Цитата
Ведь, по сути, воскрешения мертвых здесь не происходит. Люди не воскресают. Возвращаются с кладбища уже не люди, а дух Вендиго, который просто использует тела. Самого же Геджа, как человека, уже и в помине не было…
Это очень распространенный взгляд, но, по-моему, ошибочный. В КДЖ выведен почти десяток существ, прошедших "воскрешение".
Из них:
- Рэчел и Гэдж превратились в "роботов-убийц". При этом даже в Гэдже все время сохранялся некий субстрат "истинного" Гэджа (на это было указано в одном из постов выше, в КЖД стоит: "Гэдж тоже медленно поднялся и, шаркая, отправился за отцом. Пять шагов – и скальпель выпал из его руки... Десять шагов – и странный желтый свет в глазах малыша увял. Дюжина… и ребенок упал на колени. Гэдж смотрел на отца. На мгновение Луис увидел своего сына… своего настоящего сына… лицо Гаджа казалось несчастным, полным боли – нестерпимой боли. – Папочка! – закричал он, а потом упал на пол лицом вниз". Желтый свет в глазах - от желтоглазого Вендиго; увял он, потому что та частица Вендиго, что присутствовала в Гэдже и управляла его телом, теперь его покинула (и вправду, зачем ей дальше оставаться в теле, уже фактически убитом?). Таким образом, Гэдж-зомби был "двуслоен": вселившаяся в тело и управляющая им (вместе с собственно разумом) частица Вендиго и отстраненная этой частью от управления телом и разумом душа "исконного" Гэджа).
- Бык Хэнрэтти стал неуправляемо-агрессивен, он беспрерывно атаковал даже стенки своего загона и его пришлось пристрелить.
- Тимми Баттерман стал довольно зловредным существом, как выражались 200 лет назад - "превеликим нежелателем добра никому". Но тем не менее он ни на кого ничем не посягает, ограничиваясь неприятными разговорами от случая к случаю, причем разговоры такие он ведет с теми, кто как-то затрагивает его самого - по своей инициативе Тимми Баттерман вообще ни к кому ни с какими намерениями не подходит.
- Кот Черч вообще не изменился сравнительно с нормальным состоянием домашних кошек. Он стал более агрессивен, чем был раньше - он после воскрешения стал охотиться на птиц, чего раньше не делал, - но это повышение агрессии полностью лежит в пределах нормальной агрессивности кошек (множество домашних кошек охотится на мелкую живность, которую потом даже не ест). При этом Черч ничем не посягает на своих хозяев (и вообще ни на каких людей); более того, он сохраняет привязанность к своим хозяевам и продолжает к ним ластиться - и к Луису, и к Элли.
- Пес Спот и другине животные, проядя воскрешение, вообще не замечены в повышенной агрессии. Как выразился Джуд, "большинство из вернувшихся кажутся.., немного заторможенными.., немного медлительными.." - и все.
Можно подвести промежуточные итоги. В любом существе, прошедшем "воскрешение", присутствует частица Вендиго - именно эта частица его воскрешает и дает ему силу для "второй жизни". В любом таком существе присутствует и былая "личность" этого существа (если уж даже в Гэдже она сохранялась). При этом ведут эти существа себя очень по-разному: от практически не изменившегося поведения (с сохранением всех старых привязанностей, а также всех старых норм и барьеров на тему о том, что делать можно, а чего делать нельзя) до превращения в монстров, убивающих ради убийства. Остается считать, что это разнообразие зависит от _соотношения_ "старого" и "нового" компонентов, то есть прежней личности и частицы Вендиго. Если "заряд" Вендиго оказался слишком большим, то именно компонент, поступивший от Вендиго, становится главным в "воскресшем" существе, и это существо становится, соответственно, повышенно-агрессивным вплоть до превращения в автомат для убийства. Если же "заряд" Вендиго оказался меньше, то компонент "Вендиго" занимает в воскресшем существе сугубо подчиненно-техническое положение и роль этого компонента ограничивается тем, что он дает существу энергию для "второй жизни". В качестве побочного эффекта при этом тоже возможно повышение агрессивности, но в пределах но
рмы (Черч).
