатична, разве что не накрашена, как та, прошлая. На носу – огромные очки. И папка под мышкой. Зараженный азартом Вася даже не задумался о том, что в этот раз будет не так весело.
Михан вышел из тьмы и встал перед ней, не давая пройти. На каждую попытку обойти его, он делал шаг в сторону, снова заслоняя проход. Игнат подошел сзади. Женщина вздрогнула. Приблизив объектив к ее глазам, Исаев увидел смертельный испуг. В этот момент он и понял, что к чему. Если они пойдут слишком далеко, он вмешается и не даст запугать бедняжку до смерти.
– Снимай трусики. Сейчас мы будем тебя насиловать, – повторил Михан слова, которые маститые сценаристы придумывали часа три, а то и больше.
Папка упала на асфальт. Женщина даже не нагнулась, чтобы поднять ее. Она даже не шелохнулась, чтобы убежать. Страх пленил ее бедные обывательские мозги. Глаза метались вокруг в поисках людей. Взгляд ее остановился на иномарке с выключенными фарами.
Несколько секунд она смотрела точно в камеру.
Но потом отвернулась. Ее испуг передался Василию.
– Может, хватит? Скажете, что ее снимала скрытая камера, и отпустите? – вырвалось у оператора… но режиссер воспринял его слова с точностью да наоборот. Костян набрал номер Михана и прошептал в трубку:
– Не смейте прекращать! Продюсер оторвет вам бошки! Он просил пугать их, пока они САМИ не убегут! А до этого – ни слова о камерах!
Вася сглотнул, когда где-то в объективе Михан, поднеся руку к шапке-ушанке (под которой, видимо, был наушник), самодовольно улыбнулся. Просто как садист. Девушка увидела это и осела. Ей показалось, что маньяк смакует ее испуг… а отчасти это так и было.
– Не смейте к ней притрагиваться! – прошипел режиссер в мобильник. – Или суда вам не избежать! Пусть делает все, что вздумается! И пугайте ее сильнее, чтобы она побежала, наконец!
– Да все равно она в длинной юбке. Бегущей эту женщину снимать бессмысленно, что толку? – вырвалось у Васи.
– Какая разница? – захрипел Костян. – Ты вообще молчи, придурок! Ты или будешь выполнять указания продюсера, или мы лишим тебя зарплаты.
Василий замолчал. Скрипя зубами, он снимал то, как горе-артисты отошли от женщины. Ее зашатало, и она чуть не упала в обморок. Если бы она упала, могла сломать шею или пробить череп о камни, торчащие из асфальта. Но они не собирались ей помогать. Они не хотели до нее дотрагиваться, потому что Костян запретил им это делать. А продюсер пожелал, чтобы они пугали девушек, пока те не побегут.
СКАЗАНО – СДЕЛАНО.
– Давай-давай, быстрее. У тебя что, мужчин не было? Хе-хе, мы с Мишей любим распечатывать девственниц.
– Не надо… – Услышав этот протяжный всхлип, Василию сделалось дурно.
– Плевать мне на зарплату, – буркнул он. – Или вы прекращаете, или я сам пойду в суд.
– Да заткнись ты, неудачник, – неожиданно безразлично отмахнулся режиссер. – Мы сами на тебя можем в суд подать. Парень, если ты засрешь эту съемку, все расходы на нее мы возьмем с тебя. Ты знаешь, сколько стоят все эти микрофоны? Камера, которую ты сейчас держишь? А эти два дебила? Ты обанкротишься, пацан. И никто тебя жалеть не будет.
– Не езди по ушам, – оскорбился Исаев.
– Я серьезно, – когда Константин говорил эти слова, из глаз женщины брызнули слезы, а Игнат засмеялся ей в лицо. – Ты серьезно попадешь. Знаешь, кто наш продюсер? Ты видел его. Это самый двинутый человек на Земле, ты не согласен? Миллиардер. Скажи хоть слово, и он тебя в порошок сотрет.
Оператор тяжело дышал, руки его вспотели, а на лбу заблестел холодный пот. Михан прорычал жестокие слова, при этом смеясь:
– Снимай с себя одежду, девочка. Ты ведь хочешь жить? ОТВЕЧАЙ! ТЫ ХОЧЕШЬ ЖИТЬ?! – Он достал огромный нож. – ИЛИ МНЕ ПРЯМО СЕЙЧАС ВЫПУСТИТЬ ТЕБЕ КИШКИ?!
– Очнись, фраер! – прокричал режиссер прямо в ухо Василию. – Наши пацаны НИЧЕГО ей не сделают! Все, что с ней сейчас происходит, делает она сама! Она просто поймет, что к чему, и сама убежит! А ты получишь свои деньги! Или они не нужны тебе? А, может, ты в тюрьму захотел? Мы можем это устроить!
– Суки, – только и мог прошептать Исаев. Он больше не пытался снимать качественно и четко. Он снимал для вида, чтобы самому не попасть в беду. Действительно, они ничего ей не сделают. Разве что…
«Та пожилая женщина уже была старой… к тому же она осталась жива», – возразил сам себе Василий и тут же обвинил себя во лжи. Эти игры опасны. В том числе и для жизни. Какая не оборвется, та будет навеки поломана. Но он в этом не виноват.
Он не заслуживает того, чтобы попасть в неоплачиваемые долги.
Он продолжал снимать. А когда режиссер достал диктофон и принялся надиктовывать в него свой бред, Исаеву захотелось вырвать его и разбить о голову Константина. Это как мечта стать рок-звездой. Она никогда не сбывается.
И он НЕ виноват в том, что здесь происходит.
– Пожалуйста, оставьте меня в покое… – женщина опустилась на колени. Она закрыла лицо ладонями и тихо всхлипывала. Слезы текли по ее пальцам. Она как будто молилась, но на самом деле она была в тупике. Ей сказали, что будут насиловать. И она знает, что никак от них не спасется.
– Давай, милашка, давай, раздевайся, – Михан подсел поближе и повертел ножом у лица женщины. Не веря своим глазам, Василий наблюдал, как она начала расстегивать пуговицы. «Нет, сволочи, нет…» Но страх уже сказал все за него. Он не будет им мешать. Две, три пуговицы. Дрожащими руками бедняжка стянула с себя пиджак и аккуратно сложила его на асфальте. У Исаева екнуло сердце. К чему складывать одежду, которая все равно испачкается? Она уже не понимает, где находится. Она во власти блаженного безумия.
– Давай, давай. Ты любишь анальный или оральный? А может, отсосешь? – Игнат присел рядом. Как только взгляд его пронзил глаза бедняжки безумным огоньком, она вздрогнула так сильно, что Вася сам подпрыгнул на месте. И зарыдала в полный голос. Это был плач истинного мучения. Самая дикая боль не может соперничать с теми страданиями, что зарождаются у нас в головах.
Она расстегивала пуговицы рубашки. У нее оказались довольно приличного размера груди. Когда рубашка легла рядом с пиджаком, и пальцы ее приблизились к застежке лифчика… она посмотрела на Михана, с мольбой о пощаде. «Может быть, дальше не надо?» – требовали эти испуганные, но полные надежды глаза.
– Продолжайте, – шептал режиссер в трубку.
– Что же вы творите… – плакал Исаев. Из-за несправедливости и от бессилия. Случайно установив нужную фокусировку (он не хотел это снимать), увидел эту мольбу в глазах женщины. Но артисты только зло улыбнулись, а Михан помахал ей ножом. Мол, продолжай-продолжай, что остановилась?
«Неужели, это будут показывать по телевиденью?» – уже летая где-то в другом мире, подумал Василий. Этот кошмар не мог быть явью, только сном, глупым и безумным, словно у больного лихорадкой.
Лифчик упал ей на колени. Большие соски на двух округлых грудях выглядели особенно беззащитными под рыжими лучами фонарей. Слезы тут же намочили их, и женщина попыталась закрыть их руками.
– На хер мне твои сиськи?! – выкрикнул Игнат. – Снимай то, что ниже! Показывай влагалище, а то я нарисую его на твоем животе!
– Пожалуйста…
– БЫСТРЕЕ! – на долю секунды Василию показалось, что Михан собирается зарезать женщину, но он только провел у ее лица длинным, блестящим лезвием. – ШЕВЕЛИСЬ, или подохнешь!
– Она все еще верит в то, что это не розыгрыш? – начитывал Костян в диктофон. – Как странно! Видать, у нее действительно проблемы с головой. А может, она просто не смотрит наше шоу и поэтому не узнала этих великих суперзвезд? Тогда у нее точно проблемы! Эй, девушка, обращайся к психиатру!
… Юбка медленно сползла, и в объектив попали довольно симпатичные ножки. На коже проступили мурашки. Ей было холодно. И очень, очень страшно. Колени дрожали, пальцы тряслись, сминая черную ткань. Юбка упала прямо в лужу с грязью. Слезы уже не прекращали литься на асфальт и бледную кожу. Струйки текли по ее незащищенному телу. Она была стройной и даже сексуальной, хотя отчаянно скрывала это под одеждой. Она была поймана в ловушку собственного страха. Она боялась умереть. А может, она просто ЗНАЛА, что просто не сможет спастись, и не хотела удара ножом в спину? Ведь в такой длинной юбке невозможно убежать. Может быть, у нее действительно не было выбора? Но никому из съемочной группы это не пришло в голову. Они вынудили ее потерять разум.
– Сиськи – крупным планом.
– И жопу, да? А, извращенец? – надерзил Вася.
– Да, и лучше регулируй резкость. А то возьмем с тебя неустойку. Ох, как ты напуган. Да ты сейчас обоссышься, да?
Василию захотелось врезать кулаком под этой нахальной роже на сиденье водителя. Но он не мог. Не мог! Или… он не хотел. Правильно, а кому хочется попасть на крупную сумму? Он не хотел бить Костяна. И, соответственно, не хотел помочь бедняжке. Он хотел помочь себе.
Они все равно не причинят ей вреда.
Все, что с ней сейчас происходит, делает она сама. Так сказал Константин… и так было.
Один вздох решительности, и тонкие ручки опустились к трусикам. Белые, полупрозрачные, с узорчиками. Через них УЖЕ были видны паховые волосы. Приподнявшись на асфальте, она сняла последнее, что могла. Бедняжка сидела в позе эмбриона, поджав ноги и положив на колени подбородок. Она была как раз напротив камеры, и Вася увел объектив от ее обнаженной плоти. В этот же миг, как проклятье, раздались слова Константина:
– Клитор детальным планом. Давай, делай, что говорят.
Мотнув головой и матернувшись, он сделал то, что просят. Ее влагалище было почти в тени, но часть гениталий все-таки попала под свет фонаря. Сморщенные половые губы блестели в рыжих лучах, и заглядывая внутрь обреченного тела, он видел Ад на Земле. Это было самое низкое, самое отвратительное, что он делал в своей жизни. Он не вмешался, чтобы ее спасти. А ведь он мог просто крикнуть короткое: «Беги!» Но мог ли?..
– Помассируй немного, а я посмотрю. Ну, давай, ты же теперь актриса, – импровизировал Игнат. Сперва она не поняла, что от нее хотят. Затем ее рука погрузилась внутрь, все глубже и глубже, она дергала пальцами, забываясь и погружаясь во внутренний мир сексуального возбуждения. В лучший мир. Без грязи. Без извращений. В естественную вселенную оргазма… не замечая, как Василий снимает все это на камеру.
Вася отвернулся.
– Ты что, совсем очумел?! Давай, делай свою работу! – прикрикнул режиссер, и парень продолжил смотреть на то, как глаза женщины все больше и больше теряют черты мыслящей личности. Они мутнеют и в то же время горят вселенским непониманием. Он наблюдал, как она сходит с ума.
Она уже не прятала груди. Она массировала соски, водила руками по чувствительным местам, как бы ощущая ласки невидимого принца. Она становилась чистым безумием с примесями экстаза и неверием во все, что происходит везде, кроме собственного лона.
– Да когда же вы закончите ее мучить? – голос Исаева дрожал – он плакал, как маленькая девочка. – Неужели, вы не понимаете, что она не собирается никуда убегать? Неужели вы такие тупые, а?
Похоже, на этот раз режиссеру пришлось согласиться.
– Хватит уже, достаточно, – скупо произнес он и спрятал мобильник в карман.
Михан и Игнат встали с корточек. Женщина могла бы этого испугаться… если бы видела их. Если бы понимала, что сидит посреди сквера и мастурбирует на виду у всей страны. А моральным уродам было все равно. Они выполняли свою работу:
– Вас снимает скрытая камера, – сказали они и поплелись в сторону машины. – Она вон там, – по привычке сказал Игнат показывая на тонированное стекло иномарки. Как будто не понимал, что разговаривает с обнаженной, сошедшей с ума жертвой.
– Так, я все понимаю, мы сегодня лоханулись, но надо же что-то с этим делать! – орал во всю глотку Костян, высунувшись из окна автомобиля. – Звоните в психушку! И уберите эти чертовы микрофоны с улицы, иначе нас мигом вычислят! Ну, давайте, давайте, говнюки, шевелитесь!
Всего пара минут, и рев мотора уносил их все дальше. А сзади, поливая улицу красно-синими огнями, жалобно завывала «скорая помощь».

