Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга - Форум

посмотрела в зеркало, улыбнулась:
роковая женщина, скажите на милость.
потянулась, выгнулась, встала со стула,
взяла сумочку, сигареты, в плащ нырнула,
вспоминая, что сегодня приснилось,

вроде было там море белого света.
вышла на улицу, в цветение мирта,
кудри завиты, распущены, игрушка ветра,
закурила, поймала такси в сторону Назарета
и уехала по дороге, солнцем залитой.

а во сне был муж в белых одеждах,
говорил слова, нежданно, негаданно:
встань, Мария, иди, скоро будет, как прежде,
скоро Он грядёт разомкнуть мёртвым вежды,
и ты встретишь Его мирром и ладаном.

она едет в такси, раскинувшись томно.
вспоминает сон. непременно вспомнит.

Митя, мне от твоих томлений духа , добавленных к к моим исканиям и недоразумениям совсем захотелось всем пасть порвать.

главное, чтобы за живое брало

утро. дым, как колоса ость.
голубь взмахнул крылом.
запечатлеть в миге одном
фотографу удалось

солнца ещё неспелый гранат,
резную ограду в снегу,
тумана сиренево-серый жгут
и следа неверный знак.

так и лететь теперь сизарю,
пока не истлеет кадр,
туда, где излучиною река,
в апельсиновую зарю.

…а в мае есть такие дни, что сердце замирает.
в прозрачном воздухе звенит, как обещанье рая,
та недосказанность весны, извечная загадка,
а дни так ярки и ясны, и как же сердцу сладко,
любовью воздух напоён и запахом сирени,
и беспечально бытиё, и громко птичье пенье,
и молода ещё листва, и молодое солнце,
и что не сказано в словах, то эхом отзовётся,
осанной вечной офаним в душе, идущей к раю.

горят, горят такие дни в беспечном сердце мая.

эти тонкие пальцы, запястья в браслетах,
эти танцы на крышах в преддверии лета,
эти губы сухие и взгляд с поволокой,
этот чёрный как смоль, обжигающий мокко,
эти ночи без сна, и без дна, и без меры,
эта жизнь без тебя, как сплошная химера,
этот слепок в душе, силуэт на сетчатке,
эти игры с огнём, эти лисьи повадки,
это непостоянство и милая леность,
этот звук твоей крови, текущей по венам,
этот мрак твоих глаз, сладость губ твоих нежных,
эти речи твои, нарочито небрежны –
всё осталось во мне, я всё помню наверно.

ты осталась во мне – не последней, но первой.

сиди на речном берегу,
и жди, проплывёт ли враг,
в эпоху живи перемен
и радуйся мелочам.
не пожелай и врагу
неправедного добра,
в суетной кутерьме
найди надёжный причал.

брось в воду того,
кто пьёт воду одну,
щёку другую подставь
под чужую ладонь.
реку проверь ногой,
чтоб не пойти ко дну,
лет проживи до ста
только своим трудом.

встретишь будду – убей,
а заодно и родных,
но не убий, не желай
жену чужую в душе.
не нарушай обет –
не испытаешь вины,
с милой найди себе рай
в соломенном шалаше.

на всякого мудреца
довольно своей простоты,
чужая мудрость порой
заводит разум в тупик.
ты сам себе раб и царь,
возлюблен или постыл,
так отыграй свою роль
не по страницам книг.

А меняется стиль с годами, меняется. Митя, эти стихи бодрят больше прежних!

Vagabond (May 14 2008, 06:17 PM) писал:

Здесь лучше ударение поставить, а то уроды вроде меня сразу вспоминают знаменитую сцену из "Психо", непонятно почему...

…но не спастись. захлопнулся капкан,
а зверь всё ближе. чую острый запах,
его мне ветер доносил издалека,
когда я был мальцом. на мягких лапах
крадётся он бесшумно по листве
осенней, окровавленной по краю,
движенье у опушки из-под век
ловлю, он ближе, ближе, он играет
в свою игру, где правила просты –
или тебя до смерти он загонит,
до пузырей кровавых, или ты
его, и всё, конец. на небосклоне,
бесцветном и пустом, я вижу знак:
проиграна игра, и нет уж больше
ни сил, ни времени, и не узнать
мне больше ничего. горящей рощи
я вижу окоём, и чёрный силуэт
на фоне рыжего и ярого пожара,
то зверь подходит. время петь
пришло, как завещал мне старый
мой дед в тот день, когда отец
с охоты не вернулся рано утром,
а кровь текла, и продолжала течь
из ран его, я видел это смутно,
и смутно слышал древние слова
той песни, что из горла нынче рвётся.
а зверь всё ближе, запах естества
его мне затмевает разум, солнце
в кровавой дымке падает в закат,
сгорает роща, вечно не сгорая.

