- Название: Кристина. Рождение легенды
- Год создания: 2008
- Основан на произведениях/фильмах:
- Конкурсы:
- Рецензий читателей: пока нет
- Загрузить в виде файла:
ff2008_26.pdf
вернуться назад и поубивать всех, кто остался там служить после его ухода. Да черт побери – это даже был не тот Ролли, который в порыве пьяного гнева пару раз приставлял к горлу жены нож, а затем плакал, умоляя ее о прощении. Это был абсолютно другой человек, который все еще продолжал меняться. В тот вечер, когда он вернулся из затянувшейся вечерней поездки, и Вероника лицезрела его внешний вид, она окончательно укрепилась во мнении, что дело в Кристине. От машины надо избавиться – продать ее, сжечь, разбить… Одним словом, сделать все, чтобы та не стояла в гараже. И сделать это надо до тех пор, пока она превратит Роланда в то… во что она вознамерилась его превратить (если не превратила уже). Рони поняла, что в одиночку ей с мужем и Кристиной не справиться, и она решила подождать приезда Марсии, а потом наедине все ей объяснить.
***
В пятницу, 27 сентября, Вероника долго не могла заставить себя сесть в «Плимут», чтобы ехать с Роландом встречать Марсию, и это нервировало Лебэя. Он все с тем же диким взглядом кричал на жену и говорил ей, чтобы она, в конце концов, перестала строить из себя черт знает кого, иначе это приведет к печальному финалу их отношений. Очень печальному... Рони в жизни не было так страшно, как теперь. Она допускала, что пейзаж за кухонным окном мог ей привидеться, но причиной таким стойким галлюцинациям должен был послужить какой-то предшествующий фактор. Тот, что мог оказать влияние на психику, центральную нервную систему мозга. Наркотики Рони никогда не употребляла. Какими-либо психическими расстройствами она не страдала отродясь. Со здоровьем были проблемы лишь в детстве, когда, будучи школьницей младших классов, она отравилась грибами вместе с шестью другими учениками и ученицами. Тогда она едва не умерла. Однако с тех пор прошла целая вечность – с того дня, когда ее еле откачали в больнице, а затем через полторы недели она выздоровела. Остается одно – то, что происходило за окном, было настоящим. Как бы чертовски нелепо это ни звучало. «Третий лишний», именно так она шептала – эта краснобокая сука. А это означает, что находиться вблизи машины одной значит подвергать себя смертельному риску. Но в присутствии Ролли она не посмеет?.. Скорее всего – нет. Рита сидела на заднем сиденье «Плимута» и жевала гамбургер из пакета с пищей, что был заготовлен в дорогу. Рони взглянула на дочку и вздрогнула. Она не заметила, когда муж успел усадить ребенка в машину, но в этот самый момент ее чувства к Роланду вдруг превратились в закипающую неприятную жидкость, что постепенно стала заполнять жилы. Ее ненависть к эгоистичной половине мужа больше не могла скрываться где-то внутри, за потаенной дверцей – она выплеснулась наружу, обжигая сознание, словно магма. Он всегда все делал по-своему. Практически никогда не считался с ее мнением. Забывал о том, что означает разделять свою жизнь с близким человеком и что собой представляет истинная любовь. Но она привыкла к этому. Привыкла выносить обиды, оскорбления и даже унижения. Когда же дело доходит до впутывания маленького ребенка в свои проблемы – это ничто иное, как верх эгоцентризма и подлости. Увидев личико Риты за стеклом «Кадиллака», - открытое, приятное, по-детски наивное и немного грустное, Рони почувствовала себя на краю пропасти. Ее сердце сжалось от осознания того, что, возможно, ей больше не устоять на земле. Что-то злое и сильное все ближе притягивало ее к этой бездне, в которую она вот-вот должна была сорваться. Она старалась приложить все усилия, чтобы оставаться на твердой поверхности. Однако это балансирование долго продолжаться не смогло бы. Роланд никогда не был идеальным мужем, но что-то темное и могучее, насильно опутавшее его сердце своей паутиной теперь, пыталось окончательно убить в нем все человеческое. Вероника кинулась к машине, чтобы забрать оттуда дочь, а затем решительно заявить мужу, что никуда она с ним не едет, и он может катиться со своей Кристиной куда подальше. На реакцию мужа ей теперь было глубоко наплевать. Приблизившись к транспорту, она резко потянула ручку двери, однако та не поддалась. Рони попробовала еще раз, потом еще… Безрезультатно. Внутри тела что-то резко оборвалось точно также как тогда, перед пейзажем за окном. Сердце заколотилось, словно безумное. На лице женщины появился долгий испуг. Она взглянула на девочку, и кровь отлила от ее лица. Она поняла, что с ее дочерью что-то происходит – что-то страшное и необратимое. Рита глядела из-за стекла округлившимися глазами с застывшим в них испуганным взглядом. Своими маленькими пухленькими ручками она беспомощно держалась за горло. На ее