Стихи
Vagabond 01 апр 2011
на самом исходе марта,
в огне расписной зари
звучи, моя верная мантра,
гори, моё солнце, гори -
как сердце в груди у неба,
как роза, чья доля - крест,
как пламя в плену у снега -
гори, пусть бирнамский лес
из призраков беспокойных
сожжёт твой огонь дотла,
они говорят на койне,
запутаны их дела,
и сами они ненавистны
себе и стократно - мне,
так сгиньте же, ныне и присно,
проигранные в войне
из прошлого чортовы гости,
гори моё солнце, пылай,
чтоб вырос на сером погосте
пылающий месяц май,
как роза из тайного сада,
собою его озарив -
немеркнущая триада,
гори, не сгорая, гори!
в огне расписной зари
звучи, моя верная мантра,
гори, моё солнце, гори -
как сердце в груди у неба,
как роза, чья доля - крест,
как пламя в плену у снега -
гори, пусть бирнамский лес
из призраков беспокойных
сожжёт твой огонь дотла,
они говорят на койне,
запутаны их дела,
и сами они ненавистны
себе и стократно - мне,
так сгиньте же, ныне и присно,
проигранные в войне
из прошлого чортовы гости,
гори моё солнце, пылай,
чтоб вырос на сером погосте
пылающий месяц май,
как роза из тайного сада,
собою его озарив -
немеркнущая триада,
гори, не сгорая, гори!
Vagabond 07 апр 2011
посмотри, вот слепящий свет, им и закончишься ты.
застряв в грудине, пуля свидетельствует о том,
что Фома, запустивший в тело Его персты,
в принципе, как и все, был не совсем готов
к ответу – всё обычно случается здесь и сейчас:
стаккато очередей, шрапнельные метки, блик
от прицела на ярком солнце, встретивший глаз
фигурально, затем буквально, мгновение длит
себя, превращаясь в вечность, обрушиваясь в себя,
стены клетки расходятся, костяшки валятся домино,
и некрупные мысли, как стайка рыбок, рябят
на экране, уплывая, тая, погружаясь на дно –
всё простое такое, ясное, промыто водой стекло,
знал, бежал себе, грустил, немного любил и жил,
удивляешься только, как же тебя сюда занесло,
и ещё – последнее – попробуй теперь удержи.
застряв в грудине, пуля свидетельствует о том,
что Фома, запустивший в тело Его персты,
в принципе, как и все, был не совсем готов
к ответу – всё обычно случается здесь и сейчас:
стаккато очередей, шрапнельные метки, блик
от прицела на ярком солнце, встретивший глаз
фигурально, затем буквально, мгновение длит
себя, превращаясь в вечность, обрушиваясь в себя,
стены клетки расходятся, костяшки валятся домино,
и некрупные мысли, как стайка рыбок, рябят
на экране, уплывая, тая, погружаясь на дно –
всё простое такое, ясное, промыто водой стекло,
знал, бежал себе, грустил, немного любил и жил,
удивляешься только, как же тебя сюда занесло,
и ещё – последнее – попробуй теперь удержи.
Sondra 07 апр 2011
Нравицца ...
И информацией нашпиговано, прям как кусок фильма посмотреть.
Последняя строчка - особенно нравица
ПС.
Имхо, Фома до ТАКОГО всё-таки не дошёл: гл.20 ст 27-28
И информацией нашпиговано, прям как кусок фильма посмотреть.
Последняя строчка - особенно нравица
ПС.
Vagabond (Apr 7 2011, 10:28 AM) писал:
Фома, запустивший в тело Его персты
Vagabond 07 апр 2011
Цитата
Нравицца ...
И информацией нашпиговано, прям как кусок фильма посмотреть.
Последняя строчка - особенно нравица
И информацией нашпиговано, прям как кусок фильма посмотреть.
Последняя строчка - особенно нравица
Цитата
Имхо, Фома до ТАКОГО всё-таки не дошёл: гл.20 ст 27-28
Sondra 07 апр 2011
Vagabond 07 апр 2011
Sondra 07 апр 2011
Vagabond 12 апр 2011
эта весна похожа на день сурка –
снег за окном дублирует позавчерашний,
завтрашний, сам себя, как прежде, пока
роза ветров не сменится, облака
не разогнав, наколотые на башню,
время идёт, застывшее на черте
между дождём и снегом – водоразделе
марта, продлившегося в нелепой мечте
выжить в апреле, что обернулся не тем,
кем он явиться должен на самом деле,
и непонятны знаки пустых небес:
то ли проявится, то ли, скользнув по ленте
мёбиуса, возвратится в сейчас-и-здесь,
маясь без мая, видя сквозь снежную взвесь
сон о грядущем и невозможном лете.
