Я просунул документы под толстое стекло. Какое-то время было тихо, потом створки ворот, ржаво лязгая, разъехались. Невидимый мне обитатель КПП отдал мне разрешение и пропуск с жирно размазанными печатями, паспорт оставил.
- На выходе заберете.
Смысл этого мне был не очень понятен, но спорить я не стал, пересек внутренний двор и толкнул тугую вертушку. Подошел охранник.
- Первый раз здесь? - осведомился он.
Я деревянно кивнул.
- Проведать?
Я опять кивнул.
- Тогда пошли.
Пол в бетонной кишке коридора был немного наклонным, и мне казалось, что мы спускаемся в какое-то подземелье, только вот вместо коптящих факелов тьму разгоняли мигающие плафоны. Антураж в самый раз для такого места.
- А вы тут на дыбу их не вздергиваете? - попытался пошутить я.
Охранник шутки не понял.
- Дурной ты, что ли? Здесь у нас не тюрьма, а санаторий. Потому что гуманизм. Гу-ма-низм! - со вкусом повторил он. - А люстр с коврами не держим, незачем. Пущай привыкают. Накупались в незаконной роскоши.
Путь преградила еще одна стальная дверь, живо напомнившая мне "бондиану" с ее трехступенчатыми кодовыми замками и сканерами глаз, ладоней, волос и размеров ушей. Тут все, правда, было проще - магнитный замок и стандартные карточки.
- Защита от дураков, - пояснил охранник, заметив мой взгляд. - Чем навороченней, тем быстрей ломается.
Я промычал что-то утвердительное, пытаясь скрыть улыбку. Причина была гораздо прозаичнее: отсутствие денег. Поддержание работы огромного санатория, обеспечение его пациентов всем необходимым, зарплата многочисленному персоналу - на чем-то приходилось экономить, и этим чем-то оказалась система охраны. На людях экономить не могли. Гу-ма-низм, как сказал мой разговорчивый спутник.
- Ну вот, пришли. В какой палате?
Дверь гулко закрылась. Изнутри санаторий был поприветливее, похож на стандартные наши больницы. Такие же крашенные голубым и белым коридоры, линолеум, потертые ковры еще советских времен, одинаковые двери и кое-где, в светлых нишах с креслами на колесиках - кадки с вялыми фикусами. Все аккуратно, чисто, безлико, и тянуло это место назвать не санаторием, а именно больницей.
- Психической? - раздался смешок.
Я повернулся и вытаращился на охранника. При свете оказалось, что из лысого черепа у него росли пеньки спиленных рогов, а кожа на лице была явно пересаженной, даже со шрамами на шее.
- Тоже здесь лечился, - усмехнулся он. - Один из первых был. А потом, когда осознал все и раскаялся - все равно пойти некуда было дальше. Вот и остался. Кое-что выскакивает иногда, вроде чтения мыслей. Да и силы своей не потерял, в охране работать самое то.
- Как же мне вас называть-то? - в замешательстве спросил я. - Дарт?
- Молом и зови. Дарт - это вроде звания. Так в какой палате-то?
- Да я сам не знаю. Мне ничего не сказали...
Бывший пациент "учреждения для проживания общественно неадекватных сущностей" или, как давно называли это место в народе - "санатория для злодеев", выругался под нос на неизвестном мне языке и спросил что-то у проходившей мимо медсестры. Та раздраженно пожала узкими плечами и показала куда-то налево.
- Тааак. Сперва в общей посмотрим. Ты на что там уставился? Пошли.
Меня слабым не назовешь, но ситх, даже перевоспитанный, был едва ли не вдвое шире меня в плечах и вид имел суровый, поэтому я проглотил ответ и снова потащился следом. "Уставился" же я на вышедшего из кабинета старика в сером пушистом халате, лысеющего, бледного и невероятно худого. Это лицо, несмотря на то, что выражение на нем теперь было мирное, даже чуть отрешенное, я узнал сразу, и попадаться его обладателю на глаза не хотел.
В общей комнате первого корпуса было человек десять-двенадцать, одетые в халаты, исключительно люди; видимо, звероподобных и неантропоморфных пациентов помещали в отдельные корпуса. Только две женщины - почему-то так получается, что женский пол, более мстительный и на жестокие выдумки изобретательный, в злодеи, тем не менее, идет редко.
Среди пациентов я узнал Дракулу и Магнето. Магнето, разумеется, в задумчивости сидел перед шахматной доской, и я приложил все усилия, чтобы не рассмеяться.
- Познакомиться хочешь? - подтолкнул меня Мол. Несмотря на свой статус "исправившегося", он внаглую телепатил.
- Н... нет, спасибо.
- Боишься? И правильно. У некоторых тут еще прошлое в заднице играет. У мутанта вон. Гордый, аж зубы сводит. А еще...
Тишину разбило криком. Мол схватился за кобуру, я подскочил. В дальнем углу маленькая смуглая женщина вырывалась из хватки двух санитаров. Ей выкрутили руку, заставив что-то уронить - кажется, скальпель - и, несмотря на ее яростную борьбу, вкололи шприц с успокоительным.