пробитый в миг последнего прыжка,
я падаю, захлёбываясь лаем.

Weiland (May 14 2008, 08:34 PM) писал:

и это правильно, и это хорошо, а то ли ещё будет!

спасибо

Цитата

принципиально не ставлю нигде и ничего, пусть читатель сам догадывается

а фильм замечательный, и совсем не из-за этой заезженной в римейках сцены

иногда новое - хорошо забытое старое

может, мы уже уходим. может, мы уже ушли,
унеся дары природы и цвета родной земли,
улыбнёмся песне ветра, нам с закатом по пути,
в нежном зареве рассвета мы найдём, куда идти,
и растаем над водою, словно сизой дымки след,
что навек собою скроет призрак давешних побед.

может, мы уже уходим. может, мы уже ушли,
в серой гавани на сходнях спят седые корабли,
за туманами и морем ждёт обетованный край,
не коснулось его горе, там не надо умирать,
там в сердцах осталось лето и покоем дышат дни,
и мерцают тихим светом рукотворные огни.

может, мы уже уходим. может, мы уже ушли,
дети звёздных хороводов, дети солнечных долин,
что хранили мир мечами сквозь бессчётные года,
попрощавшись беспечально, мир покинем навсегда
увядания и тлена, и за край шагнём легко,
и останемся легендой в краткой памяти людской.

уже скорее нет, чем да; скорее мёртв, чем жив,
забыл, кем был ещё вчера и кем он дорожил,
бредёт бессонной улицей в неоновых огнях,
за ним в изломанных тенях крадётся серый страх.
одет не то чтобы, ну да, он знал получше дни,
но право слово, тут теперь уж некого винить,
в кармане фляга, сигарет осталось до утра,
и всё тоскливей, всё смурней вечерняя пора.
вокруг проносятся такси, сверкают казино,
и всё равно, куда идти, что думать – всё равно,
и всё пульсируют слова промеж седых висков:
уже совсем… уже совсем… совсем недалеко…
вот перекрёсток, светофор, разметка, тротуар,
теперь немного покурить, пока счастливых пар
поток не схлынет, а потом шагнуть в другой поток,
покинув мерзкий балаган, дрянное шапито.
глоток из фляги, и готов уже он сделать шаг,
машины мчат, дрожат огни в безумных антраша,
но краем глаза видит вдруг размытый силуэт
и успевает ухватить его рукой… о нет!
и тот же возраст, и глаза, и волосы до плеч,
обнять, обнять, не отпускать, она опять в тепле
объятий, пусть и моросит осенний нудный дождь,
она жива, она жива, всё остальное – ложь.
отпрянув, смотрит на него, ни слова не сказав,
и видит он, что у неё зелёные глаза,
и ей уже не пять, а семь, и волосы не те,
и уступает Машеньке в небесной красоте.
зажегся вновь зелёный свет, остался он один
на перекрёстке, а она растаяла меж спин
людских, видение во мгле, бесформенный абрис,
и сигарета, догорев, стремится вниз и вниз.

хотела, чтобы вышла лоза из янтаря...

хотела, чтобы вышли
прекрасные стихи,
их было бы нелишне
послушать и глухим,

слепые бы прозрели,
к немым вернулась речь
от звуков той свирели,
которой пренебречь

не вправе что живые,
что мёртвые в гробах,
и те, кто не правы и
кому горька судьба,

и взрослые, и дети,
и даже старики,
на целом белом свете
не стало бы руки

что строк бы не коснулась,
её чудесных строф...
наутро заглянула
в уютное бистро,

и на работу снова,
в круговорот потерь,
в душе лелея слово
о радужной мечте,

а вечером обратно,
в мансарду у реки,
где солнечные пятна,
как золото, ярки,

и за окном живая
вода, как малахит,
где дочка засыпает
под мамины стихи.

Боже, прости мне ложь,
пьянство и воровство,
вбитый под рёбра нож,
сброшенный в реку ствол,

карт краплёную масть,
давний побег в тайгу,
Ты мне не дал пропасть,
Тебе никогда не солгу,

сердцем молю, без слов:
прежде всего прости
загубленную любовь,
что повстречал на пути.

ни назад, ни вперёд. никуда.
время встало у призрачной кромки.
и словами нельзя передать
ощущение вязкой воронки

в животе. на оплавленный снег
опускаются тихо секунды
и сгорают. приходит извне,
разливается эхом чугунным

в перепонках удар. перед ним,
остывая на ложе сетчатки,
киноплёнкой проносятся дни
от сего до рождения. краткий

сон закончен, осколок звенит,
вот ещё одна свечка потухла.
мутный шар, закатившись в зенит,
освещает тряпичную куклу.