Ответов в теме: 18

[Jogurt]

«Часто снились кошмары»
Рассказ

«Сон разума рождает чудовищ», но если спит чудовище, способен ли родиться разум?..

Петр присел за письменный столом перед решеткой. Разложив на виду временно изъятые у следователя документы, бросил взгляд на круглое лицо настенных часов. Времени в запасе было не так уж и много.
Тусклая настольная лампа оставляла погруженным в сумрак большую часть помещения, в том числе и саму камеру для допросов. Там, в темноте и сырости, за прутьями, на привинченной к полу скамье сгорбилась молчаливая фигура, отдаленно напоминающая «актера» Театра Теней.
- Итак, Савелий, - Петр взял карандаш. – С чего мы начнем?
- О-о, - тихо сказали из темноты, но при этом фигура не пошевелилась. – Добрый день,гражданин писатель. Как Вам погодка нынче?
Петр знал: это была игра. Он уже несколько раз участвовал в подобных нехитрых развлечениях. Когда он приходил со своим предложением, социопаты и садисты частенько строили из себя всеведущих ганнибалов. Иные из них поначалу отказывались, но лишь для того, чтобы потом «сделать одолжение» ненавистному миру. Кто-то смиренно замечал, что совершенно раскаялся, жаждет скорейшей смерти и не хотел бы ворошить кровавое прошлое. Но во время беседы смаковали воспоминания и почти всегда настаивали на союственной исключительности, избранности. Как если бы несли печать высшего знания.
- Погодка ничего, - ответил Петр, - весенняя.
Тень за решеткой удовлетворенно кивнула.
- Хорошо. Цикл Природы. Жизнь продолжается…
- Не для вас, - заметил Петр, осторожно провоцируя собеседника.
Тот понял реплику по-своему.
- Я не боюсь смерти. В каком-то смысле я и есть смерть, почему же я должен ее бояться? Знаю, мне немного осталось, сегодня или завтра это произойдет. И что? Все ведь когда-то умирают.
Многих маньяков тянуло пофилософствовать. Подавленный комплекс вины обходилися, как неприятное препятствие, за счет общих категорий, оправдание находилось в законах Вселенной и знаках высшей силы. Все это Петр слыхал уже неоднократно, и специально посвященная глава будущей книги уже была набрана, отредактирована и сохранена на нескольких дисках. Эти «дебри» его уже не интересовали, да и уходящего времени было жалко.
- Кому-то срок жизни сократили вы, Савелий, - он посмотрел в дело и приготовил диктофон. – Например, этой школьнице… Яне.
- Да! – оживился монстр в камере. В голосе его послышалось воодушевление. – У нее еще фамилия такая смешная была…
- Адамукайте.
- Точно… Красивая, стройная, длинноногая. Настоящая фотомодель… Я отрезал ей щеки.
Диктофон работал. Петр начал, не глядя, рисовать на полях уголовного дела гробик с крестиком на крышке.
- Еще я отрезал ей левую грудь, - хихикнула тень. – Понимаете, левую, там, где сердце. У нее были хорошие груди, большие для ее возраста, не детские. Крови было порядком.
- Вы ведь специализировались не только на девушках.
- Нет, что Вы! Я не из этих, - раздался звук плевка. – Я не тронул ни одну из них, ни до, ни после. Мне просто… нравится убивать. Это ведь как наркотик. Как власть. Только это больше чем, скажем, власть политическая. Я дарил смерть и забирал жизнь. Я был… Жнецом.
Это уже интересно. Оригинальнее, чем самоубежденность некоторых в своей роли «санитара рода человеческого», или попытки оправдаться тем, что жертвы сами соблазняли, распущенные и уродливые, портящие своим существованием на Земле безупречную Картину мира.
