Ответов в теме: 1749

[Мортен]

Все быстрее нарастает познание в современном мире. Обрисовывается точнейшая взаимосвязь, обусловленность кажущихся различными явлений мира и жизни. Всеобщее переплетение отдаленных случайностей, вырастающее в необходимость, то есть в законы природы, пожалуй, самое важное прозрение современного человека.
И в человеческом существовании незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь, влекущую за собой попавшие в ее орбиту человеческие жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой.
Если проследить всю цепь, а затем распутать начальные ее нити, можно прийти к некоему отправному моменту, послужившему как бы спусковым крючком или замыкающей кнопкой. Отсюда начинается долгий ряд событий, неизбежно долженствующих сблизить совершенно чужих людей, живущих в разных местах нашей планеты, и заставить их действовать совместно, враждуя или дружа, любя или ненавидя, в общих исканиях одной и той же цели.
(с) «Лезвие бритвы», Иван Антонович Ефремов

[viracocha]

Митя и так был возбужден без меры, а теперь уж вообще взбесился! Кровь в голову ударила! Замкнуло у него там что-то по пьяни, как всегда. А кому, спрашивается, такие обломы идут на пользу?
Начал он кричать: "Ах ты, с*ка, такая, значит?! Тебе, значит, бл*дь, всё можно?! Ты Стивен Кинг, бл*дь?! А я, значит, Монтень в жопу трах@нный?!! Я бл*дь, тварь дрожащая?!! Х*й тебе!!! Тогда и мне, бл*дь, всё можно!! Тогда и я, бл*дь, Стивен Кинг, на х*й!! Тогда я тебя тоже сейчас уделаю, на х*й!! Здесь и сейчас, бл*дь!! Как в кино, бл*дь!! Молчание ягнят, бл*дь!! Удушу, бл*дь, и загрызу, на х*й! И ни х*я мне не будет!! Мне премию дадут, бл*дь, нобелевскую, по зоологии, что я тебя, Кинг-Конга, *бнул, бл*дь заразную! Розмари Альбах-Ретти, бл*дь! Я тебе, бл*дь, дам Стивен Кинг!!! Я, бл*дь, сам Стивен Кинг!!! Я тебе не Монтень в жопу тр@ханный!!!"
И началось!

Один Алехандр. Сексуальный экстрим в средней полосе

[Kak_Trotsky]

- Ну, да, да. Я все придумал. Там все просто получается. Пьеса в двух актах. Действующие лица: Княжна, первая сестра, длинна и меланхолична, Лолита, вторая сестра, худа и прозрачна, Актер, местный интеллектуал. Акт первый состоит из восклицательного знака, который проносят по сцене. Акт второй. Актер, серый лицом, быстро выходит на сцену и говорит механическим голосом в сторону: «яваслюблю-любовьещебытьможет-какдайвамбоглюбимойбытьдругим». Актер поворачивается лицом к зрительному залу и восклицает, вскинув правую руку глубоко вверх: «зеленые вершины и карлики на них зачем же вы покинули меня в очах седых зачем же вы избавили меня от зычных лун мерзавцы вы и дьяволы – три ведьмы и колдун». На сцену из глубины зрительного зала выходит Треугольник, который оборачивает Актера своим телом и исполняет короткую мелодию (здесь – по выбору). Подставные зрители в зале кричат и топочут. Актер после некоторого замешательства выходит к краю сцены и внятно говорит: «Уважаемые Дамы И Господа Вы Вступили В Очевидное Противоречие С Взаимонаправленными Наслаждениями Наслаждения Наслаждения И Наслаждения наслаждения мммм наслаждения мммммм на-сла-жде-ни-я! па-па-па па-па па-па. на! па-па-па-па-па па-па. сла! па-па-папа… жде! ни! я!» Занавес разверзается, высвобождая перед зрительскими очами киноэкран. Актер берет Княжну и Лолиту за руки, перешагивает через край экрана и удаляется в кинематографическое пшеничное поле. Октябрята, в каждом из которых мы узнаем лишенных грима Актера, Княжну и Лолиту, хлопают среди зрителей в ладоши синхронно со звучащей музыкой. По экрану идут титры с фамилиями лиц, присутствующих в зале. На сцену выводят старуху, загримированную Риной Зеленой в роли миссис Хадсон, поверх которой надето платье Белоснежки. А именно: выводят ее на сцену семь гномов, одетых в доспехи былинных русских богатырей, которые и исполняют вокруг люминисцирующей Рины Зеленой танец фламенко. Занавес тихо падает, и Моль летит над залом, блистая в лучах юпитеров…
.............................
.................
.....................
- А меня вот постоянно преследует повторяющийся сон. Будто сплю я в детской на своей кровати, свет в коридоре выключен, все погружено во Тьму, только на кухне свет горит – пробивается узкой полоской из-под двери. На кухне сидят родители, о чем-то говорят. И тут звонок. Я лежу некоторое время, прислушиваясь, не откроют ли родители, но они слишком увлечены разговором. Я поднимаюсь, бегу во мраке к входной двери и приоткрываю ее. А там, в свете тусклой лампы стоит старуха, сухая, одноногая, похожая на труп. Старуха с жуткой улыбкой, впечатанной в тонкие, изборожденные морЩинами уста. Старуха давит своей жилистой рукой на дверь. Я изо всех сил пытаюсь ее захлопнуть и тут замечаю, что мне мешает старухина культя, которую она с неимоверной прытью вставила между дверью и косяком. Я начинаю страшно кричать, звать на помощь, но меня никто не слышит. И тут я понимаю, что никто и никогда не придет мне на помощь, а из-за двери вползает в мой дом смерТь…