7
– Вы просто психи и ублюдки, – не утихая, настаивал Василий. – Что вы творите, черт вас подери? Неужели, вы не понимаете, что после того, как вся страна увидит этот эпизод, у вас появятся ТАКИЕ проблемы?..
– А мы не выпустим это в эфир, – пробурчал Костян. – Это неудачный сюжет.
– Да? И на хер было снимать тогда, а? – взбесился Исаев. – Значит, съемку все-таки завалили, и виноват был не я! Так с кого же теперь потребуют возмещение расходов?!..
– Да успокойся ты! – не выдержал режиссер, давясь сигаретным дымом. – Наша работа очень опасна, и риск неизбежен! А ты что думал? У нашего шоу бешенные рейтинги. Такие бабки вокруг нас с тобой крутятся! Уже это, в принципе, представляет нехилую опасность. А сам процесс съемки? Это постоянный риск, в том числе и для наших жизней! Ты сам видел, как Игната чуть не размазал по унитазу тот псих…
– Я видел, как у бабки случился сердечный приступ, – пытался возражать Вася, но аргументы Константина даже не думали заканчиваться:
– Чтобы снять хотя бы один выпуск, нам приходится рисковать, каждый день, каждую секунду. Добывать такие сюжеты не так-то просто, скажу я тебе!
– Вы все просто уе…
– Да, а ты знаешь, что случилось с нашим прошлым оператором?! Нет?! – лицо Костяна покраснело от ярости. – Он так же, как и мы с тобой, хотел заработать немного денег, и для этого он рисковал! Черт – да он отдал ЖИЗНЬ за это! И не он один!
– Да что ты несешь?..
– Да, ЖИЗНЬ! – режиссер зажег новую сигарету и сделал очень глубокую затяжку. – Он, вместе с Серым и еще двумя пацанами из массовки, попал в аварию всего месяц назад! Ты знаешь, кто такой Серый? Конечно, знаешь! Это мегазвезда, еще круче чем эти два урода, Игнат и Михан, в тысячу раз круче! Это случилось во время съемки! Так вот, Серый чудом остался жив и сейчас в больнице. А вот один из пацанов и наш прошлый оператор сдохли! Сгорели заживо!
– Только не надо снова. Ездить. Мне. По ушам! – выкрикнул Вася. – Если тот оператор и умер, то только потому, что знал что-то, чего знать был не должен! И вы, психи ненормальные, сами же его и замочили!
– Значит, не веришь?! А может, тебе ПОКАЗАТЬ? Я могу!
Костян встал со стула, подошел к полке с кассетами, вытащил одну из них и вставил в видеомагнитофон.
– Это записи, которые никогда не попадут в эфир, – пояснил он, садясь в кресло.
По экрану сначала пошли помехи, но затем появилась довольно четкая картинка. Загородная дорога, окруженная полями. Вдали были видны коттеджи, а в кювете росла тонкая полоса елей.
– Мы снимали сюжет о беспределе на дорогах. Знаешь, наше шоу очень полезно в том плане, что помогает моделировать различные критические ситуации. Оно показывает, как люди пытаются с ними справиться, какие допускают ошибки… Мы учим людей, как нужно вести себя, если приперло. И, мне кажется, это очень полезная черта нашего шоу.
– Так вот, – продолжал он. – В этом эпизоде сюжет был прост: дорогу перегораживает черная иномарка, оттуда выходят бугаи и распекают случайных водителей. Мол, отдавай деньги, машину. Все, как всегда. А потом: «Улыбнитесь, вас снимает скрытая камера». Серый играл главаря, – Костян затянулся и выпустил дымовое колечко. – В машине, кроме двух актеров массовки, прятался наш лучший оператор. Конечно, была и вторая камера, она снимала со стороны… запись с нее как раз мы сейчас и смотрим… Но поскольку лучшие планы просто нельзя снять из-за кустов, мы посадили Лешу в машину. Все, как всегда.
На записи из-за края кадра выехал черный джип и встал посреди дороги. Солнце играло на его тонированных стеклах. Открылась дверь, и наружу вышел высокий мужчина. В пиджаке, лысый, но все такой же небритый. Видимо, это было обязательным требованием к подборке «суперзвезд». Мимо камеры прошел парнишка в клетчатой рубашке. На лице его зависла странная усталость. Похоже, совсем недавно он так же, как и Вася, пережил несколько «неудачных» сюжетов.
– Леша, – пояснил Константин.
Понимая, чем все должно закончиться, Исаеву стало по-настоящему жалко этого человека. Это был обычный паренек лет двадцати пяти, который чего-то хотел от жизни, о чем-то мечтал. Вася подумал, что он тоже не собирался оставаться в этом дерьме долго. Просто ему нужны были деньги. Скажем, для осуществления какой-то сокровенной мечты… Быть может, он был музыкантом. Или хотел открыть бизнес. Вся жизнь расстилалась перед ним до самого горизонта. Давай, шагай, у тебя все получится. Но судьба выбрала его в тот день, в тот час, и пути назад уже не было.
Леша побрел в сторону автомобиля. Когда открылась дверь, и паренек исчез под черной оболочкой устрашающей «тойоты», началась беготня. Микрофоны прятали под листьями у дороги, засунули под кузов джипа. Один из микрофонов, похожий на локатор, попал в кадр – он стоял рядом с камерой в кустах.
– Если и был по-настоящему неудачный сюжет, так именно этот, – пояснял режиссер, успокоившись. – Мы думали, что сможем снять, как минимум пять дублей материала для шоу. Не сняли ни одного. Во время первого же дубля… Внимание, сейчас это произойдет.
Справа в кадре черная «тойота» уже стала частью композиции. Передняя дверь водителя была открыта. Там сидел человек в черном костюме. Еще один с Серым стоял рядом на сером полотне асфальта, полыхающего солнечными отблесками. Люди оживились, когда из-за поворота показалась приближающаяся машина. В кадре ее пока не было видно. Серый поднял правую руку и изобразил знакомый всем жест: «Стой!». Через секунду огромный фургон дальнобойщика выехал из-за края экрана и смял композицию в клочья. Все случилось слишком быстро. Вот люди и джип стоят на дороге, вот проносится что-то огромное… и люди уже лежат, а автомобиль как будто испарился. Нет, все-таки часть его осталась в кадре. Заднее колесо развернутой машины торчит в углу, заливаясь рыжими щупальцами огня.
– Что, не разглядел? – злорадно выплюнул Костян. – Так смотри еще раз, в замедленном режиме.
Он отмотал на несколько секунд раньше и зажал на пульте кнопку «пауза». Непрерывное изображение превратилось в череду кадров, неторопливо сменяющих друг друга.
– Это «камаз», – как заклинанье, произнес режиссер. Красная кабина, размытая быстрым движением, выросла слева. Она продолжала расти, заполняя собой весь обзор. Огромный фургон медленно пролетел мимо замершего на месте Серого, чуть не задел отпрыгнувшего актера из массовки… и незаметно сросся с «тойотой». Незаменимая часть композиции – черный джип – начал разворачиваться, уползая вслед за кабиной грузовика. Сглотнув слюну, Вася наблюдал за тем, как человека, боком сидящего на месте водителя, сначала смяло, как клочок бумаги, а затем выкинуло за кадр. Несколько размытых пятен – это были не осколки стекла и не обломки «тойоты». Это был, быть может, еще живой человек, размазанный многотонным металлом, несущимся с дикой скоростью. По мере движения джип все сильнее искажался, становясь похожим на расплющенного таракана. Только задняя часть более-менее напоминала прежнюю форму. Из разбитого капота показалась белая вспышка, которая разрасталась все шире и шире, меняя цвет на желтый и обрастая зубьями искр.
Фургон скоро исчез из вида, а отброшенная им «тойота» застыла на краю кадра. Некоторые обломки еще перекатывались на асфальте, рассыпанные «умирающей» машиной. Черный автомобиль, показывающий лишь заднюю часть и искривившееся колесо, начал наливаться языками пламени. Сергея и того, второго, сбило с ног осколками и, быть может, взрывной волной, и они просто лежали на земле. Один из них беспомощно зашевелился, а Серый продолжал лежать лицом вниз.
– Он потерял сознание. Башку пробило. Наверное, больше и сниматься-то не сможет, – удрученно констатировал режиссер. – Второй, вроде, отделался легким испугом.
Слов не было. Василий, пораженный увиденным, мог только молчать.
– Вот видишь? – подвел итог Костян. – Не один ты шокирован этой работой. Зарабатывая эти деньги, нам приходится рисковать всем, что мы имеем. А ты, если тебе не нравится… если ссышь в компот… доработай этот месяц, получи барыши и сваливай, куда глаза глядят. У нас нет возможности искать другого оператора сейчас. Съемки начаты, каждый упущенный день стоит огромных денег. А вот через месяц можешь делать все, что вздумается. Договорились? Только больше не психуй, ясно? Эй, я с тобой разговариваю! У тебя нет другого выбора!