- Я подобен мифу, образно говоря. Знаете, есть нити жизни, судьбы, и три сестры-богини заведуют ими. Одна плетет, другая еще что-то там делает… третья в нужный момент обрубает. Вот и я. Парка. Я приходил, когда хотел, к тем, к кому хотел и обрезал своим ножом нить их жизни. Того мальчика, помните?..
- Максимова?
- Да! Я выколол ему глаза и обрезал пальцы на руках и ногах, а вокруг головы обмотал шнурки от кроссовок. Не зря… Это был символ! Говорят, еще язык откусил. Может быть, не помню. Просто поцеловал в губы, отправляя в тот мир из этого. На прощание.
- Вы ощущали, что несете какую-то… Миссию?
- Вряд ли у кого-нибудь из нас она на самом деле есть, - по интонации было ясно, что человек за решеткой улыбается. – Нет, я делал все сам, без всяких там указаний свыше и голосов из телевизора. Что в этом такого? Разве вам никогда не приходила в голову мысль, что ваш, якобы нормальный мир с его нормальными, то есть общепринятыми моральными устоями, с точки зрения сумасшедшего абсолютно ненормален и извращен?.. Мне просто нравилось мучить и убивать. Как и всем, скорее всего, кто так делает. Все остальное: божья воля, происки Сатаны, козни инопланетян и тому подобное – глупые домыслы тех, у кого не хватает смелости нести ответственность за свои действия.
Петр мельком глянул в справки.
- Но на суде вы настаивали, что вас что-то подвигло к этому.
Из темноты сухо рассмеялись:
- И что? Я не хотел сидеть здесь и ждать, когда за мной придут ребята с ружьями. Гораздо удобнее было бы отлежаться в клинике, а потом выйти на свободу, переждать некоторое время, а потом опять заняться тем, что мне нравится. Мне не поверили. А может, врачи просто слишком по-человечески отнеслись к своим обязанностям и решили, что так будет лучше для всех. Их можно понять. Вот вы на их месте как бы поступили?
- Я не знаю. Я не был на их месте.
- Бросьте, Петр! Не делайте вид, что совершенно лишены воображения! Вы же писатель, хоть и документалист… Впрочем, считайте я вам подкинул идейку для первого художественного произведения. Разве не интересно поставить себя на место человека, оказавшегося перед подобным моральным выбором: признать сумасшедшего сумасшедшим и позволить ему существовать с надеждой на освобождение из психиатрической клиники, или же придать убийцу правосудию, обречь его на ожидание неминуемой смерти?
- Интересно. Но вы-то не сумасшедший, и сами это признаете.
- Теперь да. Мои апелляции не были приняты во внимание. Приговор вынесен и обжалованию не подлежит. Мне было смешно находиться на суде и слушать весь этот бред, который нес прокурор, какие-то свидетели, мамы, сестры… Они кричали и плакали, пытаясь разжалобить присяжных. А те, разумеется, повелись. Я сидел и улыбался, глядя на этот нелепый спектакль. Но при этом, несмотря на свое молчание, именно я оставался главным актером на его сцене.
Лязгнул замок двери. В комнату заглянул молодой надзиратель, со значением показав на часы. Петр сделал знак, что понял, и дверь закрылась опять.
- У нас мало времени, Савелий. Скоро вас поведут обратно, в камеру.
- Вам интересно, что я там буду делать? Буду ли я ласкать себя на койке, представляя, как вспарываю ваше брюшко?
Петр фыркнул.
- Нет, если честно, совсем не интересно. Все равно ведь вы этого не сделаете.
- Что тогда? Хотите, чтобы я оставил маленькое послание миру, в лице ваших будущих читателей?
