Че-та я тут давно никого собой не истязал вроде как.
Я остаюсь в листве, траве и пыли,
Шепчусь с ветвями, полными испуга.
Любовью мы с тобой недолго были,
Настало время сделаться разлукой.
Нет смерти в ветре, воздухе и свете,
Нет смерти в убегающей Вселенной
И на моей ползущей вслед планете,
Я не могу остаться неизменным.
Нет жизни в ветре, воздухе и свете,
Нет жизни в механической Вселенной
Нет жизни на дрейфующей планете,
И я – не жизнь, но вечное движенье.
Нет смерти, жизни – значит, нет ответа –
Я – обитатель или я – планета?
* * *
Вот это не знаю, стих - не стих. Может,
напевный монолог ©
?
Но что качаешь ты из темных скважин глаз?
Что видишь ты в бездонных, вечных междувечных черных дырах?
Откуда сон к тебе приходит всякий раз и что уносит всякий раз с собой?
Где волосы твои, чье золото навеки стало серебром?
Где та, что век была ребром, а стала костью в горле?
Чью память стерли в голове твоей и чем сменили?
Чьи мысли в ней под слоем пыли гнили?
Скопили и слепили, оскопили, ослепили.
И кто отрекся от тебя? Не ты ли?
* * *
Солнце за мной и передо мной,
Солнце вокруг меня.
Я бы и выбрал день иной,
Но нет здесь другого дня.
Рождения плач и смерти вздох
В эхе одном срослись.
В дне, что не мне создал чей-то бог,
Начну и закончу жизнь.
Во сне я смотрю на другие дни,
Лишь грезы здесь - только мои,
Но мне, чьей-то мысли, даже они
Реальней меня в забытьи.
Светла пелена, готов удар,
И шор от лица не отнять,
И я бросаюсь на Солнца жар,
А жизнь ковыляет вспять.
* * *
Ну и похабщинки чуть-чуть, на кисло-сладкое.
Я в бездну глаз твоих украдкою спускался,
На жизни остальной воздвигнув крест,
Я за канат, к нему привязанный, цеплялся,
Надеясь тщетно, что однажды надоест.
Чужой судьбы безропотный невольник,
Уйду на глубину сквозь проруби зрачков.
В твоих бермудах спрятан треугольник,
Что затянул немало моряков.
А еще про стихи у меня родилась одна интересная, как мне показалось, мысля, которую я нагло копипащу с другого форума.
Процесс рождения стихов во многом напоминает акт дефекации. Иногда достаточно сесть - и они хлещут наружу бурным ручьем ("Минута - и стихи свободно потекут" © Пушкин), иногда же рождение стиха - процесс настолько мучительный, что после его окончания физически трудно что-либо делать. Не следует, однако, путать подобный запор с творческой пустотой, когда автор тоже может сильно тужиться, однако стиха внутри нет, он не распирает все его существо, грозясь взорвать - подобный процесс производит разве что псевдо-кал, словесную газификацию луж и уборных комнат, которая, например, нередко слышна с эстрады (всегда была, а не в последнее время, как многие заблуждаются). Самые гадкие стихи - именно
стихи, а не суррогатные строфы - идут
мягко. Они могут быть гениальны, однако вдобавок очень прилипчивы, от таких сложно впоследствии очистить мысли.
И я бы рад уподобить рождение стиха рождению ребенка и не мучать самолюбие пиитов, подсевших на таблетки "ENLARGE YOUR EGO", однако не могу признать, что возможность написать его зависит от каких-либо биологических особенностей, да и дети, насколько я знаю, не вылетают из матерей пулей, подобно пробке из бутылки с игристым, а вот стихи - очень даже могут.