Стивен Кинг.ру - Творчество Стивена Кинга - Форум

Читаем:
"Владимир Сорокин: "Опала"
Слепая, серая мгла рассветная, осенняя, обстояла края тракта Ярославского. Жидкие часы на приборной панели капнули: 8.16. И сразу же копеечный круг солнечный зажегся на часах, напоминая, что где-то там, на востоке, справа от несущейся дороги, за осенней хмарью подмосковной, за пепельной плесенью туч, протыкаемых мелькающими дырявыми соснами, за печальными косяками улетающих птичьих стай и дождевой мокретью встает и настоящее, живое русское солнце. И начинается новый день - 23 октября 2028 года." и далее...

за ту красу несказанную без червонца триста целковых просятъ

ещё один рассказ:

жопа-антилопа

несколько разочарован излишней, на мой взгляд, реалистичностью "кремля". Владимира Георгича снова потянуло на мрачнейший антисоветизм. все-таки я надеялся на что-то более аляповатое и фантастичное, чем говорухи с голограммами или гэги про Медведко и Пу И Тина.

больше всего понравилось про сон государыни.

по-моему, сюда - чтобы не только читали, но и говорили по-русски:

Тоже прочитала "Сахарный кремль", в конце написано, что печатается он в "авторской редакции". Ошибок\опечаток много, какой-то он неаккуратный. И шрифт здоровый, междустрочные интервалы и поля.

перо - орудие пролетарьята!

леонид юзефович написал охyенный роман "журавли и карлики". господа из "аст", ну сколько можно тянуть с публикацией? куплю, с руками оторву, такую красоту дома иметь жизненно необходимо; а вам от всего сердца желаю поскорее выложить роман на прилавки, иначе барон фон унгерн спустит своих адских гончих, а я как бы и ни при чём

 Vagabond (Jan 13 2009, 01:18 PM) писал:

Эта прохановская моська Бондаренко давно и направленно хуесосит Величайшего Русского Писателя за "постмодернизм" и мелкобуржуазие, ну что такого слушать...

да это всё понятно там с самого начала взят истеричный тон, "отнять и поделить"; я выложил на память, взять на заметку новых авторов, кого ещё не читал. к слову, прилепин мне не нравится, и с тем же минаевым ему не стоило встречаться, неубедительно вышло

вот ещё:

На стене висела картинка в рамочке под стеклом, но что на ней изображено, Шубин со своего места рассмотреть не мог, пока солнце не двинулось дальше к западу. Стекло перестало отсвечивать, и сердце будто тронули кошачьей лапкой с поджатыми коготками. Этот рисунок он знал всю жизнь.

Луна озаряла мощенную брусчаткой площадь, на ней из ночной тьмы выступал громадный слон с башней на спине, с облупившейся на ногах-тумбах штукатуркой, из-под которой вылезала каркасная дранка. В животе чернело отверстие с уходящей в него приставной лесенкой. Внутри обитали крысы, чья родня погубила другого слона с такой же дыркой в брюхе. Этот олицетворял собой мощь французского народа, взявшего Бастилию, тот — монгольского, свергнувшего власть Пекина. Одиннадцать лет назад перед Белым домом копилась та же сила, но памятником ей стали заводская шестерня и модель автомата Калашникова. Время слонов со спящими в них ребятишками ушло навсегда.

— “Гаврош”, — подсказал Жохов.

— Знаю, у меня в детстве была книжка с такой картинкой. Чего ты ее на стенку повесил?

— Долго рассказывать. К жене один здешний лама приходил, она его лечила. Тоже заинтересовался. Я ему объяснил, что двести лет назад этот слон стоял в Париже, на площади Бастилии. Никто уже не помнил, когда его там поставили, зачем, на какие деньги. Лама говорит: “Такие слоны ставят в память о том, как царице Махамайе приснилось, что в нее вошел белый слон, и она после этого родила Будду Шакьямуни”. Я говорю: “Это другое”. А он мне: “Раз все забыли, почему он там стоит, ему очень много лет. Может быть, предки этих людей были буддисты, а потомки отреклись от них и перешли в другую веру”. Словом, — усмехнулся Жохов, — если французы когда-нибудь обратятся в буддизм, ты не удивляйся. Это будет означать, что они вернулись к вере предков.