8
Сегодня еще один дерьмовый день. Василий сидит в снятой специально для съемок квартире, вооруженный «дальнобойной» телекамерой. Она закреплена на штативе и направлена в сторону противоположного окна.
«Нам нужен философский, с частичкой трагедии, сюжет, – нес пургу продюсер недавно. – Там будет смерть, но будет и радость. Парень узнает, что его возлюбленная умирает. А всего через пару часов, когда она приходит с работы домой и пугает его до смерти… хе-хе… начинается самое смешное. Ну, как вам мои идеи? Гениальные?»
Хорошо, что целый день ушел на подготовку. Вася был рад, что не пришлось никого пугать, оскорблять и доводить до сумасшествия. Вместо этого они пригласили подходящую девушку с улицы, надели на нее парик и загримировали под покойника. И, конечно, заплатили много денег.
Ее выбирали таким образом, чтобы максимально приблизить сходство с женой одного человека. Простая русская семья, в которой всего через пару месяцев должен родиться ребенок. Эту семью из пятнадцати кандидатур выбирала специальная комиссия, в которую вошли сценаристы, психологи и, конечно же, сам продюсер. Пробили адрес, убедились, что можно снять квартиру напротив. Сфотографировали жену, подыскали подставную «актрису», которая согласилась изобразить ее мертвой. Кровь сделали довольно реалистично – на фотосессии присутствовали врачи, патологоанатомы и даже судебные фотографы. Все советовали, кричали и почти довели девушку до нервного срыва. Но все обошлось. И фотки получились, что надо. Всем пришелся по душе вчерашний день.
Но вот теперь пора приступать к делу.
Рядом с Василием сидел Костян и, как всегда, выпускал кольцами сигаретный дым. Перед ним разместили экраны с нескольких скрытых камер в квартире жертвы, а также колонки. Все, как и повелось.
– Следователи готовы? – спросил режиссер. – Отлично. Через полминуты звоните в дверь. Васек, давай, снимай.
На одном из экранов скрытая камера снимала прихожую. Щелкнул замок. Исаев отчетливо услышал голоса милиционеров – звукорежиссер мог бы работать в американской студии звукозаписи, если бы не пошел в эту дерьмовую передачу. Впрочем, здесь он больше заработает. Василию казалось, что каждый вздох, каждый шаг звучат еще отчетливее, чем если бы он находился рядом с ними.
– Кто?..
– Олег Уваров?
– Да. Кто это?
– Милиция. Открывайте.
– Че за херня?.. – прошептал под нос Олег, но Вася и это услышал. Парень открыл дверь с запертой цепочкой и натолкнулся взглядом на удостоверение.
– На принтере напечатали? – с сарказмом спросил оператор.
– Это настоящие, – гордо проговорил режиссер. – И милиционеры, кстати, тоже. Фирма веников не вяжет.
Исаев невесело усмехнулся. Несладко придется сегодня Олегу.
– Мы хотим задать вам несколько вопросов. Впустите?
Пару секунд подумав и тяжко вздохнув, парень все-таки открыл дверь. Двое в милицейской форме вошли в квартиру. «Может, я отстал от времени, но с такими вещами не шутят», – тщетно подумал Вася, выхватив в окне лицо хозяина квартиры. Стояло жаркое лето, окна были открыты, и все комнаты идеально через них обозревались.
– Снимаешь? – взволнованно спросил Костян. – Сейчас ты не должен упустить ни одной детали. Скрытые камеры, конечно, по-любому все заснимут. Но лучше, если его реакцию мы снимем в хорошем качестве.
«Сейчас начнется», – подумал Василий и сглотнул.
– Мы из убойного отдела. Пришли по поводу вашей жены, – милиционер специально прошел вглубь квартиры, чтобы хозяин смотрел в сторону окна. Вася покорно настроил резкость и запечатлел крупным планом его глаза. – Ваша жена… давайте, присядем.
На этот раз лицо Олега попало под солнечный свет, и стала видна каждая пора на его коже. В глазах тревога, и с каждым словом следователя она становилась все сильней.
– Где вы были с трех до четырех часов этого дня?
– Хм… Вообще-то, я был на работе. Эй, о чем вы говорите? – кажется, вот-вот, и из глаз парня брызнут слезы.
– Понимаете…
«Быстрее, сволочи, хватит его мучить!»
– Ты снимаешь? – неожиданно спросил Костян.
– А то. Каждую говяшку, которую вы надристали, – огрызнулся оператор.
– Это режиссер, – сказал Константин по мобильному. – Все готово. Можете приступать, – он демонстративно сложил телефон и, довольно выпучив глаза, уставился на Василия. Тот отвернулся в сторону экрана, не выдержав напор сурового взгляда.
– Ваша жена, Валентина Андреевна Уварова, умерла сегодня от рук неизвестного.
– Это что, такой прикол? Вы что, прикалываетесь, что ли, а? – истерично засмеялся Олег.
– Вот ее фотографии. Изнасилование. Десять ножевых ранений в грудь, шею и лицо. Скажите, вы были в хороших отношениях с женой? Скандалов не было?
– Камеру – вниз, на фотографии. Сними их получше. А потом – сразу на лицо лошка, – пробормотал режиссер. Когда Вася опустил камеру чуть пониже и приблизил объектив к стопке фотографий (их специально сделали больше, чем обычно, чтобы мелкие детали были видны по телевизору… и, конечно, чтобы сильней расстроить жертву), они вместе с Олегом увидели настоящее месиво, жуткую пародию на происки смерти. Глубокие черные раны, выплеснувшие на все вокруг литры неоднородной багровой жижи. Пальцы, погруженные в порезы на шее. Гримаса ужаса на разбитом лице. И глаза, залитые кровью, которые смотрят куда-то в пустоту между мирами. Уваров не заметил, что эти самые глаза на двух фотографиях повернуты по-разному, эта мелочь затерялась в танце кроваво-красного безумия. И, разумеется, лицо на фотографиях было идеально похоже на жену Олега только потому, что все различающиеся черты замазали красной краской.
Когда камера упорхнула вверх, к глазам хозяина квартиры, Василий вздрогнул от неожиданности. Это был совсем другой человек. Как будто парня, которого он снимал до сцены с фотографиями, подменили. Лицо – красное от шока. Слезы отчетливо бороздят щеки, и эти струйки блестят на солнце, словно хрусталь.
– Может быть, вы ошиблись?.. – молил Олег, уже не веря себе самому. – Почему вы уверены, что это Валентина?!
– Установили личность по паспорту, – жестоко отозвался милиционер. – Это ваша жена. И у нас есть все основания подозревать вас в убийстве. Соседи говорят, вы часто ссорились.
– Это ложь… – рыдающий парень поднял красные глаза на ментов. – ЛОЖЬ!.. – выкрикнул он, плача от боли, жалости, несправедливости, оскорбления, скорби, страха…
– Никуда не уезжайте, пока мы точно не установим ваше алиби, – каждое слово из этой фразы переставляли с места на место несколько часов, и в итоге она стала самой сложной для сценаристов. Привыкшие к коротким изречениям из блокбастеров и глупостям, которые несли с экранов бездарные актеры, они никак не могли придумать умную и убедительную фразу, состоящую из десяти слов (количество слов утверждали профессиональные лингвисты).
Милиционеры встали со стульев и молча ушли из квартиры. Они забрали фотографии. А иначе Олег мог увидеть какую-то несостыковку, предательскую деталь. На подобии глаз актрисы, на разных фотографиях смотрящих в различные стороны.
…Прошло полчаса. Уваров молча просидел на кухне, то посмеиваясь, то всхлипывая. Пару раз он вставал со стула и ходил по квартире… но затем снова возвращался на прежнее место и опять молча сидел, разглядывая руки. Вася уже не пытался ничего говорить режиссеру, он понимал, что это бесполезно. И вдруг Олег что-то задумал. Он начал одеваться, вытащил из тумбочки деньги, обулся и вышел из квартиры.
– Он вышел, – дрожащим от волнения голосом почти кричал Костян. – Не упустите его! Сообщите, куда он пошел! – он положил трубку и обратился к Василию: – Может быть, сейчас нам придется снимать его на улице. Как только мне доложат, куда он пошел, мы пойдем на улицу, и ты будешь снимать из автомобиля, как в прошлые разы… Алло! – ему опять позвонили на «сотовый». – Ага. Ясно. Это отлично. Это очень хорошо! – и снова Исаеву. – Все в порядке. Он просто пошел затариться водочкой. Сейчас будешь снимать, как он будет «давить пузыри». Лады?
– Может, все-таки скажете ему…
– ЧТО Я СКАЗАЛ ТЕБЕ В ПРОШЛЫЙ РАЗ, А?! – вспылил режиссер. – Сиди и молчи, если не хочешь расстаться с квартиркой!
Василий только тяжело вздохнул и продолжил выполнять возложенную на него работу. Тяжелую и ненавистную. А в это время Уваров вернулся домой. Как всегда, Костян достал диктофон и начитал:
– Как трогательно! Только жена ушла за порог, он сразу решил набухаться. Что за нравы у этих людей! А вы, друзья, не делайте так, как он! Поняли? Нет, что это я какое говно несу… – недовольно пробурчал режиссер, отключил запись и спрятал диктофон в карман. Похоже, негативные эмоции Олега передались даже ему.
Раздался звон. Первая крышка стукнулась на пол. Парень начал пить водку из горла. Сначала он сделал два смелых глотка, но потом не выдержал и все выплюнул. От такой неудачи он еще сильнее заплакал. Тогда он достал маленькую рюмку и налил водку в нее. На этот раз пошло хорошо. Василий не заметил, что у него самого потекли слезы. Он без удовольствия наводил камеру на бутылки, рюмки, на все более пьяное лицо хозяина квартиры. Каждое действие, связанное со съемкой, вызывало страшную, необъяснимую боль где-то внутри. С этим не шутят. Над этим не смеются.
Два всхлипа, и вот полилась песня. «Возьми мое сердце… – надломанным голосом завыл Олег. – Возьми мою душу… Я так одинок в этот час… Что хочу умере-е-е-еть… Тра-ля-ля-ля-ля… Твой мир я разрушил… По мне плачет только свеча… По мне плачет м-м-м…». Раздался истерический смех, и он запел другую песню: «От края до края… Небо в огне сгорает… И в нем исчезают… Все надежды и мечты… Но ты засыпаешь… И ангел к тебе слетает… Смахнет твои слезы, и во сне смеешься ты…» Вот, казалось, Василию уже понравился его голос, тембр, то, как он берет ноты… но следующие строки Олег безобразно проорал, изливая все горе, всю скорбь, скопившуюся в душе: «ЗАСЫПАЙ! НА РУКАХ У МЕНЯ ЗАСЫПАЙ!!! ЗАСЫПАЙ! ПОД ПЕНИЕ ДОЖДЯ!» И пение оборвалось. Парень просто плакал и смеялся. Они ждали мальчика всего через пару месяцев. У них могло быть все впереди… но какой-то негодяй убил Валентину. Изнасиловал и изрезал ножом. Залитые кровью глаза никак не уходили из его головы.
Залитые кровью контактные линзы, которые надела случайная актриса, так похожая на его жену.