Писатель задумался.
- Пожалуй, это мысль, - он пододвинул диктофон чуть ближе к решетке. – Надеюсь, вы сообщите им нечто… значительное.
- Никак иначе, - существо в камере тоже подвинулось к разделяющей их ограде. Свет лампы упал на бритый череп, отразился в блеклых маловыразительных глазах, которые от этого вспыхнули на мгновение, будто мертвые огоньки.
- Вам снились когда-нибудь кошмары? Мне – да. Особенно часто в детстве, как и всем, наверное. По крайней мере, когда я спрашивал у своих знакомых – Адамукайте, Максимова и прочих, они обычно отвечали утвердительно. Я начинал с маленьких птиц: воробьев, голубей, и других мелких тварей… Мне было приятно рассматривать, что у них внутри. Но с возрастом захотелось большего. И вот теперь я говорю вам, я спрашиваю: чем вы отличаетесь от меня? Разве вам никогда не хотелось того же, что и мне? И разве не останавливал вас страх, мелочная боязнь потерять работу, друзей, семью, стать изгоем в обществе? Так чем же вы лучше меня? Я – свободен, даже находясь в заключении. А вы все – рабы общества при своей дешевой свободе!
Безумец задохнулся в экстазе, оскалил зубы, как бешеный зверь, руки крепко-накрепко перехватили прутья решетки, так, что Петр невольно отшатнулся. Неожиданно Савелий сник, хватка его ослабла, а сам он медленно отошел назад, в тень.
- Все… - прошептал убийца несколько удрученно. – Хорошая глава получится.
- Эт-то точно. – Петр медленно протянул руку и взял диктофон. Выключив его, он подобрал с пола кейс и начал неспешно складывать туда все бумаги и принадлежности, разложенные на столе.
Пока он был этим занят, вошли надзиратели. Со всеми предосторожностями он открыли камеру, заставили осужденного встать на колени и сложить руки за спиной, сковали. Один человек в униформе пошел впереди, другой сзади Савелия. У дверей молодой надзиратель обернулся к Петру:
- Вы идете, гражданин писатель? Мне еще двери закрывать.
Петр кивнул, извиняясь.
Выйдя, он проследовал за первым надзирателем, ведущим Савелия по тускло освещенному коридору от одной решетчатой двери к другой. Приговоренный тащился, вяло реагируя на приказания пошевеливаться, не оглядываясь по сторонам, словно на его плечах висело нечто неимоверно тяжелое. В одном из особо глухих поворотов коридора, когда надзиратель сказал Савелию встать лицом к стене и тот выполнил приказ, Петр догнал их, достал из кармана куртки пистолет и выстрелил в затылок маньяку. Надзиратель отвернулся, а Петр еще дважды нажал на курок, чтобы наверняка.
Сдав на вахте табельное оружие, палач на личном авто проехал домой, в собственную холостяцкую квартиру в центре. Достав из холодильника бутылочку чешского пива, открыл ее и удобно устроился на диване, рядом с устройством для воспроизведения диктофонных кассет.
Конечно, его читатели ничего об этом не знали. Он просто совмещал приятное с полезным и не находил в этом ничего предосудительного.
Голос жертвы заполнил комнату, вкрадчивый и неповторимый. Сколько их было? Не сосчитать уже, наверно… Перед глазами Петра, ретроспективой прокручивались сладостные картины: выстрел, брызги крови, мозга, глухое падение бесчувственного тела на каменный пол. Члены его дрожали, внизу живота нарастало приятное возбуждение. Нет ничего лучше, чем первое прослушивание записей непосредственно после казни.
«Вам снились когда-нибудь кошмары? Мне – да…»

