Хороший Год
Режиссер: Ридли Скотт; в главной роли: Рассел Кроу
Функция презерватива сводится к обеспечению безопасного удовольствия. Но лишь единожды. Как нельзя войти в одну и ту же реку дважды, так нельзя повторно использовать один и тот же презерватив. К сожалению, этот принцип сегодня начал выходить за пределы межполового акта совокупления. Он, негодный, добрался и до кино. Печально? Несомненно. Но мы «will survive». А вот его исповедующим явно следовало бы задуматься. С «Хорошим годом» все вышло именно так: очень плохо. Один раз может и попрет, но повторный - уже ни в какую.
Зачастую про ленты вроде этой говорят «добрый», «трогательный», «простой», «душевный». В основном подобные восторги упираются либо в вопиющую невежественность, либо в популяризирующую эвфемизацию понятий «пустой», «банальный» и «штампованный». Потому что, если подходить к делу с умом, именно так все и получается: неимоверно предсказуемо, шаблонно, картонно.
Если фильм начинается с кадров, где маленький мальчик играет со своим дядей-виноделом в шикарном загородном шато, а потом вдруг переключается на этого же мальчика, но уже взрослого мужика-педанта-коммерсанта, то, нет сомнений, в шато он еще вернется. В течение пары минут становится ясно, что мужик этот (Рассел Кроу) – хищная акула в мире бизнеса, и что всю жизнь посвятил работе, семьи не завел, баб трахает, но не любит, друзей – имеет, но не ценит. Нетрудно догадаться, что с единственным родным человеком – дядей, он уже давно не общается: каждый час расписан наперед, а на угоду капризной старости времени не хватает.
Внезапно приходит новость, которая нарушает расписанные будни главного героя: дядя умер, наследника не оставил, шато пустует. Бросать жизнь в крупном мегаполисе он, конечно же, не собирается, зато бабло срубить на продаже поместья может хорошее, зачем и отправляется на один день во Францию. Однако один день оборачивается в неделю, за которую с персонажем Кроу происходят изменения глобального масштаба. Да, как это всегда бывает в других таких же фильмах, земля родная чем-то притянула, привела к переоценке ценностей, обретению «подлинных» идеалов и трансформации внутреннего мира. Прелести жизни деревенской и превратности жизни городской подтолкнули к общеизвестной дилемме: выбору между утилитаризмом и духовностью. Весь оставшийся хронометраж – ее решение согласно самым канонизированным голливудским штампам: ту, кого сбил - полюбит, то, к чему всю жизнь стремился - отбросит, в тех, в ком видел помеху - обретет партнеров... и так до самого конца, который предсказуем почти с самого начала. Все вместе, в одном шато, за одним ужином, за одним столом, и везде вокруг столько пудры, которую нужно проглотить, что за собственное сидалище страшно становится: а не слипнется ли?! И даже спойлерство в данном случае не выглядит кощунством, ибо сам фильм – кощунство над тем, что именуется искусством кино. Искусством тут и не пахнет, а от кино - только камера, кинопленка, да игра Рассела Кроу.
И все было бы не так плохо, но вдруг невольно вспоминаешь, что данный продукт вышел из под руки Ридли Скотта. Что могло заставить хорошего режиссера скатиться к пустой пропаганде фамилистических ценностей, даже после просмотра остается тайной за семью печатями. Расквитавшись с чужими, андроидами и прочими монстрами в шкафу, Ридли решил подумать о душе. В кино эти мысли нашли довольно морализаторскую реализацию. Видимо, на старости лет и признанных мэтров творческая импотенция настигает. Печально? Несомненно. Но в данном случае - эмпирически подтвержденный факт.
Что касается зрителя, то у него один выход: от залов, где идет «Хороший год» держаться подальше. А если же невольно суждено туда забрести, то дабы получить от фильма хоть каплю удовольствия – отключить мозги и оставлять их в нерабочем режиме по прошествии определенного времени после просмотра. Тогда, может быть, повезет, и даже мир вокруг заиграет радужными красками. Но такой исход возможен лишь при наличии непоборимого оптимизма.
Отредактировано: Роланд Дискейн, 19 Ноябрь 2006 - 02:01:12