Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга - Форум

Он был доволен, что встретил Фенимора именно сейчас и именно здесь. У них были дела, в том числе и одно срочное, торговые переговоры, где Фенимор был покупателем, а Набис – посредником. Но основная причина довольства была в другом, хотя Набис, будучи человеком не рефлексивным, не отдавал себе в ней отчёта. Он всё утро был вынужден вести себя дипломатично, что было всей его природе чуждо до отвращения. Он был человек стаи, всё детство и юность он провёл в сельской стае, где не имел значения его дефект речи, как не имели значения ум, честь и совесть. Потом вдруг стая резко кончилась, когда дружков и приятелей повально начали сажать, а оставшихся, чуть позже, – грести в армию. Набис не попал под суд за убийство по чистому везению, в армию не попал по детской инвалидности, но одиночество и внезапно возникшая необходимость зарабатывать на жизнь его выбили из колеи. Способ заработать для людей его круга здесь был один: рыба-икра. А браконьер всегда индивидуалист и одиночка, какой бы сборной гопой ни шли на конкретный лов, и всю браконьерскую жизнь Набиса мучили воспоминания о долгих днях и ещё более долгих вечерах сладкой, полной смысла, приключений, гордости и от неизбежных побед и от блистательных поражений жизни в сельской банде годков шестёрок. 66 год выдался обильным на мальчиков в Капустино, их поколение не имело конкурентов по численности, и про них знали даже в Волжском, куда они целый год выезжали раз в месяц на танцы мочить волжан, давить с них масло, мацать их шкур. Братский круг, ясные всем темы, здоровье и лёгкость, поиск, преследование, уничтожение и торжество. Даже пили мало. Потеря этого образа жизни была мучительна, как не вовремя пришедшая старость. Зарница Набиса и испугала, но внезапно и подарила надежду на возращение стаи, взрослой, долговечной стаи, поскольку выжившие, запертые в жестокий карантин, мгновенно (поначалу) сроднясь, держались друг за друга по-семейному, и несколько митингов, возникавших в первые месяцы после Зарницы, собирали повально всех, могущих ходить, и была сила, и могли бросить камень в голову хоть кому, – вполне могло задаться. Тем более, вон что в стране творится, самоуправление, биржи, совместные предприятия, самоуправление. Но надежды сошли на нет, военные нажали, а американцы не пришли на помощь, суки, не вступились. Пришлось вербоваться проводилой, чтобы получать больше, чем дневной паёк беженца. Прогиб за паёк. За хороший паёк, впрочем, так что прогиб выходил глубоким, ломающим. А потом позвала Зона, обнаружила в Набисе отличное чутьё, прописала, поманила. Первые же ништяки, проданные – по глупости – официально, принесли неожиданно смачный навар, Набис рискнул сништячничать в чёрную и за несколько ходок – не тётя Алиса же он, по две «радуги» выносить – вдруг стал способен враз купить «жигули». Но купить их он не мог. И понял, что усугубил своё поражение, влез в ярмо службы на военных глубоко, прочно сел на цепь необходимости дипломатического общения, необходимости компромисса. Он не был тупицей, у него получалось так жить, но это сводило его нервной судорогой по вечерам, его профессиональная ненависть, его стержень пацана, его память о смертельном ударе «на бис» в голову ногой тому мужику начали потихоньку ржаветь, а ржавчина истончает. Он боялся сорваться, а сорваться с военными – его работодателями – значило физически погибнуть. (Рвотный прапорщик сегодня прошёл, конечно, по самому краешку от смерти, но и Набис прошёл там же, и гораздо ближе к обрыву.)

Он не понимал, что должно пройти время, новая жизнь должна нащупать привычную колею. Но ему опять повезло, он пережил первые месяцы нервного срыва, хватило нервов, не сорвался в пьянку, не убил никого. И вот примерно месяц назад началась среди нелегальных ходил некая движуха по объединению в артели, и объективно это центростремление имело будущее, предполагало какую-то коллективную, привычную мазу подписи по кругу. И вся дипломатия, все литературные экивоки, вся роскошь человеческого общения шли, наконец, на хер. Потому что банда она и есть банда, спина прикрыта, все падлы умрут сегодня, а мы не умрём никогда. Сбрось старость, ты доплыл, нащупал дно.

Сергей Жарковский, "Эта тварь неизвестной природы"

— Не просто пуля. У неё имя есть. Пуля Пидораса. Её первым заметил, говорят, Гриня Платонихин. Трекеры на него сначала грешили, что это он выстрелил, с него станется, но он как-то… как-то доказал, что ли, что это не он, что даже он не смог бы такой пакости совершить… Да и по глубине выстрела, знаете, похоже, вряд ли он «Шекспира» обнаружил и два-три года скрывал. Он же один никогда не выходит… Да, скорей всего, так он и обосновал, мне только что пришло в голову.
— По глубине выстрела?
— Ну да, как ещё сказать-то. Какая-то сволочь выстрелила Джульетте в голову. Это несложно определить, место, откуда стреляли, только так определяется. Там же всего несколько шагов сектор обзора туда-сюда вплотную к оболочке, как ни ходи вокруг, говорю же. «Шекспир» как бы с тобой вместе поворачивается, а если несколько человек сразу ходят – инсульт некоторые получали от головокружения… Пуля, в общем, вошла в «рапидшар», и всё ещё летит. Как лётчик Антипов. И пуля нестандартная для Зоны, «пятёрочка», пять сорок пять. Старинная пуля, не позже восемьдесят девятого года… Искали ублюдка всем обществом, и всегда искать будут. Сразу, знаете, никто не похвастался, ни спьяну, ни по глупости, ну а потом, позже, никто бы и не признался бы уже, когда молва пошла. Скорее всего, самое вероятное, паскуду сама Матушка прибрала невдолге после его шутки стрельнуть в голову нашей Джульетте… Прибрала его Матушка, как мы тут, бедованы говорим, и даже сама смерть забыла его имя. А вот пуля, пуля имя получила.

Книги похожи на пирамиды: они почти так же бесполезны, поскольку находятся в пустыне. Шакалы пробегают у их оснований, а буржуа взбираются на их вершину.

Гюстав Флобер

Отредактировано: Newlander, 11 Ноябрь 2018 - 08:14:53

Быть дураком, эгоистом и обладать хорошим здоровьем — вот три условия, необходимые для того, чтобы быть счастливым. Но если первого из них не хватает, то остальные бесполезны.

Гюстав Флобер "Госпожа Бовари"

Общественное мнение - это мнение тех, кого не спрашивают

"Ясность - это одна из форм полного тумана"

"В бою первым гибнет план боя"

"К сожалению, нет в этой палате здоровых пациентов"

"Если бы обезьяне сказали, что с ней будет, - она бы отказалась превращаться в человека."

"Длинны и извилисты пути зла"

"Все животные, находящиеся под жестких давлением отбора, становятся глупыми, насколько возможно"


Пит Ричерсон, Роберт Бойд