9
… Он нашел самый грустный диск замой плаксивой группы и врубил магнитолу на максимум. Вокалистка заунывным голоском пела что-то про потерю себя, ложь и, конечно, самоубийство. Водка шла тяжело, но одну из бутылок он все-таки смог допить. Через двадцать минут он пустился в пляс. Разбил стакан. Рухнул на колени, причитая, что это стакан его жены. Он собрал в руки осколки, а потом снова кинул их на пол, так и не поняв, что с ними делать.
Ровно в половину седьмого щелкнул дверной замок. За громкой музыкой Олег этого не услышал. Он пытался подпевать хриплым голосом, и лучшие его успехи заключались в том, что он временами перекрикивал музыку. Почти упав и уронив большую белую тарелку (та не разбилась, а только завертелась на полу), он увидел Валентину, удивленно вставшую в дверях. «Олег, это ты, что ли?! Что здесь происходит?!» - кричали ее губы, но за музыкой ничего не было слышно.
- Эй ты там, гребаный звукооператор, почему не делаешь свою работу? – возмутился Костян, в очередной раз ругая телефон. – Я хочу слышать каждое их слово!
Но исправить ничего не получилось. Наведя камеру на лицо Олега, Василий увидел смертельный испуг. «Валя? - спрашивали его губы. – Валя, это ты?» «Что тут происходит?!» - снова закричала жена, и на этот раз ее слова четко раздались в колонках режиссера.
Неожиданно на лице Олега пошли странные изменения. Это была то ли гримаса, то ли нервный тик. О, нет, Исаев понял это только тогда, когда было поздно: это была улыбка. Олег, все еще пугаясь и не ориентируясь в пространстве, широко улыбнулся и попытался подняться. Валентина, похоже, боялась его сейчас, и поэтому сделала шаг назад. Пьяный парень расценил это иначе: «Не уходи». Вася дрожащими руками сбил резкость и тут же судорожно принялся ее настраивать. Получилось даже еще более убедительно. Как помехи, возникнувшие при паранормальном явлении. «Не уходи, пожалуйста, Ва-а-а … ик… Валя…» - Олег, шатаясь, медленно протянул к ней руки. Словно призывая божество во время молитвы. Женщина и правда выглядела немного божественно, стоящая в проходе, освещенная сзади яркой лампой. Свечение лилось по ее волосам, и парень, наверное, думал, что видит призрака. Он был пьян. Выпил столько, что другой уже давно отключился бы. Но Олег, шатаясь и протягивая руки на свет, только улыбался и просил ее не уходить.
Горящий ярким свечением силуэт женщины исчез. Она испугалась и побежала звать на помощь. Руки парня опустились. На лице его застыла пустота. Ни радости, ни отчаянья, ни скорби… только пустота непонимания. В глазах этих не было ни одной мысли. И вдруг он снова сказал что-то. Он повторял это, тихо шепча, и Василий наконец смог прочитать это по губам.
- Я сейчас приду к тебе. Я приду. Сейчас я приду к тебе. Сейчас. Я приду к тебе.
Шаг, два, и вот, он уже на лоджии. Сердце оператора бешено застучало. Казалось, у него самого сейчас случится сердечный приступ. Сильно пьяный, Уваров долго не мог забраться на ящик, стоящий у перил. Но он не уснул, не отключился, не протрезвел, он не упал на пол лоджии. Он спокойно забрался на ящик и посмотрел вниз. Седьмой этаж. Никаких шансов.
Ни слова режиссера, ни страх перед долгами больше ничего не значили. Вася поднялся из-за камеры, резким движением распахнул окно и закричал. Так громко, как только мог. Закончив фразу, он сорвал голос.
- ОЛЕГ! СТОЙ! НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО! ТЕБЯ СНИМАЕТ СКРЫТАЯ КАМЕРА! ТЕБЯ СНИМАЕТ С-К-Р-Ы-Т-А-Я!!! К-А-М-Е-Р-А!!!
Олег поднял красные глаза на Василия. Он услышал его. Расслышал каждое слово, несмотря на то, что за спиной его грохотала музыка. На лице его появилось раздражение. Скорбь. Боль непонимания.
- Пошел в жопу! – крикнул в ответ Олег и прыгнул вниз.
Как мешок с тряпьем, он полетел, вращаясь в воздухе. Через секунду тело застыло на асфальте. Четко, очень четко Василий услышал оглушительный щелчок, снова и снова отражающийся эхом от стен домов. Голова его закружилась. Ноги потеряли опору. Он упал на пол, схватился за голову. Ему стало тошно. И слова Константина, раздавшиеся за его спиной, уже не были им услышаны:
- Из-за тебя он покончил собой! Из-за того, что ты разозлил его! Что ты теперь будешь делать, борец за справедливость?!