Бывший ситх покачал головой.
- Вот тоже новенькая, буйная. Уже второй раз такое. Пользуется добротой. Скоро, думаю, в тридцатый кабинет отправят.
- А там что? Усыпят?
- Нет, ты точно дурной какой-то. Сколько раз повторять, что гуманизм у нас? Память сотрут. Вообще, трудно с теми, у кого стирают, их заново приходится обучать пользоваться вилкой и на горшок ходить, выборочно-то не сотрешь. Зато проблем никаких. Тихие, ласковые, как дети. Это, правда, только в особых случаях можно применять. А то негуманно уже.
Пока я оглядывал комнату, Мол разговаривал с дежурным врачом. Тот, позевывая, оторвался от сканворда, нехотя просмотрел списки и наконец выдал нам направление в 145 палату.
Палата была четырехместной. Две кровати пустовали, на третьей читала журнал Vogue толстая женщина в наушниках, на четвертой сидела, смотря в окно, моя бабушка. Ее вымыли, причесали, поставили новый протез вместо бывшей у нее костяной ноги. И глаза у нее были теперь другие - без хитрости и лукавинки, пустые, усталые, как у обычных затравленных старух с тряпичными сумками.
- Внучек... - прошамкала она. - А я уж думала, забыл ты...
- Да кем бы я был после этого? - выдавил улыбку я.
- Я за дверью, постучишь, - тактично сказал Мол и скрылся. Слышно было, как он возится с ключами.
- Привез тут тебе кое-чего, - сказал я, вынимая пакеты из спортивной сумки. Толстая соседка бабушки покосилась на меня и демонстративно прибавила громкости в кассетном плеере.
- Ой спасибо, внучек, а то тут так кормят мерзко. Никакого мяса, не то что человечьего - говядинки не дадут, все каша какая-то на витаминах. Да только жаль, почти не удастся мне твоих гостинцев отведать, вон Геката все отбирает. Мне-то шаманить нельзя, магии всей лишили, а она молодая, здоровая что твоя корова, головой о батарею старуху бьет. Одна надежда, что сотрут ее скоро, и так уже всю палату затиранила... - залепетала бабушка Яга, утирая морщинистое лицо краем халата. Я подал ей платок. - А Серый-то окочурился намедни. Отощал на пище такой, с голодухи нажрался объедков каких-то на кухне и отравился. Видела своими глазами, как его из звериного корпуса несли...
- Я Бессмертного видел, - перебил я.
- Ох, слава те Навь! Жив еще старый! Я-то думала, тоже убьется...
- Едва не попалили. Ты же знаешь, как он ко мне относится, выдал бы, глазом не моргнув. А раз перевоспитали его, то еще и с радостью б. По телеку новости, будто бы подводную лодку снаряжают в Тихий Океан, найти там какой-то затонувший город и инопланетного злодея попытаться оттуда достать. Переворот в программе перевоспитания Зла, ля-ля, три рубля.
В дверь стукнули.
- Ты там долго еще? Сказано, не больше пяти минут!
Бабушка вздохнула и обняла меня.
- Береги себя, Змеюшка, - шепнула она. - Нас и так почти не осталось. Спасибо хоть, проведать старую не забываешь. И им не попадайся. Дай Чернобог, чтобы ты сюда навсегда не попал...
Я кивнул, поднял сумку и пошел к двери.
Бурча что-то про розовые сопли, Дарт Мол проводил меня до самого выхода. Я проследил за всеми его манипуляциями с внешней и внутренней дверями - там ничего сложного не было, в отличие от механизма ворот, открывавшися только с КПП. Но разбираться с этим пока рано, я был только третьим. Информация текла в потайной схрон Владыки по крупицам, от разведчиков вроде меня, которые подмечали те детали, подмечать которые им было приказано. Когда этой информации станет достаточное количество...
- Проведать, проведать... - ворчал охранник. - Меня вот никто не приходит проведать. А жив как-то. А у меня на Иридонии, между прочим, девушка осталась. Хотя, может, ей и донесли, что я мертв якобы, на гравицикле взорвался или там в шахту упал, разрубленный лайтсейбером...
Я молчал, старательно очищая свои мысли, думая о том, какое серое снаружи небо.
- Завидую тебе, - заговорщицки подмигнул мне Мол, когда я выходил за ворота. - До сих пор на свободе! Небось бабулю свою вытащить пытаешься? Да ладно, шучу я, шучу, - добавил он, заметив испуганное выражение моего лица. - Между нами. Я тут тоже иногда нет-нет, да вспоминаю, как хорошо с джедаями рубиться было...
Ворота захлопнулись. Я быстро пошел прочь, в глубину чащи, все еще блокируя свои мысли - на случай, если у них есть еще телепаты или Мол умел слышать на большом расстоянии. Удалившись от санатория на достаточное расстояние, я оглянулся, убедился, что "хвоста" за собой не привел, "перекинулся" и взлетел в небесную серость.
Отредактировано: Ashta, 12 Июнь 2006 - 14:27:19