Kak_Trotsky (12 Август 2017 - 15:33:31) писал:
...стоит ли жить в Москве, ахахха?
Он всех строит
Я долго думала, почему такая ненависть. Мой добрый друг и главный редактор сайта Carnegie.ru Александр Баунов в своей нашумевшей год назад статье предложил объяснение: креативный класс ненавидит Собянина за то, что он превращает Москву в европейский город, в то время как право на такую метаморфозу имеет только сам креативный класс после победы над кровавым режимом.
Но мне кажется, что объяснение еще проще. В общем и целом оно сводится к абсолютной неспособности большинства россиян к долгосрочному планированию и тотальной атрофии того самого чувства «общественной пользы», которое нам вбивали в совке в головы молотком. Нам отрезали это чувство пользы и приставили костыль. После кончины СССР костыль отобрали, а отрезанное обратно не выросло.
Среднестатистический россиянин относится к общественному пространству, как колхозник к колхозу: общественное — значит, ничье.
Значит, можно разворовать и загадить. Колхоз существует для того, чтобы воровать у него удобрения для собственного огорода, а трактор — чтобы ездить на нем за водкой.
...
Тут надо сказать, что утверждение, что городские власти в развитых странах не сносят частной собственности, потому что она священна и неприкосновенна, — мягко говоря, неверно. А если точнее — является результатом вопиющего российского невежества и полного забвения за время социализма, как на самом деле в городе частная собственность согласуется с общественной пользой.
Город — это целое, которое больше суммы своих частей. Поэтому частную собственность для общественной пользы сносят везде. В Великобритании. В Китае. Барон Осман снес три четверти Парижа. В США ее тоже сносят. Просто, как гласит пятая поправка, эта собственность не может быть изъята «без справедливой компенсации».
Все, что сносилось в Москве, были чудовищные торговые фавеллы, построенные с нарушением всех мыслимых строительных норм и архитектурных планов. Именно они превращали Москву в столицу третьего мира. И как они строились при Лужкове, мы тоже все прекрасно знаем: сначала у метро стояла тележка с мороженым, потом на месте этой тележки вставал ларек, потом за ночь ларек чудесным образом увеличивался на этаж, а через три года там, глядишь, — трехэтажный торговый барак, у которого все схвачено, свои менты, свой прокурор, префекту отстегивают — и, конечно, все черным налом.