[Dandelo]

Жуткое впечатление производит... Хотя, в принципе, на то и рассчитано, так что рассказ, ИМХО, удался.
Петр догнал их, достал из кармана куртки пистолет и выстрелил в затылок маньяку. Надзиратель отвернулся, а Петр еще дважды нажал на курок, чтобы наверняка. – Очень хороший (особенно, если главная цель – поразить и напугать) переход. Чем-то напоминает рассказы О’Генри (если не путаю написание имени, да и вообще, если не путаю автора).

Интересно, а что думают о своей работе палачи в тех странах, где еще разрешена смертная казнь, да и раньше что думали? Жуткие все это мысли навевает... очень жуткие...
Тварь я дрожащая, или право имею?

"Из одного креста можно было бы сделать две виселицы", - с презрением сказал специалист.
Станислав Ежи Лец

[Vagabond]

Хороший рассказ. Чтобы убить маньяка, нужен такой же маньяк

[Dita Manson]

Атмосфера напряженная. Здорово. Очень ярко все это представляется.

[R.F.]

Jogurt, скажу тебе без балды - многие твои произведения достойны войти в небезызвестную "коллекцию Альфреда Хичкока". И этот рассказ особенно. Классический приём - развязка и раскрытие идейного замысла буквально в последних предложениях тебе удаётся отлично! Резко и неожиданно - как вспышка.
Текст замечательный - говорю тебе, как большой ценитель темы маньяков в литературе.

Чисто пару придирок...

"Камеру", где сидит Савелий, точнее называть клеткой, которой она и является. Обычно, перед выходом приговоренные к расстрелу или "ПЗ" становятся не на колени, а в гораздо более романтичную и менее комфортную позу. Ноги гораздо шире плеч, сами сгибаются пополам, руки назад и в стороны ладонями вверх - и в таком положении, пока на них не наденут наручники. ("Ласточка" называется Ласточка, ласточка, ты передай привет... ). Примерно в таком же положении их водят и по коридорам.

"Надзиратель" - слово старорежимное. Сейчас официально их называют "контролёрами", на зэковском жаргоне - "вертухаями", мы, как литераторы, могём охранниками, стражниками, конвоирами и... надзирателями, само собой

З.Ы: Хороший маньяк на службе государства убивает плохого маньяка Просто супер!

[Jogurt]

Спасибо всем за отзывы. Мне очень приятно, тем более, что я заметил: появилась уже целая группа постоянных читателей))). Это здорово, об этом только мечтать можно)))
Если захотите, я еще рассказ-другой выложу. У меня их с десяток наберется, все с моей странички на сайте "Литсовет", если пожелаете - заходите, тем более что у нас по-прежнему функционирует литературное объединение "Тьма", где уже больше 40 авторов, в том числе - ВНИМАНИЕ! - некто Пикман)))
http://www.litsovet....?author_id=3443
R.F. - знаешь, он не ХОРОШИЙ, он просто умный и рассчетливый. Один из читателей этого рассказа, человек, который сам неплохо пишет ужастики, заметил, что Петр - это суперманьяк, идеально приспособившийся к социуму и - нашедший в этом социуме свое место.

[R.F.]

Харэ халявную рекламу продвигать! Давай тексты выкладывай!

[Victory]

Dandelo (Mar 20 2006, 05:07 PM) писал:

Интересно, а что думают о своей работе палачи в тех странах, где еще разрешена смертная казнь, да и раньше что думали? Жуткие все это мысли навевает... очень жуткие...
Тварь я дрожащая, или право имею?

Ну, один небезызвестный автор написал книгу "Зелёная миля" - там есть кое-что о лицах палачей и их мыслях по поводу. Это работа, работа - такая же, как и работа дворника, ежедневно убирающего мусор. Дрожащая тварь сюда не вписывется.

Vagabond (Mar 20 2006, 05:39 PM) писал:

Чтобы убить маньяка, нужен такой же маньяк

"Э, милочка, это всё ваши девичьи мечтания"(с) Помнится, в разговоре о смертной казни как таковой проскакивала подобная мысль. Кстати - не у меня ли?

И далее...

«Сон разума рождает чудовищ», но если спит чудовище, способен ли родиться разум?..
Это чей каламбурчик?
"Сон разума порождает чудовищ"(с)
А далее уже можно каламбурить - без кавычек.