снег за окном дублирует позавчерашний,
завтрашний, сам себя, как прежде, пока
роза ветров не сменится, облака
не разогнав, наколотые на башню,
время идёт, застывшее на черте
между дождём и снегом – водоразделе
марта, продлившегося в нелепой мечте
выжить в апреле, что обернулся не тем,
кем он явиться должен на самом деле,
и непонятны знаки пустых небес:
то ли проявится, то ли, скользнув по ленте
мёбиуса, возвратится в сейчас-и-здесь,
маясь без мая, видя сквозь снежную взвесь
сон о грядущем и невозможном лете.
Prokuror 13 апр 2011
Vagabond 14 апр 2011
Vagabond 06 май 2011
а камень на поверхности воды
где ты лежишь
и смотришь прямо в звёзды
так тёпл и твёрд необычайно просто
рукою дотянуться до звезды
и музыка негромкая слышна
деревья под неё
опять уснули
и в жаркое безветрие июля
уносит как незримая волна
тебя который
в общем-то не ты
твоё очередное воплощенье
калейдоскоп пятнистой светотени
у изголовья
радужной мечты
и море неземная колыбель
качает под тобой
нагретый камень
и бьются между мокрыми висками
hey jude - in sky with diamonds -
- ma belle
и тайна растворённая в ночи
воде и музыке никак невыразима
смотри как млечный путь
проходит мимо
дыши не прикасайся и молчи
где ты лежишь
и смотришь прямо в звёзды
так тёпл и твёрд необычайно просто
рукою дотянуться до звезды
и музыка негромкая слышна
деревья под неё
опять уснули
и в жаркое безветрие июля
уносит как незримая волна
тебя который
в общем-то не ты
твоё очередное воплощенье
калейдоскоп пятнистой светотени
у изголовья
радужной мечты
и море неземная колыбель
качает под тобой
нагретый камень
и бьются между мокрыми висками
hey jude - in sky with diamonds -
- ma belle
и тайна растворённая в ночи
воде и музыке никак невыразима
смотри как млечный путь
проходит мимо
дыши не прикасайся и молчи
Vagabond 09 июн 2011
...кому же отдашь побольше тепла –
старому колченогому псу,
чёрному, с глазницами как зола,
лапу держащему на весу –
или бродяге на костылях,
с бычком, навсегда приставшим к губе,
с коробкой армейских жетонов и блях,
что тянет руку к тебе, к тебе?
да никому, прожить бы самой,
себе бы сберечь немного любви,
любви нерастраченной и немой,
не дозовёшься, как ни зови
смотрящего сверху из-под куполов,
из золотой восковой тиши
(пташка, я опытный птицелов,
лети, по возможности не греши) –
и остаётся дрянных папирос
дым, утешение от тоски,
фото ребёнка, что рано подрос,
рано дошёл до последней строки,
мёрзлая койка, клетчатый плед
из прошлого века, скудный паёк
от государства, не прожитых лет
груз – птица счастья не пропоёт,
не прилетит к твоему окну,
синяя, с тлеющим взглядом того,
кто бросил тебя здесь одну, одну,
но для него.
старому колченогому псу,
чёрному, с глазницами как зола,
лапу держащему на весу –
или бродяге на костылях,
с бычком, навсегда приставшим к губе,
с коробкой армейских жетонов и блях,
что тянет руку к тебе, к тебе?
да никому, прожить бы самой,
себе бы сберечь немного любви,
любви нерастраченной и немой,
не дозовёшься, как ни зови
смотрящего сверху из-под куполов,
из золотой восковой тиши
(пташка, я опытный птицелов,
лети, по возможности не греши) –
и остаётся дрянных папирос
дым, утешение от тоски,
фото ребёнка, что рано подрос,
рано дошёл до последней строки,
мёрзлая койка, клетчатый плед
из прошлого века, скудный паёк
от государства, не прожитых лет
груз – птица счастья не пропоёт,
не прилетит к твоему окну,
синяя, с тлеющим взглядом того,
кто бросил тебя здесь одну, одну,
но для него.
Vagabond 09 июн 2011
как известно, свита делает короля,
не сойти на бал мне с этого корабля.
бесконечность, сведённая до ноля,
меньше наполовину.
только начал, пора подводить итог:
смерть как место, где в дельте лежит исток.
ожидаешь не то откровенья, не то
всей обоймы в спину.
беспокоит одно - как мне быть с собой,
неуместен лавр, где хорош любой.