Андрей Башаримов "ИНКРУСТАТОР"

[Raul_Duke]

Шок от лицезрения измазанного в кетчупе полного собрания сочинений патриота Шевченко у Эраста Сологуба был преизрядный. Дома он попытался повторить перфоманс, но вспомнил – все книги поэта он порвал еще в прошлом году, а Цветаевой и Элиотом остался не доволен. Эффект оказался слабоват. Пришлось для поднятия тонуса парочку книг сжечь. С чашечкой ароматного кофе, сидя на стилизованном под бочку деревянном стуле, наблюдал заворожено, как пожирает в мангале огонь коллекционное издание «Анархо-Синдикализм и Комунизм» Лозовского, изданную во времена НЭПа и какой-то банальный Пелевинский пасквиль в черной обложке с модерновыми цветными пятнами. Но огонь почему-то не успокоил. Депрессия. Как он не пытался уйти от воспоминаний, вставал пред его внутреннем взором шевченковский томик, по которому столовой ложкой размазывают томатный соус.
– Эвридика, скажи мне милая, – спрашивал он, вышедшую из дома жену, – отчего умирает искусство? Даже растровое… Куда делась точка восприятия, почему точка зрения, не точка уже вовсе, а размазня.
– Пожуй что-то из модернистов, – советовала жена и приносила с полки репринт статей Волынского.
Эраст брал их в руки, с тоской смотрел на огонь и возвращал.
– Ах, милая, я сжег Лозовского, – пожаловался Эраст. – Отнеси.
– Что-то случилось? – заволновалась Эвридика, – Тебя напечатали в «Эксмо»?
– Если бы, – вздыхал он, – если бы! Все хуже. Был вчера на творческом вечере. Были Эн., Гэ. Еще кое-кто, – он утирал невольные слезы, – И тут… вышел один… из провинции. Выступал: обмазал всего Шевченко, с письмами и прочей чепухой, кетчупом.
– Красиво было? – интересовалась жена лицемерно, а у самой глаза с поволокой, пальцы дрожат.
– Очень волнительно, очень! – отвечал Эраст, прекрасно понимая Эвридику. – Это был мгновенный катарсис. До наполнения чувств, до дрожи эгрегора!
– Даже Эн. с «Тезисами» Ленина через мясорубку переплюнул, – восхищенно пробормотала жена.
Эраст скорбно кивнул.
– Эн. ушел. Просто развернулся и ушел, не дождавшись даже последнего тома, – пробормотал он.
– Что даже ничего не сказал? – удивлялась жена.
– Он да ничего не сказал! Высказался, бедняга. Громогласно. Но он уже стал прошлым, все это понимают, – Эраст вздыхал. – Хуже, что я тоже уже прошлое.
– Ну не надо милый! – пыталась успокоить Эвридика. – Все не так плохо. Маргинальный писатель – это вечная борьба с будущим. Возьми что-то и тоже измажь в кетчупе.
– Я пробовал.
– И что?
– Не то. Хаос. Но не то.
– А что мазал? – спросила жена.
– Цветаеву. Элиота.
– А Пушкина пробовал?
– Пушкина? – удивился Эраст. – Почему именно Пушкина? Шевченко-то ему не ровня. Не та фигура Пушкин. Великоват.
– Но с Пушкина тоже все началось!
Потом Эраст пыжился, ревновал, спорил, но брал все же томик классика и мазал, мазал, мазал. Менял кетчуп, освещение, последовательность движений. Но депрессия не хотела отпускать. Он профессионал и понимал, что все эти потуги – жалкая и несчастная отрыжка вторичности. Так бы и закончился его творческий путь, если бы случайно Эраст Сологуб не открыл для себя дерьмо…