Петр присел за письменный столом перед решеткой. Разложив на виду временно изъятые у следователя документы, бросил взгляд на круглое лицо настенных часов.
Со столом не определиться?
"Присел за письменный стол" - возможно.
"Присел за письменным столом" - ку-ку! Обознатушки-перепрятушки!
Да на кой вообще нужно приседать?
"Временно изъятые у следователя документы" - пугательно. Следователя почему-то жалко.
"Письменный стол стоял прямо перед решеткой. Разложив на виду полученные от следователя документы, Петр бросил взгляд на круглое лицо настенных часов."

Там, в темноте и сырости, за прутьями, на привинченной к полу скамье сгорбилась молчаливая фигура, отдаленно напоминающая «актера» Театра Теней.
Там какая-то особая сырость в продуваемой клетке по сравнению с остальным помещением? Кто-то из посидельцев её развёл, не иначе. М.б., "в сырой темноте" или "липкой", или "вязкой", или ещё что...
И что именно за "актёр" Театра Теней, не лишним было бы указать точнее. В ТТ либо кукла, либо кукловод - кстати, диаметрально разные статусы, особенно для маньяка это важно: "Я дарил смерть и забирал жизнь. Я был… Жнецом" - определённо, товарищ видит себя кукловодом. Кем видит его Пётр? Скорее куклой в Театре Теней.

Но во время беседы смаковали воспоминания и почти всегда настаивали на союственной исключительности, избранности. Как если бы несли печать высшего знания.
Принесите Большую Государственную Печать Высшего Знания!..
"Но всё равно во время беседы смаковали воспоминания и почти всегда настаивали, что они исключительны, избраны, отмечены печатью высшего знания."

Вы ведь специализировались не только на девушках.
- Нет, что Вы! Я не из этих, - раздался звук плевка. – Я не тронул ни одну из них, ни до, ни после.
Типа не понял вопроса. Или всё-таки как раз из этих.
"- Нет, что Вы! Я не из этих, - раздался звук плевка. – Я не тронул никого из них, ни до, ни после."

Разве вам никогда не приходила в голову мысль, что ваш, якобы нормальный мир с его нормальными, то есть общепринятыми моральными устоями, с точки зрения сумасшедшего абсолютно ненормален и извращен?.. Мне просто нравилось мучить и убивать. ...

... - Вам снились когда-нибудь кошмары? Мне – да. Особенно часто в детстве, как и всем, наверное. По крайней мере, когда я спрашивал у своих знакомых – Адамукайте, Максимова и прочих, они обычно отвечали утвердительно. Я начинал с маленьких птиц: воробьев, голубей, и других мелких тварей… Мне было приятно рассматривать, что у них внутри.
В связи с этим хотелось бы уточнить - что же для этого господина будет кошмаром? Дама в белом, играющая на арфе, ребёнок, лепящий куличики в песочнице, луг в цветущих одуванчиках?

Я не хотел сидеть здесь и ждать, когда за мной придут ребята с ружьями.
Прямо банда Келли какая-то.

Я сидел и улыбался, глядя на этот нелепый спектакль. Но при этом, несмотря на свое молчание, именно я оставался главным актером на его сцене.
В свете (хм..) упомянутого Театра Теней можно было бы добавить: "Именно я держал в своих руках все ниточки."

Со всеми предосторожностями он открыли камеру, заставили осужденного встать на колени и сложить руки за спиной, сковали. Один человек в униформе пошел впереди, другой сзади Савелия.
Про "ласточку" Р.Ф. уже отчитался, подписываюсь. В этом случае "впереди и позади" теряют смысл - если мне не изменяет склероз, меняются на "лево-право".

...когда надзиратель сказал Савелию встать лицом к стене
Уж поди "приказал", а не "сказал".

- Вы идете, гражданин писатель?
Такой вопрос назревает, как бы ремарка в сторону: что делают посторонние в блоке смертников? И второй вопрос, непосредственно к Петру: "Вас уже выпустили из сумашедшего дома?"(с)
Писатель-палач? Нет, господа, воля ваша - не верю, а рассказанная история всё-таки претендует на реализм.
Кстати, о реализме.
Был такой художник Иорини, который заставлял своих учеников рисовать с натуры куриное яйцо до тех пор, пока не получался именно тот самый контур - настолько придирчив был старик Иорини к изображению реальности, что видел отличия даже в таком, казалось бы, простейшем овале, чёрт бы его побрал.
Поэтому, рисуя реальную картину, нельзя класть тени навстречу источнику света.