Получается, что "Вендиго" - это, собственно, не энергия _зла_, а просто жизненная энергия в чистом виде. Ведь воля к жизни "в чистом виде" - то есть слепая, неуправляемая, не ограничиваемая никакими барьерами и нормами воля к жизни - и будет приводить к разрушению и агрессии как способу самоутверждения или обеспечения себя добычей. И действительно, как упоминается в КДЖ, именно на влияние Вендиго индейцы валили то, что во время голода они поедали своих соплеменников: когда во время голо
да они забивали своих стариков в пищу, они заявляли, что так распорядился Вендиго. Таким образом, Вендиго - это действительно дух "выживания любой ценой", то есть дух личной жизненной энергии в том самом чистом, не ограниченном никаким состраданием и никакими моральными нормами виде, как было предположено выше. Такую энергию и волю к жизни любое живое существо и так имеет от рождения (инстинкты самосохранения, экспансии и агрессии), только в "первой жизни" все это бывает чем-то ограничено. Если этот компонент и в "воскрешенном" существе занимает подчиненное, служебное положение (как ему и положено в обычном живом существе) - то воскрешенное существо практически не меняется и не меняет своей былой идентичности. Если же этот компонент при "воскрешении" получает преобладание, то идентичность меняется, и речь идет уже не столько о былом существе, сколько об автономной частице Вендиго, управляющей воскрешенным телом, в котором его былая идентичность остается лишь в качестве скованного и подавленного узника. Освободиться она может (как в случае Гэджа) только в том случае, если управляющая частица Вендиго сама сочтет за лучшее покинуть тело перед лицом его неизбежной гибели.
Таким образом, роль кладбища сводится к повторному "впрыскиванию" в существо дозы той же инстинктивно-слепой энергии и воли к жизни, которую живые существа и так получали в свое время при рождении. Только эта повторная доза может оказаться слишком большой - и тогда на выходе окажутся существа вроде Гэджа, Рэчел или быка Хэнрэтти. А если эта доза окажется не слишком большой, то существо при этом "повторном рождении" останется примерно тем же, каким было после своего исходного, естественного рождения, и на выз
оде получаем Спота или Черча.
Тимми Баттермен - средний вариант.
От чего же зависит размер дозы? Проще всего было бы решить, что от злой воли самого Вендиго, который, мол, хочет воплотиться в любом живом существе в максимально возможной степени. Но это решение было бы неверным, так как при нем было бы совершенно непонятно, почему Вендиго не воплотился по максимуму в Споте, Черче и Тимми Баттермене и не сделал их такими же автоматами для убийства, какими стали Гэдж, Ржчел и Хэнрэтти. Остается считат
ь, что Вендиго очень хочет просто воплощаться в как можно большем количестве случаев (то, что кладбище старается затянуть как можно больше клиентов, у Кинга прописано очень четко), но е
му безразличен размер "дозы" своего внедрения в тело воскрешаемого в каждом отдельном случае, его интересует только количество воскрешений. А размер "дозы" определяется не желанием Вендиго, а какими-то дополнительными факторами, о которых можно только гадать.
На мой взгляд, этих факторов прежде всего три:
1) Размер воскрешаемого. Чем массивнее воскрешаемый, тем больше дозы "Вендиго" нужно для его воскрешения - и при большой массе тела доза легко оказывается слишком большой для психики данного существа. Поэтому бык и люди в "воскрешенном" виде оказываются ненормально злобны и агрессивны (самый мирный из них - Тимми), а более мелкие животные - пес, кот и др. - ненормальной агрессии и в воскрешенном виде не проявляют.
2) Согласно догадке Джуда, значение имеет и время, прошедшее от смерти до воскрешения. В самом деле, чем дальше зашел распад, тем больше, по идее, нужна доза "воскресительного Вендиго", чтобы обратить этот распад вспять.