Maksim Usachov "Арт-и-шок"

Отредактировано: Raul_Duke, 11 Июль 2007 - 09:45:06

[Vagabond]

со временем смерть приходит даже к базарным марионеткам. лишь порвутся их нити, и они с грохотом валятся в пыль.

"призрак в доспехах: невинность"

[Kak_Trotsky]

Наш принц вдруг, ни с того, ни с сего, сделал две-три невозможные дерзости разным лицам, то-есть главное именно в том состояло, что дерзости эти совсем неслыханные, совершенно ни на что не похожие, совсем не такие, какие в обыкновенном употреблении, совсем дрянные и мальчишнические, и чорт знает для чего, совершенно без всякого повода. Один из почтеннейших старшин нашего клуба, Петр Павлович Гаганов, человек пожилой и даже заслуженный, взял невинную привычку ко всякому слову с азартом приговаривать: "Нет-с, меня не проведут за нос!" Оно и пусть бы. Но однажды в клубе, когда он, по какому-то горячему поводу, проговорил этот афоризм собравшейся около него кучке клубных посетителей (и всё людей не последних), Николай Всеволодович, стоявший в стороне один и к которому никто и не обращался, вдруг подошел к Петру Павловичу, неожиданно, но крепко ухватил его за нос двумя пальцами и успел протянуть за собою по зале два-три шага. Злобы он не мог иметь никакой на господина Гаганова. Можно было подумать, что это чистое школьничество, разумеется, непростительнейшее; и однако же рассказывали потом, что он в самое мгновение операции был почти задумчив, "точно как бы с ума сошел"; но это уже долго спустя припомнили и сообразили. Сгоряча все сначала запомнили только второе мгновение, когда он уже наверно всё понимал в настоящем виде и не только не смутился, но напротив улыбался злобно и весело, "без малейшего раскаяния". Шум поднялся ужаснейший; его окружили. Николай Всеволодович повертывался и посматривал кругом, не отвечая никому и с любопытством приглядываясь к восклицавшим лицам. Наконец вдруг как будто задумался опять, - так по крайней мере передавали, - нахмурился, твердо подошел к оскорбленному Петру Павловичу и скороговоркой, с видимою досадой, пробормотал:
- Вы конечно извините... Я право не знаю как мне вдруг захотелось... глупость...
Небрежность извинения равнялась новому оскорблению. Крик поднялся еще пуще. Николай Всеволодович пожал плечами и вышел.
Всё это было очень глупо, не говоря уже о безобразии - безобразии рассчитанном и умышленном, как казалось с первого взгляда, а стало быть составлявшем умышленное, до последней степени наглое оскорбление всему нашему обществу. Так и было это всеми понято. Начали с того, что немедленно и единодушно исключили господина Ставрогина из числа членов клуба; затем порешили от лица всего клуба обратиться к губернатору и просить его немедленно (не дожидаясь, пока дело начнется формально судом) обуздать вредного буяна, столичного "бретера, вверенною ему административною властию, и тем оградить спокойствие всего порядочного круга нашего города от вредных посягновений". С злобною невинностию прибавляли при этом, что "может быть и на господина Ставрогина найдется какой-нибудь закон". Именно эту фразу приготовляли губернатору, чтоб уколоть его за Варвару Петровну. Размазывали с наслаждением. Губернатора как нарочно не случилось тогда в городе; он уехал неподалеку крестить ребенка у одной интересной и недавней вдовы, оставшейся после мужа в интересном положении; но знали, что он скоро воротится. В ожидании же устроили почтенному и обиженному Петру Павловичу целую овацию: обнимали и целовали его; весь город перебывал у него с визитом. Проектировали даже в честь его по подписке обед, и только по усиленной его же просьбе оставили эту мысль, - может быть смекнув наконец, что человека всё-таки протащили за нос и что стало быть очень-то уж торжествовать нечего.


