В саду Ра/сходящихся тропок
ИгRок 15 апр 2006
В саду Ра –
сходящихся
тропок
Текст перед вами и порождает собственные смыслы.
У. Эко
…Я был в Саду. Странном Саду.
В Саду, где разбегались, пересекая друг друга, множество Тропок. (И если бы можно было посмотреть на этот Сад сверху, то мы увидели бы, что все его Тропинки образуют сложную паутину. Бессмысленную паутину.)
В Саду, где стояла тишина.
Тишина такая, что я не слышал даже собственного дыхания…
Я заметил, что кое-где в кронах деревьев, как дым, мелькают разные слова: Маски, Лабиринт, Кино, Критика, Карты, Р.ереS.ечения, Зеркала и многие, многие другие.
Куда идти?
И никакой белый кролик не поможет сделать мне выбор…
Тропа Карт
Борьба со случайностью, то есть с богом всегда полна мистического величия. Азартные игроки – не исключение из правил.
Р. Акутогава
Я все еще размышлял о том, почему же я все-таки выбрал эту Тропу, а не какую-нибудь иную, когда заметил лежавшие на земле рубашкой вверх четыре карты. Я присел на корточки и перевернул их…
Вот что я увидел/прочитал:
♥ «Безымянная тварь»
♣ «Вампир»
♠ «Оборотень»
♦ «Призрак»
Я ничего не понял.
Оглядевшись кругом, я заметил пришпиленный к коре дерева пожелтевший листок бумаги со следующими словами:
«Историй всего четыре…
Одна, самая старая, – об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои…
Вторая история связана с первой, – о возвращении…
Третья история – о поиске…
Последняя история – о самоубийстве бога…»
«Так в какой же истории нахожу…» – мои мысли прервала быстро мелькнувшая тень. Знакомая тень.
Я взял эти странные карты и стал раскладывать их по-новому, играя уже в свою игру.
Но я ошибался.
На первой карте был Повешенный. Лицо его посинело, из-за рта вываливался язык-обрубок… Но глаза смотрели прямо на меня.
На второй карте оказался Моряк с голубыми глазами, в которых затаилась боль и обида. Он тонул. Именно такие глаза были и у Повешенного.
На третьей – молодой человек с сидящим на его плечах бабуином, который держал в лапе плеть. Молодой человек кричал в ужасе. Это был Узник. И у него были голубые глаза.
На четвертой – женщина, сидящая у прялки. Ее голову покрывала шаль. Казалось, что она одновременно смеется и плачет. Но несмотря на это, ее голубые глаза смотрели на меня. Госпожа Теней.
На пятой карте была изображена Смерть. Коса. Черная накидка с капюшоном. И голубые глаза.
На шестой – Башня, стоящая посреди поля из ярко-красных роз. Но, приглядевшись, я заметил и голубую розу.
На седьмой – солнце, сияющее в чистом голубом небе, в синеве которого резвятся купидоны и эльфы. Жизнь.
Странное чувство, похожее на déjà vu, охватило меня. Я ощущал себя не пешкой, а картой в чужой игре, в которую кто-то (в голове почему-то мелькнуло «Стрелок») играет уже давным-давно…
А карта с Башней все притягивала и притягивала взор.
Я совершенно запутался в этих четырех историях и картах – да и четырех ли? – и новом раскладе, который на проверку оказался старым. Именно поэтому я и сошел с этой тропы.
Я шел прочь от нее.
Это был не мой расклад, не моя игра, не моя история… но я отчаянно желал, чтобы все это было моим. Из-за Башни.
Но я шел прочь от четырех карт, от Повешенного, Узника, Моряка и …Башни.
Тропа Лабиринта
– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
– Мне все равно… – ответила Алиса.
– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.
– …только бы попасть куда-нибудь, – пояснила Алиса.
– Куда-нибудь ты обязательно попадешь, – сказал Кот. – Нужно только достаточно долго идти.
Л. Кэрролл
Я не знал, по какой Тропе иду сейчас. Те же деревья, та же трава. Ситуация стала чем-то напоминать кубриковское «Сияние»…
Когда внезапно передо мной возникла улыбка Чеширского Кота.
