0
Загрузить, провалиться, перезагрузить. Эта миссия – иллюстрация ко всей моей жизни.
Из-за нее я, собственно, здесь. Жизни, не миссии.
За мной закреплена ячейка 155-А. A – apartments, то есть жилая. Есть ячейки вида B и C. B – box, для хранения неодушевленных или механических объектов. C – camera, хотя для всех это cage. Голый пол и отхожая дырка в углу.
Нельзя сказать, что я живу в роскоши, но условия вполне приличные. Похоже на дешевую гостиницу. Чистые стены нейтрального цвета. Постель. Шкаф. Стол. Как я уже сказал, есть компьютер. Телевизора нет. Мне ни к чему знать, что происходит снаружи.
Еще в ячейке четыре камеры. Одна из них в шкафу.
У меня нет имени, личности и вообще человечности. Я объект 2101, белого класса. Белый цвет означает безопасность для окружающих. Градаций три: белый, желтый, оранжевый. На самом деле их четыре, но объекты красного цвета существуют только в документации. Их "устраняют по обнаружению".
Первое время я был в ярости от этого кафкианства. Надо мной смеялись. О чем ты? У тебя есть комната, трехразовое питание. У тебя есть права. Если бы их не было, мы устраняли бы половину этих паразитов. Например, объект 1364. Или, Господи прости, объект 9.
Здесь есть девушка, без конца рожающая пауков. Мужчина, плавящий железо касанием пальца. Крылатое существо огромной силы и агрессивности. Говорящая лошадь, которая ест живых мышей. Будь мы жестоки, говорит доктор и смазывает спиртом мою безвольную руку, мы бы не тратили деньги налогоплательщиков на содержание всего этого адского зверинца.
"Содержание" значит "охрана".
Белый класс может ограниченно передвигаться по Центру и общаться с персоналом. На ночь меня запирают в ячейке. Таков порядок. Хотя охрана дежурит круглосуточно, свет в коридорах тоже горит круглосуточно, так что нет никаких преимуществ ночи перед днем.
Желтый класс содержится за двойными дверями. Эти объекты не выходят никогда. Их изучают через сложную систему камер и зеркал. Оранжевый класс не изучают: это практически невозможно. Их ячейки герметичны и оборудованы несколькими уровнями безопасности. Зачастую оранжевых сковывают или накачивают транквилизаторами.
Как вы видите, мне повезло. Но опять же, первое время я просто лез на стену.
- Представь, что ты военнопленный, - говорил мне охранник. – Что тебя похитили китайцы. Или пришельцы.
Да, неплохая игра. Но ведь военнопленным положено сбежать. Так во всех фильмах. И жертвам пришельцев тоже.
К сожалению, я проклят воспринимать мир таким, какой он есть. Всю жизнь меня уважали за реализм и умение верно оценить ситуацию. Сейчас я бы с радостью обменял свой реализм на умение спрятаться от правды, как у объекта 2060. Это парень, покрытый чешуей. Согласно жизненной философии 2060, реальность – сон его подводного бога. То, что парень оказался в Центре, не более чем мимолетный кошмар, который скоро закончится.
А моя реальность такова: я живу под замком в комплексе, существование которого высмеет любой скептик. Надо мной километры земли. Я буду жить здесь долго: Центр заинтересован, чтобы его обитатели не болели. Умру лет через пятьдесят, чистым и спокойным, сожалея, что не успел посмотреть блокбастер прошлого года.
Первоначально я хотел умереть. Это был единственный путь к свободе. Совершить самоубийство мне, конечно, не дадут.
Смерти я не боюсь. Я буду рожден заново. Я это знаю.
Швуп! – пневмопочта. Поднимаю заслонку. Посылка падает мне на руки, запакованная в герменичный пластик. Будто она может чем-то заразить.
Просто для справки: я не "восприимчивый". Я не вижу призраков. Не поддаюсь гипнозу. Не могу медитировать, сколько бы ни пытался. Интуиция у меня отсутствует.