Федор Достоевский. "БЕСЫ"

[Агни]

Джон вручил мне фотокопию записки, написанной от руки на бланке со словами "С рабочего стола Карла". Там было одиннадцать пунктов:

1. Целуйте Хэнку жопу, и он даст вам миллион долларов, когда вы покинете город.
2. Hе злоупотребляйте алкоголем.
3. Выбивайте все дерьмо из людей, если они не похожи на вас.
4. Правильно питайтесь.
5. Этот список продиктован Хэнком.
6. Луна сделана из зеленого сыра.
7. Все, что говорит Хэнк, верно.
8. Помойте руки после того, как вы сходили в туалет.
9. Hе пейте.
10. Ешьте копченые колбаски только с булочками. И никаких приправ!
11. Целуйте Хэнку жопу или он выбьет из вас дерьмо.

Дж. Хьюбер Жопа Хэнка

[izida]

'" Не всё ли равно что я делаю. Спросите что я думаю". ( Ж.Ренар).

" Цзе. Ограничение. Свершение. Горе ограничено. Оно не может быть стойким."( китайская книга перемен).

[Vagabond]

Книга, которая снится автору, всегда лучше той, которую он способен перенести на бумагу.

Майкл Каннингем "Часы"

[Vagabond]

Все, что ты говоришь, говорит о тебе, и особенно то, что ты говоришь о других.

Поль Валери

[Kak_Trotsky]

Конечно, я мог бы стать алкашом, заглушать свои жизненные потребности. Но не для этого я изучал философские воззрения всех времен и народов, проходил университеты — жизненные и учебные, чтобы затравить свое сознание

Андрей Чикатило, филолог

[Inqvizitor]

Безумие единиц - исключение, а безумие целых групп, партий, народов, времен - правило.

Фридрих Ницше

[Kak_Trotsky]

Ярослав Могутин
ТЕРРОРИЗМ В САМОЛЕТАХ

терроризм в самолетах - пиздатая затея
идея взятия заложников меня всегда возбуждала
самолет - идеальное место для терактов
люди в самолете беззащитны как щенки ткнул ему в морду авторучкой - и его уже можно брать голыми руками /лежит кверху лапками/
начать с того что демонстративно листать фотоальбом посвященный жизни и творчеству адольфа гитлера к собственному изумлению обнаружить феноменальное сходство между евой браун и полиной
потом схватить стюардессу за жопу
торжественно объявить начало конца
взять на себя ответственность за все самые кровавые преступления в истории человечества
провозгласить себя председателем земного шара
принудить пилотов к противоестественным сношениям
где-нибудь на подлете к берлину выбросить за борт пару-тройку особенно нервных и выебистых пассажиров - в качестве ненужного балласта и для острастки остальных
дамочка вы куда летите позвольте осведомиться а ну слезай сука кому говорю а ты м*дак что расселся как насчет того чтобы подышать свежим воздухом schneller schneller ебанный в рот
сожрать всю еду на борту даже мясное и молочное
раздеть до гола стюардесс и стюардов потом всех остальных обрить всех наголо заставить испражняться прилюдно оставаясь на своих местах национализировать золотые зубы и прочие ювелирные безделушки всех находящихся на борту
детей пустить по рукам устроить импровизированный аукцион маленьких зассаных невольников /осенняя распродажа!/
окружить себя шестерками создать иерархию и инфраструктуру репрессий и атмосферу тотального террора и контроля как в концлагере или на зоне
убирать недовольных и непокорных не своими руками а руками их собратьев по несчастью /друзей близких и родственников возлюбленных или персональных тренеров компаньонов или секретарш сокурсников и сослуживцев по работе/ хотя время от времени демонстрировать и личный пример отличаясь каждый раз беспримерным хладнокровием и холодящей кровь жестокостью
превратив свое имя в священный символ возмездия
самых красивых пассажиров переселить в бизнес-класс для фотографирования во всех видах и позах а также для инсценировки некоторых особо полюбившихся сценок из книг маркиза де сада из пазолиниевского "сало" и совсем уже дешевых поделок типа "салона китти" "последней оргии гестапо" "берлинских армейских снов" и "чиччолины и лошадей" не участвовать просто смотреть как трепыхаются
еще я хочу посмотреть как они начнут убивать друг друга потрошить и кастрировать за право побыть моими фаворитами хотя бы на несколько минут перед тем как подохнуть самим в гнусном месиве этого позорного анатомического театра
оргия спасательных жилетов и кислородных масок: маска я вас знаю мы с вами хуи сосали в аэропортовском туалете у делегации из арабских эмиратов по свидетельствам очевидцев небожителей и провидцев