коленях, обтянутых комбинезоном, лежал съеденный наполовину гамбургер. Девочка задыхалась. Очевидно, в ее легкие попал кусок мяса. Ее грудь стала судорожно сжиматься. Из глаз потекли слезы. Губы синели с чудовищной быстротой. Глаза расширились до предела, затем закатились. Она пыталась кашлять, но у нее не получалось. Рони с силой рвала на себя дверь, стучала по ней кулаками, пинала ее туфлей. Она кричала, бесконечно произнося имя дочурки. Затем стала звать Роланда, который задерживался в доме. Она чувствовала к нему ненависть. Готова была его убить… Роланд вышел из дома и, увидев, что происходит с его женой, тут же бросился к ней. Она сидела на корточках в старых джинсах с перепачканными свежей землей коленями, сжав в кулаки ладони, и плакала, прислонившись спиной к двери машины. Лебэй встревоженно глянул в окно кабины и увидел дочку. Та лежала на спине на заднем сиденье, обитом красной кожей. Девочка была мертва. Ее правая рука беспомощно свесилась к полу, другая приникла к груди. Глаза были закрыты. На побелевшем лице застыло непоколебимое спокойствие. Собранные в большой хвост золотисто-каштановые волосы распластались под шеей. - Она убила ее. – Вероника всхлипывала после каждого слова. Ее голос был утомленным и полным горечи. – Она отняла у нас ребенка. - Гамбургер… Она просто им подавилась. – Холодно парировал Лебэй, очевидно наткнувшись глазами на то, что привело к трагедии. Ровность его тона напоминала говор синоптика, сообщающего о том, что назавтра предвидится дождь. - Эта твоя вина. Эта тварь… Она стала твоей любовницей. Твоей новой семьей. И углядела в твоей старой семье соперниц. Она хочет, чтобы ты принадлежал лишь ей – ей, и никому другому. Но она погубит тебя. Она убивает тебя, Роланд. Пока что не физически, но это лишь вопрос времени… - Ты мелешь какую-то чепуху – я тебе еще раз говорю. – Роланд, казалось, взорвался. – Рита – всего лишь ребенок. Ребенок, которому ничего не стоит подвергнуть свою жизнь опасности – пусть даже таким незамысловатым способом, как принятие пищи. Он посмотрел ясным и упрекающим взглядом, от которого Веронике стало не по себе, а затем повернулся и попытался открыть дверь. У него ничего не вышло. Замки на машине были по-прежнему заперты. - Это еще что?.. Но он знал ответ. Может быть, догадывался… Нет, не догадывался. Он знал.
ЗНАЛ.
- Она убила мою дочь! – Вероника вновь зарыдала.
***
Марсия Лебэй была привлекательной сорокалетней женщиной с западными манерами прагматика и умеренным темпераментом. Она преподавала в университете историю и очень любила путешествовать, хотя с ее работой ей это удавалось редко. Когда она вошла в дом брата и его жены, то сразу же поняла, что их брак на грани полного развала. Но о том, что еще пару недель назад все было в порядке, не догадывалась и ни за что бы не поверила, что за такой короткий срок все могло так измениться. Всю дорогу от городского вокзала до дома Роланд вел с сестрой разговоры на разные темы, но о смерти Риты поведал лишь по прибытии домой. Ошарашенная Марсия едва не лишилась чувств. Она прижала к себе заплаканную и обессиленную Веронику и рыдала целый час, чувствуя невосполнимое опустошение внутри. Лишь потом, немного успокоившись, она попыталась взять себя в руки, ощущая, как разум заполнился тяжелым звенящим туманом, и поехала в морг, чтобы увидеть племянницу. Поначалу, когда Роланд рассказывал о зловещем куске гамбургера, попавшем маленькой девочке не в то горло, Рони молчала. Она сидела в гостиной и почти ничего не говорила, лишь изредка печально поглядывая на мужа и его сестру. Однако позже, когда Роланд уехал на работу (Марсия против своей воли отметила, что он относится слишком уж безэмоционально и гладко ко всему, что происходит в его семье), у Вероники опять случилась истерика. Вновь прижавшая ее к себе Марсия услышала историю настолько невероятную и умопомрачительную, что сначала всерьез решила, что Рони окончательно сдала позиции, а ее психика просто не выдержала всего этого напора событий.
***
- Послушай, Ролли, неужели после того, что произошло с твоей дочерью, ты собираешься оставить машину у себя? Лебэй удивленно и колко взглянул на сестру. - Ты хочешь, чтобы твоя жена каждый день смотрела на нее, ездила в ней? Бедная Вероника, - да она ведь в себя не придет, пока Кристина будет находиться здесь. Взгляд Роланда ничуть не переменился. Более того, он приобрел какую-то яростную нотку. Такую, которая открыто позволяла прочитать в глазах немое восклицание: «И ты туда же! Ты тоже решила меня предать? Значит, вы заодно, подлые суки!». - Моя дочь подавилась гамбургером. – Роланд вроде бы старался произносить слова мягко, но вместо этого они слетали с губ в сопровождении имманентной злобы. – Я не понимаю, чего все так настроены против моей машины. Произошел просто несчастный
|