Мысли по поводу "посторонних в блоке".
"Писатель-палач" - меня терзают смутные сомнения: "садист-любитель", не угодно ли. Но тут на помощь приходит математика с переменой мест слагаемых, от которой не меняется сумма, но считается порой не в пример легче: "палач-писатель". Посему можно было бы продолжить действие над трупом: цум бай шпиль, присутствующие при казни надзиратели с циничными смешками в адрес ныне покойного похлопывают Петра по плечам и спине: "Ну, "гражданин писатель", как сменимся - вдарим по пивасику?". А то как-то настороженно относятся к Петру окружающие - не иначе, недолго уж ему резвиться и пописывать.
Пожалуй, обыденность происходящего привносит ещё пару капель: да, в расстрельном блоке работает палач по прозвищу "писатель" - с такой легендой он приходит к приговорённым. Весь персонал об этом знает и вполне одобряет такое тонкое издевательство - так им и надо, этим, отмеченным печатью высшего знания. Ну, и далее по тексту: правда, никто не знает, что "писатель", приходя домой после своих трудов в поте лица, получает истинное удовольствие в смаковании подробностей тех самых трудов...

Впрочем, это я так, для развлечения сама с собой размышляю, как раз являясь социопатом, садистом и всеведущим ганнибалом-лектором. Да, я убиваю графоманов... хотите знать подробности?.. Я щекочу их до смерти их же собственными перьями. Графоманы умирают смеющимися и довольными.


Сюзанна Дин

[R.F.]

Знаешь, леди сэй, а ведь у старика Иорини это болезнь была. Судя по всему, заразная. И я даже знаю, как минимум одного человека, который её подхватил (Ну-ка, Victory, поделись подробностями интимной жизни: признайся, что у тебя было с художником-то? Бурный роман или так... переписывались малёха? ).

На такой доскональный разбор (не по полочкам, а, я бы сказал - по молекулам) даже я не способен со своей придирчивостью Несомненно, сэй, твои замечания важны, но чисто для автора. Рядовому читателю будет весьма сложно приметить все эти тонкости. Да и захочет ли он тратить время на ловлю блох? Ведь хороший рассказ - это просто хороший рассказ.

З.Ы: Госпожа Одетта, а не хотели бы вы пометать орисы в другом топе? Если заглянёте в "Кошмар Макса", узрите там одну или даже две знакомых личности.

[Vagabond]

Оля, быть тебе критиком - не иначе. Кроме шуток, дело это непростое; есть у критиков и своя печать, которой они - а как же иначе - припечатывают незадачливых - и не в меру удачливых - литераторов; есть и мнение, есть и талант его выразить. Иногда это идет на пользу, иногда - во вред.

В данном случае, на мой взгляд, подобная вычитка важна для начинающего писателя; ведь не идея обсуждается, а манера изложения материала и некоторые тонкости языка, на которые я лично не обратил внимания при прочтении - наверное, был увлечен. И в дальнейшем, при том условии что автор будет заниматься прозой всерьез, все эти замечания - поданные иронично и легко - могут пригодиться.

В-общем, пишите, сударь, пишите. Кто - если не мы, к тому же в последнее время у меня мало что путного выходит.

[Jogurt]

Victory, спасибо огромное за подробный разбор)))
По фактам:
"Сон разума рождает чудовищ" - сказано Гойей. Соответсвенно, возможны варианты с переводом и как "порождает", но я встречал именно такой.