Но при всем при этом на свободе я постоянно видел вещие сны. Я предчувствовал и наяву: просто откуда-то знал, что такая-то страна начнет войну с другой, или что в обувном магазине будет ремонт, или что этим вечером я с кем-то подерусь. Системы никакой не было. Я мог предугадать катастрофу, а мог – концерт молодой группы. Могло сбыться назавтра, могло через несколько лет.
Еще у меня постоянно были дежа вю. Я никак не связывал эти две странности.
Я разрываю пластик и вынимаю книгу. На неяркой голубой обложке: "Психоделическая поэзия 20 века". Я ложусь на кровать и делаю вид, будто читаю.
Здешние доктора мне объяснили, что к чему. У меня нет способностей, которых называют паранормальными. В этом плане я абсолютно чист. Не то что покойный объект 930, который спалил себя дотла, как только понял, что его не выпустят. Я не могу предсказывать будущее.
Мои сны – как и положено снам, о прошлом. Мои предчувствия – эхо воспоминаний. Я уже жил своей жизнью, и не один раз. Почему так получилось, неизвестно. А что неизвестно, тем занимается Центр: изолирует, запирает, изучает.
Потому что никогда не знаешь, где обнаружится красный прорыв. Потому что в отдельных сейфах хранятся отчеты о спасении целых стран. Потому что, как говорят – один из файлов повышенной секретности посвящен еще не обнаруженному объекту 1. Тому, кого человечество назвало Антихристом.
После попадания сюда дежа вю прекратились. Мои предыдущие рождения не учитывали плен.
Я нахожу то, что надо, на странице 93. Запоминаю номер. Переворачиваю страницу, как ни в чем ни бывало.
Во сне я вижу другю жизнь. Это мой собственный эскейпизм. Во снах меня не похищали, не увозили. Во снах не убили мою девушку за попытку меня защитить. У меня есть квартира. Я сменил работу. Я езжу в отпуска, хожу в кино. Я встречаю друзей.
Меня заставляют записывать эти сны. Хотят реконструировать будущее, которого не случилось. Мне дают с утра таблетку, после чего я вялый, безразличный и признаюсь даже в своих сексуальных фантазиях.
- В первую очередь, это ради вашей собственной безопасности, - мягко убеждал младший доктор и в очередной раз вручал мне таблетку. – Весь мир – ресурс. Снаружи, рано или поздно кто-нибудь захотел бы найти вам применение. Талантам не дают лежать без дела.
Иногда я вижу, как умирал. Летел с высотных зданий, падал из вертолета, тонул. Один раз меня застрелили в кафе. Там стояли плетеные ширмы и плетеные стулья. Очень уютное кафе.
Хотите знать, что такое смерть? Это постепенный паралич тела. Мозг не может просто взять и выключиться. Ты чувствуешь, как останавливается сердце. Как угасают легкие, и вдох сделать уже невозможно. Смерть может длиться секунды, мгновения, но для умирающего она неотвратимая, удушливая вечность. Именно ее имеют в виду, когда говорят, что душа не сразу отходит от тела.
Эти сны интересуют Центр больше всего.
- Тут дело не только в тебе, - делится словоохотливый охранник. - У них несколько параллельных проектов. Например, что будет после смерти. А может, ты не один. Может, мы все такие, просто забываем.
Надейся, надейся. Год назад я узнал, почему перерождаюсь.
Откладываю книгу и сажусь за стол. Сейчас прямо на меня смотрит только та камера, что в левом углу. Я беру карандаш, чтобы продолжить рисунок, задуманный неделю назад. Не то чтобы я был художником, но при такой скуке любое хобби развивается бурно, как плесень. Штрихую. Очерчиваю. Задумываюсь. Стираю.
Через час я откладываю рисунок, включаю компьютер и углубляюсь в GTA.