– Ты в лабиринте, если еще этого не понял. А лабиринты «известны трех видов. Первый – греческий: лабиринт Тесея. В нем никому не удастся заблудиться. Входишь, добираешься до середины и из середины выходишь. Потому-то в середине и сидит Минотавр. Иначе пропал бы весь смак мероприятия. Это была бы обычная прогулка. Ужас берется (если берется) из неизвестности: неизвестно, куда ты угодишь и что выкинет Минотавр. На пороге классического лабиринта в твою ладонь сразу ложится нить Ариадны. Собственно, лабиринт – это и есть нить Ариадны.
Существует еще лабиринт маньеристический. В плане это что-то вроде дерева – корни, крона. Разветвленные коридоры со множеством тупиков. Выход один. Но как его найти? Ариаднина нить нужна и тут. Такой лабиринт – модель trial-and-error process. И, наконец, существует сетка». Она «так устроена, что в ней каждая дорожка (при этих словах улыбка Кота стала еще шире) имеет возможность пересечься с другой. Нет ни центра, ни периферии, нет выхода. Потенциально такая структура безгранична».
Так в каком же лабиринте находишься ты?
– Эко ж задал ты вопрос! Но я думаю, что в…
А Кот с улыбкой во всю улыбку перебил меня:
– DE UMBRARUM REGNI NOVEM PORTIS.
– Девятые врата? И что это значит?
– Все или ничего. Смотря, с какой стороны на это посмотреть.
– А что ты можешь сказать мне о четырех картах?
– Эти карты – архетипы, но архетипы своих историй. И помни: любая история (или литературное произведение) намного интереснее, глубже, сложнее, таинственнее, чем мы можем о ней сказать.
И уже тая в воздухе, Чеширский Кот – вернее его улыбка – произнес:
– Может быть, когда-нибудь мы еще и пересечемся с тобой… Да, рога тебе совсем не идут…
Я шел Тропой. Запутанной Тропой. Такой же запутанной, как и мои мысли.
Книги. Я заметил книги.
Кто-то словно решил посмеяться и спародировать картину Сальвадора Дали. Только вместо часов были книги. Виднелись обрывки названий: «Франке…», «Странная история…. мисте… айда», «Драку…», «Пово… инта».
Книги свисали с ветвей деревьев и лежали на Тропе. Казалось, что все они были из воска, и некая таинственная сила растянула, свернула, как ей хотелось.
Подобрав одну из «восковых» книг, я попытался прочитать ее название: «Алиса в Зазе…». Дальше было просто невозможно прочесть из-за сильной деформации книги.
Подняв взгляд от книги, я обнаружил, что стою…
Тропа Зеркал
С каждым новым представлением кривой, структура модели становиться все более и более подробной.
Ян Малкольм
…что стою среди зеркал.
Всего их было восемь, и расположены они были так:
Я стоял в центре.
Все зеркала показывали меня.
Минотавра.
Только сейчас я оценил юмор Кота.
Я стал вспоминать, что он еще мне говорил, потому что это оказалось чрезвычайно важной информацией, а не пустым разговором.
«DE UMBRARUM REGNI NOVEM PORTIS»
Врат/зеркал должно быть девять. Я потряс рогами – это, должно быть, означало смущение и задумчивость.
Где девятое зеркало?
На меня со всех сторон смотрел Минотавр.
«…глубже, сложнее, таинственнее…»
Девятым зеркалом был Я.
На меня смотрел я сам.
Минотавр.
Тут я нервно вздрогнул: у меня оказались голубые глаза.
Мне ничего не оставалось, как сидеть и ждать Тесея.
Чтобы хоть как-то скрасить время ожидания, я стал размышлять о четырех картах. Кот сказал мне, что эти карты – архетипы историй. Только вот архетипы, каких историй?
Я снова потряс рогами.
« …любая история (или литературное произведение)…»
Литературное произведение. Произведение. Я вспомнил странную картину, виденную мною на Тропе Зеркал. Как соотнести обрывки названий книг с этими картами – архетипами? И соотносятся ли они? Я не чувствовал, – я знал! – что иду верным путем. Но как восстановить эти названия?