"Актер Теартра Теней" - не кукла и не на ниточках. В театре теней на белом листе (или ткани) подсвечиваемом с нужной стороны, в="выступают" герои - вырезанные из плотного материала фигурки, которые прислоняются "кукловодом" к этой ткани и поэтому становятся отчетливо видны - совершенно черные фигуры на светлом фоне.

Насчет "лево-право" и "впереди-сзади" - не верно. По крайней мере, насколько я знаю, ведут заключенных именно так: охранник сзади и охранник спереди.

Писатель-палач вполне реально. Я читал очень много книг (документальных) написанных о маньяках. Их авторы имели достукп к материалам уголовных дел, общались со следователями и престкпниками, сами работали в органах. Слыхал я и о книгах, написанных бывшими палачами. Все, что я сделал - это маленькое допущение.

"Палач-писатель" - это верное замечание. На подсознательном уровне эта миниатюра - обо мне, о маньяке и авторе, челдовеке. который убивает в своих произведениях...

[Victory]

ЭрЭфыч, хочешь на себе испытать, насколько хорошо я разбираюсь в яйцах?

R.F. (Mar 27 2006, 08:53 AM) писал:

Несомненно, сэй, твои замечания важны, но чисто для автора. Рядовому читателю будет весьма сложно приметить все эти тонкости.

Для автора, для автора, а то как же!.. Когда ещё найдётся возможность покидаться посудой (и яйцами...) непосредствено в виновника торжества.
А рядовой читатель тож разный бывает, воть...
*поправляет походную треуголку*
Я вот тоже не генеральный вроде бы. Но мелкий и вредный, аки поющий мадагаскарский таракан.

Vagabond (Mar 27 2006, 11:47 AM) писал:

Иногда это идет на пользу, иногда - во вред.

Всё, что не убивает - делает сильнее.

Jogurt (Mar 27 2006, 11:48 AM) писал:

Соответсвенно, возможны варианты с переводом и как "порождает", но я встречал именно такой.

С Гойей даже не в переводе дело; я к тому, что фраза уже расхожая, так что кавычки, в принципе, там не нужны.

Цитата

"Актер Теартра Теней" - не кукла и не на ниточках.

С принципом Театра Теней-то я знакома... Просто думалось почему-то исключительно об индонезийском - там цветные куклы-силуэты, кукловоды двигают их, конечно, не нитями, а спицами (ах я, маниак... ).
А нити вот, по тексту возникли - "шнурки от кроссовок... символ...". Может, это какой-то другой символ, но вот - навеяло.
Да и тонкости жанра не суть важны. Театр - он театр и есть: ведущий и ведомые. Хоть бы и в обычном человеческом, так сказать.

Цитата

По крайней мере, насколько я знаю, ведут заключенных именно так: охранник сзади и охранник спереди.

Теперь вот нарочно посмотрю, как правильно водят стражи граждан заключённых. Но я к тому, что, в принципе, все эти географические координаты можно и вовсе не писать - оно и понятно, что не вразвалочку и не вприпрыжку пускают зеков по коридорам.

Воть.


Сюзанна Дин

[Jogurt]

Шнурки от кроссовок - это он в тему богинь-парок, одна из них, та, с которой он себя сравнивает, обрезает нити жизни)))

[Dandelo]

И да простится мне этот оффтоп…

Victory (Mar 27 2006, 12:33 AM) писал:

Dandelo (Mar 20 2006, 05:07 PM) писал:

Интересно, а что думают о своей работе палачи в тех странах, где еще разрешена смертная казнь, да и раньше что думали? Жуткие все это мысли навевает... очень жуткие...
Тварь я дрожащая, или право имею?

Ну, один небезызвестный автор написал книгу "Зелёная миля" - там есть кое-что о лицах палачей и их мыслях по поводу. Это работа, работа - такая же, как и работа дворника, ежедневно убирающего мусор. Дрожащая тварь сюда не вписывется.