Сейчас я не упорствую. Не проявляю недовольства ничем, даже если суп пахнет кислятиной или отключают свет. Я растянул на несколько месяцев целый спектакль, старательно делал вид, что постепенно смиряюсь с судьбой.
Официально я белый класс. Надо приложить все усилия, чтобы мой статус не сменился. Я не знаю точно, какие потенциалы во мне скрыты.
А ведь я могу проболтаться и сам. Скажем, утром, под воздействием таблетки.
Я ставлю игру на паузу и направляюсь в туалет. На полпути задумываюсь, поворачиваюсь, беру книгу. Я почти что слышу, как по ту сторону следящих мониторов фыркают над этим милым домашним жестом. Ну а что, должен ведь человек как-то развлекать себя, пока он срет.
Я сажусь на унитаз. Ванная не оборудована камерой. Только прослушивающее устройство. У Центра есть Этическая директива, контролирующая контроль, если можно так выразиться. Она балансирует требования безопасности и насилие над личностью. Без нее я мог бы спать в пустой клетке на проссаном матрасе. Питаться просроченными консервами. Без нее меня могли бы бить током, увечить, испытывать на мне препараты.
Я разжимаю правую руку. Там крошечный кусочек ластика. Раскрываю книгу на странице 93.
"В этот раз все будет иначе", гласит надпись карандашом. "Я специально добился вашего захвата. Центр каждый раз предотвращал Восхождение и открытие врат. Этот плен не поражение, это ваша великая победа. Потерпите еще чуть-чуть."
Я стираю надпись. Медленно и осторожно. Тщательно. Так, чтобы не осталось и следа. Это легко: карандаш мягкий, бумага гладкая и почти глянцевая. Спуская воду, я тут же сдуваю ошметки резинки, пальцем собираю остаки. Выхожу из ванной, проверив, что страница абсолютно чистая.
Хоть бы не стало известно, как в детстве мне снился конец света. Как солнце вставало на западе, излучая невозможные цвета, как ураган затапливал город, как между домов ходили искрящиеся великаны, разрывали автомобили пополам и уважительно кланялись при моем приближении. Как я пировал в старинном замке, ел изысканные блюда из человеческого мяса, и чудовища поднимали кубки за мое здоровье.
Какая радостная, светло-чудесная атмосфера была у этих снов. Будто на дне рождения.
Книга лежит у меня несколько дней. Я продолжал делать вид, что читаю ее. Отсылаю назад с подносом для завтрака. Я всегда так делал.
Месяц спустя GTA побеждена. Зловредную миссию я одолел хитростью, открыв один из файлов конфигурации и выставив жертве минимальную скорость.
Телевизора нет, но тем не менее новости до меня иногда доходят. Охранник рассказал, что в Ватикане сменился папа. Его место занял человек из Латинской Америки, довольно необычный и располагающий к себе.
Если вы интересуетесь пророчествами и визионерами, у вас должны быть мурашки по коже от этой новости.
Конец света предсказывали в 1999 году, в 2000, в 2012. Все эти люди были правы – и ошибались.
Я тонул, падал с вертолета, был застрелен, раздавлен танком, сожжен заживо. Увы, мое тело смертно.
Но сейчас я в самом сердце врага. Я там, где они не догадаются искать. Я знаю, что они представляют собой изнутри. Я исподтишка изучаю Центр. Аккуратная игра на психологии моих тюремщиков позволяет раскрывать их, как створки раковин: люди сами выбалтывают детали, о которых я даже не спрашивал. Я не отбрасываю никакие сведения, даже самые мелкие. В случае провала они сохранятся.
Ваши спасители, о которых вы никогда не узнаете, те, благодаря кому вы живы, свободны и беспечны, ангелы-хранители, загружавшие сохраненную версию этой планеты несколько десятков раз. У них один недостаток: они могут ошибиться лишь единожды.
А у меня есть все время в мире.
Отредактировано: Ten, 29 Март 2013 - 23:48:52