Возникает новый вопрос: четыре карты и четыре истории – есть ли между ними взаимосвязь?
Я чувствовал, что ответ вот он, надо только суметь разгадать эту загадку, как внезапно вспомнил про тень, которая мелькнула на Тропе Карт. Новая загадка?
Внезапно я ощутил, что отражения в зеркалах изменились. Теперь они не отражали меня, а показывали идущего к зеркальному лабиринту Тесея.
Только вот Тесеем был я.
И у него/меня – голубые глаза…
Только я подумал, что разгадал Сад, как Он подбросил мне новую задачу.
Что все это значит?
Сон или явь?
Трепетанье зажатой в горсти
Бабочки…
Этой самой бабочкой я и ощущал себя, а Сад был ладонью, которая меня сжала. Вот я и бился, пытаясь понять, где сон, а где явь.
И все, что мне оставалось, это ждать голубоглазого Тесея, а после…
А после я поброжу по Тропам Сада, что манят меня своим пением Сирен все сильнее и сильнее…
P.S. Зеркала располагались восьмиугольником - в тексте должен быть рисунок, но...
Все прочее - без комментариев.
сходящихся
тропок
Текст перед вами и порождает собственные смыслы.
У. Эко
…Я был в Саду. Странном Саду.
В Саду, где разбегались, пересекая друг друга, множество Тропок. (И если бы можно было посмотреть на этот Сад сверху, то мы увидели бы, что все его Тропинки образуют сложную паутину. Бессмысленную паутину.)
В Саду, где стояла тишина.
Тишина такая, что я не слышал даже собственного дыхания…
Я заметил, что кое-где в кронах деревьев, как дым, мелькают разные слова: Маски, Лабиринт, Кино, Критика, Карты, Р.ереS.ечения, Зеркала и многие, многие другие.
Куда идти?
И никакой белый кролик не поможет сделать мне выбор…
Тропа Карт
Борьба со случайностью, то есть с богом всегда полна мистического величия. Азартные игроки – не исключение из правил.
Р. Акутогава
Я все еще размышлял о том, почему же я все-таки выбрал эту Тропу, а не какую-нибудь иную, когда заметил лежавшие на земле рубашкой вверх четыре карты. Я присел на корточки и перевернул их…
Вот что я увидел/прочитал:
♥ «Безымянная тварь»
♣ «Вампир»
♠ «Оборотень»
♦ «Призрак»
Я ничего не понял.
Оглядевшись кругом, я заметил пришпиленный к коре дерева пожелтевший листок бумаги со следующими словами:
«Историй всего четыре…
Одна, самая старая, – об укрепленном городе, который штурмуют и обороняют герои…
Вторая история связана с первой, – о возвращении…
Третья история – о поиске…
Последняя история – о самоубийстве бога…»
«Так в какой же истории нахожу…» – мои мысли прервала быстро мелькнувшая тень. Знакомая тень.
Я взял эти странные карты и стал раскладывать их по-новому, играя уже в свою игру.
Но я ошибался.
На первой карте был Повешенный. Лицо его посинело, из-за рта вываливался язык-обрубок… Но глаза смотрели прямо на меня.
На второй карте оказался Моряк с голубыми глазами, в которых затаилась боль и обида. Он тонул. Именно такие глаза были и у Повешенного.
На третьей – молодой человек с сидящим на его плечах бабуином, который держал в лапе плеть. Молодой человек кричал в ужасе. Это был Узник. И у него были голубые глаза.
На четвертой – женщина, сидящая у прялки. Ее голову покрывала шаль. Казалось, что она одновременно смеется и плачет. Но несмотря на это, ее голубые глаза смотрели на меня. Госпожа Теней.
На пятой карте была изображена Смерть. Коса. Черная накидка с капюшоном. И голубые глаза.
На шестой – Башня, стоящая посреди поля из ярко-красных роз. Но, приглядевшись, я заметил и голубую розу.
На седьмой – солнце, сияющее в чистом голубом небе, в синеве которого резвятся купидоны и эльфы. Жизнь.