10
… Они обыскали квартиру Уваровых и вытащили все микрофоны и скрытые камеры, пока жена Олега не вернулась. До того, как участковый милиционер вошел в их квартиру, черная иномарка уже подъезжала к студии. Режиссер собрал всю съемочную группу в коридоре у комнаты для монтажа. Он долго ходил и что-то бормотал, а потом достал мобильный телефон со словами:
- Так, я понял, мне надо перетереть с шефом. А вы все идите домой. Нечего тут ошиваться! – Костян ушел в туалет беседовать с продюсером, и звукорежиссер с начальником охраны и другими помощниками последовали вышенаписанному совету. Василий присел на стул перед дорогой. В его мыслях царил сумбур.
- Ты еще здесь? – спросил Константин, выйдя из туалета. – Чтобы завтра пришел к десяти на совещание, а сейчас вали в свою хибару. И только попробуй кому-нибудь проболтаться. Мигом… кхе!.. неустойку влепим, - он вытащил из кармана ключи от машины, о чем-то попытался вспомнить и ушел на улицу со словами:
- Я все взял, ничего не забыл? Вроде, все.
Студия была заперта. Ну конечно, кто захочет, чтобы капались в материалах, которые никогда не попадут в эфир? Только посвященные – продюсер, директор и режиссер имеют доступ в эту комнату. Василий нечасто бывал там, да и то под присмотром Константина. И она была закрыта, как та комната из сказки про Синюю Бороду. Комната в конце коридора, к которой нужен самый большой ключ. Комната с мертвыми женами Синей Бороды, подвешенными на крюках. Вася невесело хмыкнул… и вдруг увидел на столе ключи. Он как раз присел завязать шнурки и увидел их на столе под грудой бумаги.
Сначала ему показалось все это сном. Но потом он понял, что действительно может сейчас взять эту связку ключей и пройти в комнату для монтажа. И никто ему в этом не помешает, потому что режиссер уехал на встречу с продюсером… Похоже, Костян действительно забыл что-то важное, и подозрения его были небеспочвенны. Это были ключи от студии. Ключи от всех тайн. Мрачных секретов его, да и всех этих ублюдков тоже.
Появился странный азарт, когда Василий вынимал ключи из-под листа с таблицей дежурств. Еще больше адреналина влилось в кровь, когда третий по счету ключ подошел к замку, и тот, щелкнув, открылся. Исаев положил ключи в карман и тихо закрыл за собой дверь. Похоже, скрытых камер здесь не было.
Зато видеоаппаратура была на месте. Любой другой заинтересовался бы ей и подумал бы, как ее вынести отсюда. Но взор Исаева пал на стеллаж с видеокассетами. Точнее на полку, которая давно интересовала его. Сюжеты, которые никогда не попадут в эфир.
На этой полке он увидел и кассету с лаконичным, но содержательным названием: «Игнат срет на Арбате». Странно, но кассета с точно таким названием стояла и полкой ниже. Кажется, этот сюжет как раз попал в эфир. Так почему одна из кассет стояла на полке с неудачными сюжетами… и почему их, черт возьми, ДВЕ? Даже не осознав своих действий, Вася вытащил кассету и вставил ее в видеомагнитофон. Воткнул систему в сеть, включил проигрыватель и монитор и начал ждать.
И он получил ответ, которого не ожидал.
Качество съемки было невысоким – на уровне ручных видеокамер, которые можно купить в любом магазине электротехники. Василий вспомнил, что во время съемки самого первого сюжета в машину к ним заглядывал человек с такой же камерой. Похоже, именно он и сделал эту запись.
Да, там действительно была толпа людей. Недалеко от главных событий съемки – Игната, разводящего на улицах беспредел. И, конечно, «скорая помощь». Да, действительно (Исаев вспомнил это), в конце сюжета одной пожилой зрительнице стало плохо с сердцем. Именно поэтому и вызвали врачей.
И вот теперь Вася видел на экране эту самую «скорую помощь», которая становилась все больше с каждым шагом оператора. Растолкав людей в толпе, он прорвался в центр. Бабушку с гримасой боли на лице везли к красно-белой «газели» под пестрое мерцание мигалок.
«Ей стало плохо тогда, я помню это. Кажется, она осталось жива», - думал парень… как раз тогда, когда из колонок не раздались голоса врачей в плохом качестве:
- Мы можем потерять ее! Быстрее, быстрее! Да разойдитесь же вы!
Похоже, именно оператор преграждал врачам путь. Но санитары сумели прорваться к машине и погрузили в нее носилки с умирающей бабушкой.
- Руки! – крикнул врач, достав из ящика контакты дефибриллятора. – Разряд!
Тело дернулось и снова застыло. Доктор тихо скомандовал медсестре, и та сделала укол в руку пожилой женщине.
- Разряд! – снова предупредил врач, и опять тело старухи лишь вздрогнуло. Медсестра пощупала пульс и с убитым выражением лица что-то сообщила доктору. Врач сам измерил пульс пожилой женщине… и уже его голос Вася услышал отчетливо.
- Женщина мертва. Похоже, сердце остановилось уже давно… говно сраное, хм.
Василий вздрогнул. Значит, старуха все-таки умерла? Да, похоже, это шоу действительно стоит не только больших денег… но и многих загубленных жизней. Кто не умрет, тот будет жить с психологической травмой. Каждый сюжет этого шоу стоит кому-то жизни.
Исаев посмотрел еще пару сюжетов и понял, что не может поступить иначе. У него есть выбор, но он никогда не продаст свою душу за деньги. Никогда. Он вытащил из кармана полиэтиленовую сумку и положил в нее несколько кассет (в том числе сюжеты про погибшую старуху, униженную в сквере женщину и доведенного до самоубийства Олега Уварова). Вышел из студии и пошел по улице вслед закату.
Куда-нибудь, где найдется управа на этих недоносков.