3) Тем не менее оба человека, "воскрешенных" Луисом Кридом, воскресли автоматами для убийства , хотя Рэчел он воскресил почти сразу; а Тимм
и Баттермен в воскрешенном виде являл собой зрелище малоприятное, но и не думал ни на кого нападать - хотя вот у него-то от смерти до воскрешения прошла уйма времени. Поэтому думаю, что третьим фактором является состояние духа того человека, который хоронит
воскрешаемого на кладбище микмаков. Чем больше этот человек руководствуется любовью и жалостью к ум
ершему, тем менее агрессивен и эгоистичен будет умерший после воскрешения. А чем больше тот, кто хоронит, руководствуется жалостью к самому се
бе или к другим живым, а не к умершему - тем более агрессивен и эгоистичен будет умерший, восстав из могилы. Джуд хоронил Спота, руководств
уясь только любовью и жалостью к Споту; Луис хоронил Черча вовсе не из любви к Черчу, а из желания не
расстраивать Элли - поэтому у Спота при воскрешении вообще не выросла агрессивность, а у Черча выросла, хоть и ненамного. Отец Тимми Баттермена, видимо, хоронил Тимми, жалея больше Тимми, чем себя (оставшегося без Тимми), а Луис уж точно во всех своих мероприятиях жалеет в первую голову себя самого
(Кинг очень ненавязчиво, но последовательно показывает, что Криды - вообще семейство людей, каждый из которых жалеет в первую голову самого себя и считает это нормальным); в итоге Тимми проявляет принципиально меньше агрессии, чем Гэдж и Рэчел.
Резюмирую. Вендиго в КДЖ - просто дух, вселяющий энергию выживания, не ограниченного моралью, энергию витальности, витальной экспансии и агрессии в чистом виде. Вполне естественно, что если кто-то помер, то для воскрешения ему нужна повторная инъекция чистой витальности , т.е. Вендиго. И чем больше эта инъекция, тем имморально-агрессивнее будет воскрешенный. Однако в мире КДЖ воскрешение происходит СУММОЙ двух сил: силой Вендиго и силой любви и мужества того человека, который потащил дорогого покойника на воскресительное кладбище. И чем больше было в операцию по воскрешению вложено второго (любви и мужества), тем меньше нужно вкладываться Вендиго / тем меньше в воскрешенном приходится на долю Вендиго. Соответственно и ведет он себя более или менее прилично. Джуд, хороня Спота, не испытывал ничего, кроме любви к своей собаке и желания ее воскресить, и он человек твердо-мужественный - сооответственно, для воскрешения Спота хватило минимальной дозы Вендиго, все остальное взяла на себя сила любви Джуда. Соответственно, Спот вернулся вполне мирным: соотношение любви (от воскресителя) и витальной агрессии (от Вендиго) в нем было приемлемым. Отец Тимми, хороня Тимми, терзался еще и страхом и отчаянием - соответственно, баланс деструктивногои и доброго в Тимми оказался сильно смещен в сторону деструкции сравнительно со Спотом. Луис Крид, хороня кота, не испытывал к нему никакой любви (он старался ради дочери, а не ради кота), но действовал спокойно и увлеченно, не трусил и _себя_ не жалел - и кот вернулся столь же отчужденным от Крида, как был отчужден от него сам Крид, когда его воскрешал - но не более. Хороня сына и жену, Крид прежде всего испытывает жалость к себе, страх и желание снять с себя ответственность (за смерть сначала сына, а потом жены) и найти облегчение и утешение для себя; это показано очень четко. Соответственно, воскрешенные оказались особо ужасными: Вендиго им дал витальную имморальную агрессию = жизнеспособность, а Крид не дал сочувстивия к другим, поскольку сам этих чувств в ходе похорон не испытывал, и не ими руководился. То есть он по собственной слабости и склонности во всяком деле прежде всего пожалеть себя завалил с треском это самое дело.Сам Вендиго, судя по всему, просто хочет воплотиться в живых в максимальном количестве раз, причем в людях - с особой страстью; все это вполне естественно для духа чистой витальности (каким Вендиго является в любом случае). Поэтому он и заманивает, и мешает попыткам срыва очередной операции по воскрешению. Но насколько и по какому механизму у него все это получается, - это дело другое, и тут, как мне кажется, кроме приведенной мной реконструкции, никакое объяснение не подойдет. Грубая аналогия: когда пиявки сосут кровь, они ничего хорошего человеку этим сделать не хотят - просто кровь сосут. Но если использовать это с умом и в меру, то можно от их такого устремления получить немалую пользу для здоровья (медицинские пиявки); а если не в меру - они всю кровь и высосут.