Странное чувство, похожее на déjà vu, охватило меня. Я ощущал себя не пешкой, а картой в чужой игре, в которую кто-то (в голове почему-то мелькнуло «Стрелок») играет уже давным-давно…
А карта с Башней все притягивала и притягивала взор.
Я совершенно запутался в этих четырех историях и картах – да и четырех ли? – и новом раскладе, который на проверку оказался старым. Именно поэтому я и сошел с этой тропы.
Я шел прочь от нее.
Это был не мой расклад, не моя игра, не моя история… но я отчаянно желал, чтобы все это было моим. Из-за Башни.
Но я шел прочь от четырех карт, от Повешенного, Узника, Моряка и …Башни.
Тропа Лабиринта
– Скажите, пожалуйста, куда мне отсюда идти?
– А куда ты хочешь попасть? – ответил Кот.
– Мне все равно… – ответила Алиса.
– Тогда все равно, куда и идти, – заметил Кот.
– …только бы попасть куда-нибудь, – пояснила Алиса.
– Куда-нибудь ты обязательно попадешь, – сказал Кот. – Нужно только достаточно долго идти.
Л. Кэрролл
Я не знал, по какой Тропе иду сейчас. Те же деревья, та же трава. Ситуация стала чем-то напоминать кубриковское «Сияние»…
Когда внезапно передо мной возникла улыбка Чеширского Кота.
– Ты в лабиринте, если еще этого не понял. А лабиринты «известны трех видов. Первый – греческий: лабиринт Тесея. В нем никому не удастся заблудиться. Входишь, добираешься до середины и из середины выходишь. Потому-то в середине и сидит Минотавр. Иначе пропал бы весь смак мероприятия. Это была бы обычная прогулка. Ужас берется (если берется) из неизвестности: неизвестно, куда ты угодишь и что выкинет Минотавр. На пороге классического лабиринта в твою ладонь сразу ложится нить Ариадны. Собственно, лабиринт – это и есть нить Ариадны.
Существует еще лабиринт маньеристический. В плане это что-то вроде дерева – корни, крона. Разветвленные коридоры со множеством тупиков. Выход один. Но как его найти? Ариаднина нить нужна и тут. Такой лабиринт – модель trial-and-error process. И, наконец, существует сетка». Она «так устроена, что в ней каждая дорожка (при этих словах улыбка Кота стала еще шире) имеет возможность пересечься с другой. Нет ни центра, ни периферии, нет выхода. Потенциально такая структура безгранична».
Так в каком же лабиринте находишься ты?
– Эко ж задал ты вопрос! Но я думаю, что в…
А Кот с улыбкой во всю улыбку перебил меня:
– DE UMBRARUM REGNI NOVEM PORTIS.
– Девятые врата? И что это значит?
– Все или ничего. Смотря, с какой стороны на это посмотреть.
– А что ты можешь сказать мне о четырех картах?
– Эти карты – архетипы, но архетипы своих историй. И помни: любая история (или литературное произведение) намного интереснее, глубже, сложнее, таинственнее, чем мы можем о ней сказать.
И уже тая в воздухе, Чеширский Кот – вернее его улыбка – произнес:
– Может быть, когда-нибудь мы еще и пересечемся с тобой… Да, рога тебе совсем не идут…
Я шел Тропой. Запутанной Тропой. Такой же запутанной, как и мои мысли.
Книги. Я заметил книги.
Кто-то словно решил посмеяться и спародировать картину Сальвадора Дали. Только вместо часов были книги. Виднелись обрывки названий: «Франке…», «Странная история…. мисте… айда», «Драку…», «Пово… инта».
Книги свисали с ветвей деревьев и лежали на Тропе. Казалось, что все они были из воска, и некая таинственная сила растянула, свернула, как ей хотелось.
Подобрав одну из «восковых» книг, я попытался прочитать ее название: «Алиса в Зазе…». Дальше было просто невозможно прочесть из-за сильной деформации книги.
Подняв взгляд от книги, я обнаружил, что стою…
Тропа Зеркал
С каждым новым представлением кривой, структура модели становиться все более и более подробной.