11
Через пять минут после того, как Василий Исаев покинул комнату для монтажа, подъехали режиссер, продюсер и глава охраны.
- Ты что, не закрыл за собой дверь? – пробасил с нажимом продюсер.
- Кто-то… ВЗЛОМАЛ СТУДИЮ! – возмутился Костян. В этих словах чувствовалась не только злоба, но и страх.
- Что пропало? – поинтересовался олигарх, уже не сомневаясь в ответе.
- Кассеты… Те сюжеты, которые не войдут в эфир…
- ХАНА, - заключил продюсер.
- Это Васек Исаев, точно он! Он оставался здесь, когда я уходил, - лепетал Константин, садясь на стул. – Он предал нас. Предал. Он уже давно собирался сделать. И сейчас эти кассеты попадут в руки этим уродам из ФСБ, КГБ, ФБР, и всех нас… ПОСАДЯТ ЗА РЕШЕТКУ! ВСЕХ!
- Тихо! – рявкнул продюсер. – Это точно он?
- Да, он, он…
- Возможны два варианта, - рассуждал олигарх. - Если он понес их себе домой, можно позвонить ему и договориться о цене. Думаешь, он сразу понесет эти кассеты в прокуратуру или сначала захочет посмотреть их? – этот вопрос предназначался уже главе охраны.
- Это трудно предугадать, шеф… Я думаю, возможны разные варианты, - ответил полковник.
- Но… черт, если он сразу понес их в прокуратору – мы даже сделать ничего не сумеем! Но тогда у нас совсем мало времени. Полчаса, десять минут, Я НЕ ЗНАЮ, на хер! – взвизгнул толстяк.
- Сколько бы времени не было, мы успеем, - отмахнулся глава охраны. – Мои парни в Афгане воевали, и таких шкедов пачками мочили. И сделать это нужно прямо сейчас, я правильно понял? Судью, конечно, можно подкупить, но ведь ни к чему, чтобы об этих кассетах вообще кто-то узнал…
- Ну, надо, так надо. Мочим ублюдка.
После того, как продюсер сказал эти слова, режиссер посмотрел вверх выпученными глазами и пискнул откуда-то снизу:
- Эй, эй, секунду… А если это не он? Если это кто-то другой спер кассеты? Вы все равно убьете Васька?
Начальник охраны прочистил горло и, покровительно глядя на Константина, констатировал:
- Если появится у прокуратуры, значит: вор он.