пропоёт из реквиема гобой
ноты две, и баста.
дотянувшийся возрастом до христа
начинает с чистого, знать, листа.
лишь душа чиста, но глядишь - и та
вся полна балласта.
всё живёшь, не зная, как сделать шаг:
не цугцванг, конечно, но верный шах.
и, помечена выше строфой, душа
на кону издревле.
и идёшь на ощупь, противясь злу -
где бессильно зренье, поможет слух.
только ум, к себе от рожденья глух,
безмятежно дремлет.
но что делать, раз такова судьба,
то до смерти преследуй в себе раба.
суд жесток, и дело твоё табак,
как у всех живущих.
и, покуда бьётся у горла жизнь,
как бы страшно ни было, ты держись.
лучше так, чем до срока войти чужим
в золотые кущи.
не сойти на бал мне с этого корабля.
бесконечность, сведённая до ноля,
меньше наполовину.
только начал, пора подводить итог:
смерть как место, где в дельте лежит исток.
ожидаешь не то откровенья, не то
всей обоймы в спину.
беспокоит одно - как мне быть с собой,
неуместен лавр, где хорош любой.
пропоёт из реквиема гобой
ноты две, и баста.
дотянувшийся возрастом до христа
начинает с чистого, знать, листа.
лишь душа чиста, но глядишь - и та
вся полна балласта.
всё живёшь, не зная, как сделать шаг:
не цугцванг, конечно, но верный шах.
и, помечена выше строфой, душа
на кону издревле.
и идёшь на ощупь, противясь злу -
где бессильно зренье, поможет слух.
только ум, к себе от рожденья глух,
безмятежно дремлет.
но что делать, раз такова судьба,
то до смерти преследуй в себе раба.
суд жесток, и дело твоё табак,
как у всех живущих.
и, покуда бьётся у горла жизнь,
как бы страшно ни было, ты держись.
лучше так, чем до срока войти чужим
в золотые кущи.
Vagabond 20 июн 2011
вбитый в землю, сколоченный грубо,
перст, указующий в вечность,
который перечеркнула смерть –
ты стоишь, а Он спускается в ад,
проходит неузнанным мимо учеников,
вкушает рыбу и мёд,
возносится и уходит, чтобы остаться
в тебе, серебряном, весом в драхму,
что на цепочке свисает
к solar plexus, скрывая в себе
лик божества, в котором тысячи солнц,
потерявший силу и блеск,
сохранившийся в Слове – лишь за него
всё ещё умирают люди.
перст, указующий в вечность,
который перечеркнула смерть –
ты стоишь, а Он спускается в ад,
проходит неузнанным мимо учеников,
вкушает рыбу и мёд,
возносится и уходит, чтобы остаться
в тебе, серебряном, весом в драхму,
что на цепочке свисает
к solar plexus, скрывая в себе
лик божества, в котором тысячи солнц,
потерявший силу и блеск,
сохранившийся в Слове – лишь за него
всё ещё умирают люди.
Vagabond 30 июн 2011
лой быканах
нащупав ориентиры по курсу на южный крест
мы вновь уходим от мира подальше от этих мест
где ангелы срезав крылья надели воротнички
о славе забыв и силе о счастье в конце строки
и времени чтобы вспомнить как раз до конца пути
здесь вычеркнут и не понят лишь тот кто сумел дойти
поэтому мы досрочно не веря и не боясь
уходим туда где почва сыра и раскидист вяз
язычники новой эры мы мера вещей и слов
не быть никому примером ненужное ремесло
следы на песке оставив уходим в начале дня
туда где эдем растаял во тьме за собой маня
уходим уходим уходим мы песня и звук и блик
к пьянящей иной свободе которую обрели
и где невозможны встречи а в памяти заросла
дорога на человечьи обыденные дела
нащупав ориентиры по курсу на южный крест
мы вновь уходим от мира подальше от этих мест
где ангелы срезав крылья надели воротнички
о славе забыв и силе о счастье в конце строки
и времени чтобы вспомнить как раз до конца пути
здесь вычеркнут и не понят лишь тот кто сумел дойти
поэтому мы досрочно не веря и не боясь
уходим туда где почва сыра и раскидист вяз
язычники новой эры мы мера вещей и слов
не быть никому примером ненужное ремесло
следы на песке оставив уходим в начале дня
туда где эдем растаял во тьме за собой маня
уходим уходим уходим мы песня и звук и блик
к пьянящей иной свободе которую обрели
и где невозможны встречи а в памяти заросла
дорога на человечьи обыденные дела