Ян Малкольм
…что стою среди зеркал.
Всего их было восемь, и расположены они были так:
Я стоял в центре.
Все зеркала показывали меня.
Минотавра.
Только сейчас я оценил юмор Кота.
Я стал вспоминать, что он еще мне говорил, потому что это оказалось чрезвычайно важной информацией, а не пустым разговором.
«DE UMBRARUM REGNI NOVEM PORTIS»
Врат/зеркал должно быть девять. Я потряс рогами – это, должно быть, означало смущение и задумчивость.
Где девятое зеркало?
На меня со всех сторон смотрел Минотавр.
«…глубже, сложнее, таинственнее…»
Девятым зеркалом был Я.
На меня смотрел я сам.
Минотавр.
Тут я нервно вздрогнул: у меня оказались голубые глаза.
Мне ничего не оставалось, как сидеть и ждать Тесея.
Чтобы хоть как-то скрасить время ожидания, я стал размышлять о четырех картах. Кот сказал мне, что эти карты – архетипы историй. Только вот архетипы, каких историй?
Я снова потряс рогами.
« …любая история (или литературное произведение)…»
Литературное произведение. Произведение. Я вспомнил странную картину, виденную мною на Тропе Зеркал. Как соотнести обрывки названий книг с этими картами – архетипами? И соотносятся ли они? Я не чувствовал, – я знал! – что иду верным путем. Но как восстановить эти названия?
Возникает новый вопрос: четыре карты и четыре истории – есть ли между ними взаимосвязь?
Я чувствовал, что ответ вот он, надо только суметь разгадать эту загадку, как внезапно вспомнил про тень, которая мелькнула на Тропе Карт. Новая загадка?
Внезапно я ощутил, что отражения в зеркалах изменились. Теперь они не отражали меня, а показывали идущего к зеркальному лабиринту Тесея.
Только вот Тесеем был я.
И у него/меня – голубые глаза…
Только я подумал, что разгадал Сад, как Он подбросил мне новую задачу.
Что все это значит?
Сон или явь?
Трепетанье зажатой в горсти
Бабочки…
Этой самой бабочкой я и ощущал себя, а Сад был ладонью, которая меня сжала. Вот я и бился, пытаясь понять, где сон, а где явь.
И все, что мне оставалось, это ждать голубоглазого Тесея, а после…
А после я поброжу по Тропам Сада, что манят меня своим пением Сирен все сильнее и сильнее…
P.S. Зеркала располагались восьмиугольником - в тексте должен быть рисунок, но...
Все прочее - без комментариев.
Demonolog 16 апр 2006
ИгРок, рассказ оценить должным образом не могу, просто не в моем вкусе(без обид , просто жанр не мой), но хотел спросить, а почему, собственно, рассказ-загадка? /Озабоченно протирает очки / Может я ее не заметил?
Dita Manson 16 апр 2006
Demonolog
Мы напару её не заметили.... Мож мне очки купить?....
ИгRок
Заинтиговало...
Мы напару её не заметили.... Мож мне очки купить?....
ИгRок
Заинтиговало...
ИгRок 16 апр 2006
Demonolog и Dita Manson
Вот вас уже двое !
Все прочее - без комментариев.
Вот вас уже двое !
Все прочее - без комментариев.
Dandelo 16 апр 2006
Ну, в чем загадка я понял - почему все это происходит, да и что вообще происходит. Что-то около того... Причины, миром правят причины...
Можно задать вопрос?
Решение лишь одно, или их много? Или и это без комментариев? Я склоняюсь к многозначности, но подтверждение от автора не помешает.
P. S. ИгRок, ни о чем не забыл?
P. P. S. Ответ не в этом топике. Не люблю намекать, но...
Можно задать вопрос?
Решение лишь одно, или их много? Или и это без комментариев? Я склоняюсь к многозначности, но подтверждение от автора не помешает.
P. S. ИгRок, ни о чем не забыл?
P. P. S. Ответ не в этом топике. Не люблю намекать, но...
Dita Manson 16 апр 2006
Не, предположения, конечно, есть, но боюсь, что моя фантазия меня может завести незнамо куда....