12
Далее события развивались следующим образом. Пятьдесят, а то и сто подставных милицейских отрядов поставили рядом со всеми отделами милиции, зданиями прокуратуры, ФСБ и других спецучреждений. Столько же наемных убийц пряталось в автомобилях рядом со входами этих домов. Когда разыскиваемый человек (он нес с собой полиэтиленовую сумку, набитую видеокассетами) появился у главного здания прокуратуры, одна из иномарок дернулась с места. Из окна машины высунулся черный ствол, и раздался грохот. Человек замертво упал на мостовую, начав биться в конвульсиях и расплескивая повсюду кровь из прострелянного горла. Алые струи потекли по асфальту, пылая в лучах закатного солнца. Подставные милиционеры окружили место убийства. Из здания прокуратуры выбежали следователи, охранники и прочий персонал. Зеваки бесцеремонно толпились вокруг трупа. Кто-то охнул, кто-то упал в обморок.
Подставная милицейская бригада, сформированная из сотрудников охранного предприятия «Никому не верь», протянула ровно столько времени, сколько требовалось Игнату и Михану, чтобы приехать на место преступления. Когда актеры вышли из автобуса (вслед за ними ассистенты вынесли камеры и осветительные приборы), толпа сначала смолкла… а потом зарукоплескала.
- Вас снимает скрытая камера! – улыбаясь, прокричал Игнат. Было видно, что он пьян. Да и Михан был не лучше.
Они были одеты в слащавые бутафорские наряды врача и милиционера. Рукава очень длинные, воротники косые, а штаны больше напоминали шорты. Игнат был в синей форме с погонами генерала и помятой каске, а Михан – в розовом и крайне кривом костюме врача.
- Сейчас мы поставим его на ноги! – прокричал Михаил под громкий хохот. Люди поверили в то, что это шоу. В наше время возможно все.
Михан достал клизму и подошел к телу под нервные смешки. Снял с покойника штаны и воткнул в задницу резиновую грушу. Пару раз сжав клизму, Михан скорчил надменную рожу. Зрители зааплодировали. Это был фурор.
- Будет жить! – крикнул Михаил, а Игнат добавил:
– Но протокол я все равно составлю!
Толпа еще громче захлопала в ладоши. Раздался искренний, веселый смех. А затем актеры подняли мертвеца и понесли к телевизионному автобусу. Оборудование погрузили внутрь, и они уехали, оставив для веселящейся толпы потеки темной крови на асфальте.
Если кто-то спросит, почему во время представления использовалась настоящая кровь, они сказали бы, что актер сам сдал ее двумя днями раньше для пущей убедительности.
Но их никто не спросил.