терроризм - это призвание
терроризм - это талант
талантливо кидать бомбы и со вкусом держать в страхе толпу сможет далеко не всякий
с чего начинается терроризм?
с картинки в твоем букваре?
или это просто от несварения желудка?
или он постепенно зреет в человеке как гнойный чирей пока наконец не лопнет принеся освобождение скопившемуся внутри гною?
и на кого чаще всего выплескивается этот гной?
(я убежден что жертвы террора - это какая-то совершенно особая категория людей каста избранных которым суждено умереть именно так и никак иначе)
конечно это дело вкуса но лично я из всех существующих терроризмов (исламский мусульманский ирландский etc.) предпочитаю чеченский
кажется мое имя до сих пор значится в их расстрельных списках
признаюсь честно: приятно быть русским салманом рушди приятно осознание того что если я окажусь слабаком и так никого и не убью в своей жизни то запросто могут убить меня
не раз и не два я представлял себя попавшимся на клыки горячим восточным джигитам
ведь в этой игре - как в S/M: либо ты раб либо ты мастер либо ты жертва либо ты палач либо ты тварь дрожащая либо право имеешь
шаг от первого до второго совсем не так велик как кажется непосвященным
о я так мечтаю о дне Х когда от теории вопроса я наконец перейду к практике!
я знаю наверняка что этот день не за горами
б***ь кто бы знал как у меня чешутся руки!
терроризм терроризм терроризм
какое красивое слово!
но на х*й слова пора перейти к делу!
посмертные лавры злодея в эффектном и жутком конце
ошметки моего дымящегося мяса болтающиеся в натянутом воздухе как праздничная иллюминация проклятия матерей и близких моих невинных жертв как музыка ласкают мой угасающий слух на пути в ослепительно яркий тоннель и святой адольф с божественной свастикой на рукаве встречает меня с распростертыми объятиями и говорит:
ТЫ ХОРОШО ПОРАБОТАЛ СЫН МОЙ!
ТЫ БЫЛ БЕЗУПРЕЧНЫМ ОРУДИЕМ БОЖЬЕГО ПРОМЫСЛА!

15 ноября 98, лондон-берлин
(в самолете british airways #984)

[Ashta]

Эти мысли первый раз посетили его, когда он читал статью под пышным названием «Уже Восторг В Растущем Зуде…», посвященную «культовым порнофильмам». Автора статьи звали Саша Бло. Если судить по тексту, это было холодное и утомленное существо неопределенного пола, писавшее в перерывах между оргиями, чтобы донести свое мнение до десятка-другого таких же падших сверхчеловеков. Тон Саша Бло брал такой, что делалось ясно: де Сад и Захер-Мазох не годятся в его круг даже швейцарами, а Чарли Мэнсон в лучшем случае сможет держать подсвечники. Словом, его статья была совершенным по форме яблоком порока, червивым, вне всяких сомнений, лично древним змеем.

Но Татарский крутился в бизнесе уже давно. Во-первых, он знал, что все эти яблоки годятся разве для того, чтобы выманивать подмосковных пэтэушников из райского сада детства. Во-вторых, он сомневался в существовании культовых порнофильмов, — он готов был поверить в это только по предъявлении живых участников культа. В-третьих, и главное, он хорошо знал самого этого Сашу Бло.

