Vagabond (Nov 14 2005, 01:26 PM) писал:
Aegis (Nov 14 2005, 11:03 AM) писал:
Сомнение - неотъемлемая часть природы человека.
И остаются все те же сомнения, бесплодные терзания и попытки открыть дверь, которой на самом деле нет.
Однажды утром я лежал в кровати, после своих дурацких экспериментов с бессонницей. И так получилось, что смысл вдруг отвалился от слов, а в русле остались только интонации. За дверью через коридор мои родители вписывали себя в лабиринт комнат, играли в прятки, растекались по комнатам, замирали в углах. Как расплавленное олово, как жидкий свинец текли звуки в мое распаленное бессонницей воображение. Страшно было, что пусть даже и на какое-то время разучился схватывать, порционно распределять этот текучий крем по формочкам. Что пальцы разжались и колышутся как водоросли в воде под одеялом. Что я весь накрыт этим саваном из звуков и уже не различаю ни точек ни запятых. В этот момент, несмотря на страх, которому я не давал места в своем сознании, я чувствовал связь, эту страшно перекрученную нитку, буквально сжатую в пружину, с искаженной до одурения и абсурда перспективой. И было непонятно, зачем они говорят, раз не понимают друг друга или зачем они не понимают друг друга, раз так связаны музыкой незнакомого мне языка.
В квартире есть только одна комната, когда вырос ни один шкаф тебя уже не принимает,- ни по росту,- в которой за счет близко сдвинутых боковых стен возникает перспектива все выше, выше и выше стремим мы полет наших птиц… Так клетки с попугаями, щеглами и другими птичками балующих взгляд желтой грудкой заканчиваются сеткой купола. Как бы это ни было смешно, коротким отрывистым смешком, это туалет. Поза мыслителя делает эту картину практически завершенной. Там, кстати, всегда есть табак.
А вот повесить камеру напротив двери в сие замечательное заведение, в эту камеру. А потом включить на ускоренной скорости просмотр или форсировав время привести все к общему знаменателю открывающееся закрывающихся дверей. Как в том немом фильме с известным комиком, где доска качелями над калиткой крутилась и ударяла каждому то по заднице, то по голове. А если рядом еще поставить привратника…
Иногда двоеточие похоже на сдвоенное дуло охотничьего ружья, которое смотрит тебе прямо в грудь, и кажется, что вот если вдруг начнется это бесконечное перечисление, опять выступит длинная процессия и то ли крестным ходом, или просто как очередь из кинозала к выходу протянется из ниоткуда в никуда – и закричишь. И крик этот будет ни за что, ни почему. Это будет просто крик. Криком ты просто вырвешь из рук очередного банкира, из пальцев играющих с сенсорными кнопками калькулятора точку. Последнюю точку.
Форма бреда, куда бы она не привела, начинает надоедать. В таком насыщенном растворе слишком соблазнительно пустится в поиски горестей, потерь и тому подобной мишуры. Лучше остановиться на тождестве ковчега завета с детской люлькой и замолчать. Тем более, что и в горячке монолога имитирующего диалог в расчете разродиться симулякром шансы выправить стиль к ритму собственного марша, к собственной мелодии ничтожны.
Но не успел обресть уже скользили с картины взгляды и его спросили:
Та тропинка чем то была похожа на букву т. Так же упиралась уступая шаг за шагом в трассу, по которой бесконечной цепью разматывая невидимую нить с черных катушек ползли машины. Трава или листья – тут уже не имеет значения, если глаз привыкший чертить линии сверху вниз, вдруг на какое-то время утратив перспективу, и ты барабаня кончиками пальцев или щелкая суставами, каждый раз будешь упираться в отсутствие причины. Можно шагнуть за горизонт, как перейти через серое полотно дороги. Только наметить себе точку и оставить ее позади. Сколько точек надо превратить в запятые, чтобы ощутить интенсивность движения? С возрастом это становится сложнее. Сложнее становится искать. А если к этому еще вяжется неуверенность, как зацепившийся за колесо шарф. И перехватит дыхание. На полпути.
Никогда еще физика так не _льстила_ поэзии и философии, как тогда, когда осмелилась придать законный статус, осмелилась признать, осмелилась обрести, что толку, что обретая себя мы в тот же момент и теряем, как когда обратила свое внимание на природу света. Здесь бы следовало поставить запятую и продолжить, но я не физик. Поставить под вопрос мир и значит открыть его глазу. И теперь гроздями набухают эти миры. А кристалл, странное целое из грязи оставленной на бесчисленных тропинках леса позади, играет отраженным светом этих ягод.