— Скорее, в ислам они обратятся, — заметил Шубин.

— Не исключено. А вот с монголами этот номер не пройдет, они мирные.

Затем в его голосе появилась новая нота.

— Иногда, конечно, накатывает что-то такое, не знаю даже, как толком объяснить. Идешь утром на работу, и кажется: или все это прямо сейчас исчезнет, все эти дацаны, субурганы, бараны, хуяны — или они останутся, а меня самого тут не будет. Странное ощущение. То вроде все нормально, а то живешь, как во сне. Хотя, если вдуматься, в девяносто третьем мы так же жили. Ничего не соображали, что вокруг творится. Зато живы. В этом состоянии есть большой плюс.

— Какой?

— Кто смотрит на мир как на мираж, того не видит царь смерти… Из “Дхаммапады”, — пояснил Жохов. И развил мысль: — А кто в то время быстро все сообразил, тех уже нету. Марика, например.

Он жевал кровяную колбасу вперемешку с печеньем “Юбилейное”, курил, прихлебывал чай, но Шубина не покидало чувство, что сидящий перед ним человек не совсем реален и вот-вот может истончиться до полной прозрачности. Их свидание было — как встреча на том свете.

ну разве это не прекрасно?

 Vagabond (Jan 14 2009, 07:11 AM) писал:

Захар Прилепин, Михаил Елизаров, Герман Садулаев, Сергей Шаргунов, Денис Гуцко, Роман Сенчин, Аркадий Бабченко, Анна Козлова, Илья Бояшов, Александр Карасёв, Максим Свириденков, Всеволод Емелин, Алексей Шорохов, Денис Коваленко, Дмитрий Новиков… При желании и необходимости могу продолжить этот список. Ибо дело не только в именах и фамилиях, а в направленности основного потока.

Вот именно. "Новые. Космомольцы" - давайте уж своими именами...
Да лучше Проханова того же почитать - он этот геронтокоммунистический дискурс вывозит любо дорого:

Хлопьянов понимал, что перед ним были обыкновенные люди, из кожи и костей. Одни из них старые, другие немощные, коим недолго быть на земле. Но одновременно это были и нелюди, обманно напялившие на себя людские личины. Этот обман обнаруживался в них внезапно протянутой птичьей лапой, или рыбьей чешуей на лице, или клочком шерсти в глазах, или козлиной ногой в туфле. Каждый из них, кто из глаз, кто из рта, кто из отверстия в животе и паху, излучал бестелесную энергию, пучками, лучами, волнами направляя ее в световое оконце, в мир. Эта энергия уносилась в город и поражала там невидимые цели, парализовала и мучила, обрекала на страдания и корчи.

Все они, здесь заседавшие, были странными гибридами людей и животных. Птицерыбы. Моллюскообразные. Червевидные. Насекомоподобные. Курили сигареты, смотрели на часы, поправляли галстуки, раскланивались друг с другом. Но в урочный час сосредотачивались, делали одинаковое напряженное выражение лица, выбрасывали из себя квант ядовитой энергии. Хлопьянов прослеживал траектории и смертоносных пучков. Они летели сквозь окно над сырыми крышами, шелестящими бульварами, над Садовым кольцом и брусчаткой Красной площади.

Собравшиеся урчали, скрежетали, попискивали. Креветка в руках у вдовы академика, живая, хохочущая, раскрывала навстречу вдовице свой острый усатый рот, а та, превратившись в жука, шевелила усами и лапками, раскрывала черные костяные надкрылья.

пелевин и петрушевская

не устану повторять, что быков - большая умница. очень важные слова

Ёпта((

Не очень-то я его и читал, дурашливо шибко, но вот "Суть" - книжка хорошая, правильная... Жалко

а вот и петухов умеръ