Это был немолодой, толстый, лысый и печальный отец троих детей. Звали его Эдик. Отрабатывая квартирную аренду, он писал сразу под тремя или четырьмя псевдонимами в несколько журналов и на любые темы. Псевдоним «Бло» они придумали вместе с Татарским, заимствовав название у найденного под ванной флакона жидкости-стеклоочистителя ярко-голубого цвета (искали спрятанную женой Эдика водку). В слове «БЛО» чувствовались неиссякаемые запасы жизненной силы и одновременно что-то негуманоидное, поэтому Эдик берег его. Он подписывал им только статьи, которые дышали такой беспредельной свободой и, так сказать, амбивалентностью, что подпись вроде «Сидоров» или «Петухов» была бы нелепа. В московских глянцевых журналах был большой спрос на эту амбивалентность, такой большой, что возникал вопрос — кто ее внедряет? Думать на эту тему было, если честно, страшновато, но, прочитав статью про восторг растущего зуда, Татарский вдруг понял: внедрял ее не какой-нибудь демонический шпион, не какой-нибудь падший дух, принявший человеческое обличье, а Эдик.

Конечно, не один — на Москву было, наверно, сотни две-три таких Эдиков, универсалов, придушенных бытовым чадом и обремененных детьми. Их жизнь проходила не среди кокаиновых линий, оргий и споров о Берроузе с Уорхоллом, как можно было бы заключить из их сочинений, а среди пеленок и неизбывных московских тараканов. В них не было ни снобской заносчивости, ни змеящейся похоти, ни холодного дендизма, ни наклонностей к люциферизму, ни даже реальной готовности хоть раз проглотить марку кислоты — несмотря на ежедневное употребление слова «кислотный». Но у них были проблемы с пищеварением, деньгами и жильем, а внешне они напоминали не Гэри Олдмена, как хотелось верить после знакомства с их творчеством, а скорее Дэнни де Вито.


Виктор Пелевин, "Generation П"

[Kak_Trotsky]

Псой Короленко
п*доры И п*доры
Подражание Харитонову

однажды в зону попали два мужика. хорошие мужики. на свободе они были п*доры. и вот они попадают в зону. там закон. петухи и всё такое. там пидоров ненавидят. ну и естественно они решили скрыть что они п*доры. никому об этом не сказали. а там на зоне закон свирепствует. если ты сел на стул где до этого сидел п*дор то ты и сам уже п*дор. если ты ел случайно из одной миски с пидором то ты п*дор. если ты скажешь например - "ребята, вы что, меня за пидора какого держите?" - всё, тебе пиздец, ты уже п*дор. что ж такое, б***ь, что ж они такие ритуальные там? как древние. вот. и там конечно были свои п*доры. их все презирали, били, пиздили, ебали в разные точки, в жопу, и в другие места. эти п*доры были как бы неприкасаемые. они ползали по полу, забирались под нары, спали у параши, питались объедками. это были уже как бы не люди. имена у них отсутствовали. и вот наши два персонажа за ними наблюдают. думают: эх эх эх что же это вы ребята так опустились. что же это вы себя не уважаете. и наши два героя приходят к выводу что эти самые п*доры очень духовно слабые люди, потому что дали себя опустить. действительно оказалось что это люди безвольные потому что те у кого была сила духа те не стали пидорами. а эти которые п*доры те на свободе были не п*доры. они наоборот ненавидели всё это дело. некоторые из них на свободе ебали несовершеннолетних девочек-целочек. за это их и посадили в тюрягу. и за это их сделали пидорами. статья изнасилование - это всё. бедненькие они это там скрывают а потом это узнают через гонцов. и всё если ты трахнул типа изнасилование то тебя делают пидором. а если трахнул ребенка то тебя могут и убить. так что у них там закон как в мафии, нельзя обижать женщин. вот, и эти несчастные в общем люди, которые на свободе ненавидели однополый секс, так они теперь - п*доры. и все им с презрением говорят - п*доры. в унизительном смысле. и вот наши два героя, они были крутые и никто на зоне никогда не догадался что они п*доры. по характеру они оба были крутые мачо. и вот рассказ наш заканчивается тем что наши два героя сидят в каптёрке пьют водку потому что они там уже как блатные стали. им хорошо. они сейчас будут трахаться. никто в каптёрку не придёт. у них ключи от каптёрки свои. а те которые п*доры, те им подносят чаёк-хуёк, водочку. а х*й сосать они им и не дадут, потому что это противные для них мужики в сексуальном смысле потому что в душе эти слабые люди вовсе даже и не п*доры. и вот один из наших двух главных героев другому говорит: слушай. мы с тобой настоящие люди. мы крутые. а вот они - п*доры. всё. потом они начинают трахаться. и думают - да. мы крутые, а те - п*доры. всё. потому что выражаясь философским языком - есть п*доры и п*доры. всё.