Ну, в «Зеленой миле» не совсем эти чувства описываются… Собственно чувства и переживания того, кто поворачивает рубильник, совсем не описываются… Или у меня настолько плохо с памятью? Самое трудное для человека с «нормальной» психикой – это убить другого человека, даже если убийство мотивированное (тогда, конечно, легче, но все же). А подготовка к отправлению в мир иной – это, безусловно, очень интересно, но все же не то…
А «тварь дрожащая», согласен, не вписывается. Но я же этого и не утверждал (как я ловко уворачиваюсь). Просто ассоциация такая возникла (вредная штука – ассоциативное мышление)… Если уж на то пошло, то и вторая цитата тоже не вписывается. К сожалению, времени не всегда достаточно, поэтому иногда получается, что свои мысли до конца не раскрываю… Верю, похоже на отмазывание уже уличенного, но, по крайней мере, с возражениями я согласен…

Jogurt сказал:

"Сон разума рождает чудовищ" - сказано Гойей. Соответсвенно, возможны варианты с переводом и как "порождает", но я встречал именно такой.

Встречал цитату, если не ошибаюсь, дважды, причем оба раза было именно «рождает».

Victory сказал:

Но мелкий и вредный, аки поющий мадагаскарский таракан.

Да какой же он мелкий? Вредный-то вредный, но все ж немаленький (относительно, конечно).

Нда… После разбора Victory только и остается, что оффтопить…

[R.F.]

Victory (Mar 26 2006, 08:33 PM) писал:

Такой вопрос назревает, как бы ремарка в сторону: что делают посторонние в блоке смертников? И второй вопрос, непосредственно к Петру: "Вас уже выпустили из сумашедшего дома?"(с)
Писатель-палач? Нет, господа, воля ваша - не верю, а рассказанная история всё-таки претендует на реализм.
Пожалуй, обыденность происходящего привносит ещё пару капель: да, в расстрельном блоке работает палач по прозвищу "писатель" - с такой легендой он приходит к приговорённым. Весь персонал об этом знает и вполне одобряет такое тонкое издевательство - так им и надо, этим, отмеченным печатью высшего знания.

Что значит, "что делает посторонний в блоке смертников?" Имхо, по ходу чтения понятно, что он (писатель) - не постояный его житель ( ). Значит, пришёл побеседовать с осужденным - заручившись его согласием и получив разрешение начальства.

А во-вторых, Оль, а ты не думаешь, что таким образом Пётр мог настраивать себя на выполнение предстоящей работы? По крайней мере - в глазах окружающих (это ведь только мы, хвала Jogurtu, и только недавно узнали, что на самом деле его работа - ему по кайфу. ). Наскалько я в курсе, тем, кто приводит в исполнение "вышку" предварительно дают для ознакомления материалы дела со снимками жертв и прочими подробностями.

Цитата

Посему можно было бы продолжить действие над трупом: цум бай шпиль, присутствующие при казни надзиратели с циничными смешками в адрес ныне покойного похлопывают Петра по плечам и спине: "Ну, "гражданин писатель", как сменимся - вдарим по пивасику?". А то как-то настороженно относятся к Петру окружающие - не иначе, недолго уж ему резвиться и пописывать.

Нет, леди сэй, позволь и здесь с тобой не согласиться. Имхо отношение к Петру со стороны коллег таким и будет, как ты говоришь -- настороженно-отчуждённым. Пёс его знает, что у него там в башке творится? Да и вообще убийца -- он и есть убийца, будь он в красном колпаке палача или чёрной маске террориста. Так что панибратсткого: "по пивасику" тут не может быть по определению. И если уже на то пошло: скорее всего, после таких дел конвоиры (за исключением садиста Петра) будут нажираться разведённого спирта сразу по окончанию смены. А то и не дожидаясь звонка.
Не думаю, что можно привыкнуть к данной работе до такой степени, чтобы прикалываться, стоя над трупом, или получать другой кайф от происходящего.
В блоке "Е", конечно, встречаются и парни вроде Перси, но они - исключение. По крайней мере, хочется в это верить