13
Была чудная летняя погода. Ветер шелестел ядовито-зелеными листьями, сбивая насекомых и росу. Облака огибали солнце и падали за горизонт. Вилла миллиардера напоминала средневековый замок, особенно утром, когда тонула в собственной тени.
Из нижних окон особняка доносились звуки телевизора:
«Нет, сегодня не первое апреля! Но все равно верить никому нельзя! Мы снова с вами, как и всегда. Каждый будний день – развлекательное шоу «Никому не верь!». Итак, мы начинаем…»
Выше, на огромном мраморном балконе, облокотившись о белые перила, продюсер и глава охраны мирно беседовали:
- … Ах, да! - вспомнил полковник. – Пару дней назад в офис нашему директору звонил отец Василия Исаева. Мы ему ясно дали понять, что он взял аванс и уехал на Гавайи. Дурак все не верил. Говорил, что сын позвонил бы, предупредил бы. Но мы все разрулили, сказали: «Ты, мол, не кидайся на нас с обвинениями. Твой сынок на тебя забил и смылся за границу, а ты лох поганый». Кстати, а что ты будешь делать с этими кассетами?
- Не понял, - миллиардер загадочно улыбнулся.
- Если кассеты с неудачными сюжетами представляют для вашей говеной конторки такую уж опасность… то почему бы тебе не выкинуть их на хер?
Полковник воевал в Афганистане и Чечне, и именно там набрал сотрудников для охранной фирмы – опытных, дисциплинированных убийц. Он всегда общался с олигархом на равных, потому что был главным по части человеческих жизней. Продюсер же, главный по части денег, никак не мог обойтись без такой ценной помощи. Можно сказать, что на полковнике держался весь его бизнес.
- Ну, что ты думал? Конечно, кассеты будут нам нужны, - ответил толстяк. - А ты как думал? Я просто так их храню, для адреналина, что ли? – миллиардер, шутя, подмигнул старику. - Что думаешь насчет режиссера? Ты у нас опытный в этих делах, да и возраст уже… Костян так сильно разнюнился там, в студии, что я подумал: а не убрать ли и его тоже?
- А зачем? – ответил полковник. - Мне кажется, боясь нас, он будет выполнять свою работу еще лучше. Ну а если не будет, только скажи. Мы с ним мигом разберемся, - сказав эти слова, глава охраны сложил пальцы в форме воображаемого пистолета. Но потом снова спросил: – И все-таки, зачем нужны эти сраные кассеты? Ты же их не собираешься выпускать в эфир. Да они только место занимают!
- Пока. - Сначала полковник не понял сказанного продюсером, но тот уточнил: - ПОКА они не нужны. А потом они пойдут нарасхват.
Старик начал кривляться, но лицо миллиардера посуровело. Он дал понять деду, что шутки окончены, и сказал:
- Я выпущу DVD. А потом, через пару лет, покажу по телику. Это принесет неплохие барыши.
Давясь от смеха, старик прохрипел:
- Да кто будет смотреть это дерьмо?! Ха-ха-ха! Ну, ты загнул! Такого по телевизору никогда не покажут!
- Покажут, - продолжал продюсер на полном серьезе. – Я никогда не терпел, когда деньги пропадают зря. Когда я вкладываю их во что-то, и они сгорают. Но в шоу «Никому не верь» ни один кадр не пропадет, поверь мне. Та попса, тот сор, безвкусное большинство сюжетов, снятых этими уродами, я выкидываю в эфир. А избранное, где есть изюминка, какая-то ценность, я оставляю напоследок. Потому что время приходит. Вспомни: лет десять назад шоу «Никому не верь» никто смотреть бы не стал. А лет двадцать назад за это посадили бы в тюрьму. Замечаешь, в чем соль, дед? Время идет вперед, публике нужен новый корм для мозгов, еще жестче и забористей, чем раньше. Люди звереют. Что у нас показывают сейчас по телевизору? Любительские записи смертей и катастроф. Качество – ноль. Но телевизионщики душу продадут за такие сюжеты. Потому что время приходит.

КОНЕЦ.

#2 R.F.

    Blood man

  • Помощник шерифаПомощники шерифа
  • 1 546 сообщений
  • Пол: м
  • Из: Беларусь

Отправлено: 04 Июль 2008 - 14:51:25

Тэкс, чё тут наш старик LK навонаял? :unsure: B) Ща заценим.

Цитата

В основном вы будете производить съемку, не выходя из автомобиля. Мы можем даже сделать вам штатив, у нас есть на это средства.


Хотел было упрекнуть за использование канцеляризмов как то "производить съемку" вместо "снимать" и "средства", которые деньги, но потом подумал, что принципе кабинетный работник вполне мог выражаться именно так. Кстати, директор неплохо получился - слащавый такой типчик ;)

Цитата

Василий пожал ее, почувствовав при этом уважение.

Лучше - "проникшись уважением".

Цитата

После этих слов Василий Исаев сам про себя подумал: «Ну я и продажная шлюха…»

Хорошо! :)

Цитата

Были и уже устоявшиеся актеры.

Лучше - "постоянные".

Цитата

«Да он сейчас обкончается. Да, Костян так фанатеет от своей работы, что ему даже телки не нужны».

Может лучше - "бабки"? <_< В смысле - зарплата. :)

Цитата

– Ваша жена, Валентина Андреевна Уварова, умерла сегодня от рук неизвестного.

Так, млин, а это ещё что за оборот? ;) Так менты даже в протоколах не выражаются.

Цитата

- Это трудно предугадать, шеф… Я думаю, возможны разные варианты, - ответил полковник.

Полковник - это тока если он штатный мент, чекист или военный. А если начальник охраны на телевиденье, то может быть, например, отставным полковником.

Гротескно. Подчас даже чересчур, но в принципе, наверное, действительно отражает некоторые тенденции, прогрессирующие на современном ТV. <_< Обороты есть классные, герои смотрятся естественно, диалоги неплохо прописаны, мораль присутствует, смысл тоже. Омерзение периодически возникает, но автор честно предупреждал - кто не поверил - он не виноват. В общем и целом - хорошо. Умеешь писать, чертяка! ;) Хотя, по сравнению с "Мерцанием" этот рассказ несколько... меркнет. :) B) B)

Оценка: содержание/язык:
4/4
"...Моё будущее - мысль,
Моё прошлое - лишь слово.
Но я - это мгновение"

Morten Harket "JEG KJENNER INGEN FREMTID"

#3 Noperapon

    Приходящий

  • Приходящие
  • *
  • 18 сообщений

Отправлено: 05 Июль 2008 - 20:05:38

Идея - хорошаааа... Идея прямо-таки весьма и весьма хороша. Но исполнение оставляет желать. А жаль, ибо идея, повторюсь, хороша. И рассказ читабельный, интересный (а я редко дочитываю до конца такие большие рассказы). Даже подобного рода чернуху надо причёсывать и доводить до ума.
А всё-таки рассказ клёвый. Если доработать, у него появится масса поклонников и нелюбителей. И это круто.

#4 LifeKILLED

    Подмастерье

  • Пользователи
  • ***
  • 296 сообщений
  • Из: Саратов

Отправлено: 20 Июль 2008 - 00:43:43

>>> Так, млин, а это ещё что за оборот? Так менты даже в протоколах не выражаются.

В том-то весь и прИкол. Сценаристы 3 часа думали и так ничего и не придумали. Так и задумывалось ;) Клянусь! ;)

>> " После этих слов Василий Исаев сам про себя подумал: «Ну я и продажная шлюха…» "
>> Хорошо!

А я вот, как ни странно, тоже подумал, что хорошо. Причем, твой отзыв еще не читал. Короче, написал эту фразу еще пару раз, чтобы всех работников мира задеть за живое! ;)

Шабаш! Поменял текст в некоторых местах путем нажатия клавиш клавиатуры. В основном диалоги. Выкладываю в новой теме. Все-таки там суть даже немножко поменялась. Короче, выслушил всю критику и постарался все исправить. Главным образом на счет того, что на режиссера он так вые...ваться не стал бы. Сделал Васю немножко трусом. От этого, думаю, атмосфера даже получше стала. Меньше сюрреализма ;) Хотя тоже хватает...





ИСПОЛЬЗОВАНИЕ МАТЕРИАЛОВ САЙТА ВОЗМОЖНО ТОЛЬКО С РАЗРЕШЕНИЯ АВТОРОВ И УКАЗАНИЯ ССЫЛКИ НА САЙТ Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга!
ЗАМЕТИЛИ ОШИБКУ? Напишите нам об этом!
Яндекс.Метрика